Согласно официальной версии, не опровергнутой до сих пор, «4 ноября 1995 года, когда после выступления на многотысячном митинге в поддержку процесса «Осло» на Площади Царей Израиля в Тель-Авиве Рабин подходил к своей машине, в него были произведены три выстрела. Через 40 минут он скончался от ран в больнице «Ихилов».
Суд, оставив без рассмотрения множество фактов, противоречащих этой версии, «назначил» убийцей религиозного студента Игаля Амира на основании лишь его собственного признания.
После убийства Ицхак Рабин стал национальным символом израильского левого лагеря. Площадь царей Израиля была переименована в площадь Рабина, на месте убийства установлен памятный знак. В 1997 году был принят закон о Дне Памяти Ицхака Рабина. В честь покойного премьера его именем названы десятки школ, проспектов, улиц, дорог, площадей, парков и многое другое, включая огромный Центр изучения наследия Рабина, построенный в Тель-Авиве.
К сожалению, нельзя сказать, чтобы в Израиле за эти 30 лет выросло число людей, сомневающихся в справедливости решения, вынесенного судом, скорее, наоборот. В своем обращении Лариса Амир, жена Игаля Амира, пишет: «то, что произошло 30 лет назад, «сегодня понимает лишь крошечное меньшинство. Лишь те, которые не захотели забыть то, что было, не дали сбить себя с толку, вникли и ознакомились с ситуацией вблизи, из первых рук. Остальные располагают лишь тем, что скармливает им официальная пропаганда, либо черпают из мутного потока инсинуаций, подозрений, сомнительных теорий (можно предположить, что часть из них, как это всегда бывает в таких случаях, - это вброс тех же спецслужб). И дело не только в СМИ, которые искажают и игнорируют; даже здесь, на русском языке и в доступном изложении, не представлена цельная картина...».
Активисты партии «Мишпат цедек» («Справедливый суд»), созданной Ларисой Амир, при содействии известных адвокатов и журналистов собрали множество фактов, на основании которых они сочли возможным начать борьбу за освобождение Игаля Амира из тюрьмы ввиду отсутствия состава преступления.
Рассмотрим некоторые обстоятельства покушения на Рабина. Начнем с того, что трансляцию митинга по ТВ смотрели сотни тысяч людей. А в распоряжении следствия, помимо кадров официальной съёмки, оказалась очень хорошего качества, хотя и любительская, пленка некоего Кемплера.
На ней было видно, как невысокий худощавый человек в кипе стрелял в Рабина, вокруг которого на какое-то время как будто специально образовалось пустое пространство. Потом в кадре оказался сам Рабин, который садился в машину, и успокаивал окружавших его людей.
Но чуть раньше, когда ещё ни Рабин, ни его личный телохранитель Рубин, ни шофер лимузина не находились в машине, в ней захлопнулась задняя дверь. Значит, в машине уже кто-то находился.
Рабина повезли в больницу «Ихилов», которая находилась совсем рядом, в минуте - двух езды от места покушения. Однако, как потом объяснили, машина поехала почему-то в объезд, и Рабина доставили в госпиталь через 20 минут уже в амбулансе. А ещё через полчаса по ТВ объявили, что Рабин скончался.
Вслед за этим показали интервью с дежурным врачом, принимавшим раненого Рабина. Он сказал, что на теле премьер-министра были обнаружены три пулевых ранения: два от револьверных пуль калибра 7,6 мм, а третье – от пули из пистолета калибра 9мм. У Амира был пистолет калибра 7,6 мм, но смертельным оказался выстрел из пистолета калибра 9мм в грудь. Вскоре после интервью врач исчез. Потом стало известно, что телохранитель, сопровождавший Рабина в больницу, внезапно умер.
Мог ли Игаль Амир произвести три выстрела, - два в спину и один в грудь, да ещё из двух разных стволов? После первого выстрела в Рабина телохранитель повалил его и прикрыл своим телом. Охранники и агенты ШАБАКа навалились на Амира после первого выстрела, хотя их обязанностью являлось моментальное уничтожение убийцы. Тогда кем же был сделан второй выстрел, когда Рабин уже лежал на асфальте, осталось неизвестным. А выстрелить в упор Рабину в грудь Игаль Амир уж точно никак не мог.
Нельзя не обратить внимание на странное поведение главы ШАБАКа, который за 48 часов до покушения на ПМ улетел в Париж, несмотря на просьбы подчиненных задержаться до митинга. Тем более, как писалось в газетах, он сам предупреждал Рабина о том, что кто-то из крайне правых планирует убить его. И после этого, накануне митинга, где могли возникнуть наиболее благоприятные условия для покушения, взять и улететь в Париж. Что же там могло возникнуть такое срочное и более важное, чем охрана жизни премьер-министра?
Ещё один странный факт: не прошло и восьми часов после убийства Рабина, как по всей стране были расклеены сотни плакатов с надписью: «Рабин, с высоты твоих небес дай нам мир». Как сумели за такое короткое время нарисовать, отпечатать и расклеить множество плакатов? Кроме того, тут же вслед за убийством Рабина по всей стране начались массовые аресты, что даёт повод предположить – эта «охота на ведьм» была заранее тщательно спланирована.
Барри Хамишь на основании проведенного им журналистского расследования доказывает, что Рабин вообще был убит внутри своей машины, а всё описание хода событий, согласно которым Рабин был смертельно ранен на площади, грубо сфальсифицировано. Результаты своего расследования Барри Хамишь изложил в книге «Кто убил Ицхака Рабина?», после выхода которой, он был вынужден эмигрировать из Израиля и вскоре умер (неужели, от большой тоски по Родине?).
Барри Хамишь обращает внимание на то, что Рабин, якобы раненный в легкое девятимиллиметровой разрывной пулей, выглядел перед посадкой в машину вполне нормально по свидетельству полицейских, охранников и жены премьера, Леи Рабин. Кстати, саму Лею Рабин усадили в другую машину и привезли вместо госпиталя «Ихилов» … в штаб-квартиру ШАБАКа. Телохранители сказали ей, что стрельба была ненастоящей, и попросили её сесть за стол и ждать. Один из сотрудников сказал ей: «Когда мы узнаем что-нибудь, мы Вам скажем». Значит, телохранители знали, что стрельба была ненастоящей.
А вот показания сотрудника Криминалистической Лаборатории Баруха Гладштейна, данные им 28 января 1996 года на суде над Игалем Амиром. «11 ноября 1995 года я получил пиджак премьер-министра, рубашку и майку, а также одежду телохранителя Йорама Рубина, включая его пиджак, рубашку и майку. В верхней части пиджака премьер-министра я обнаружил пулевое отверстие справа от шва. Согласно моим анализам распыления пороха, это отверстие стало результатом выстрела с расстояния менее чем 25 см. Тот же вывод был сделан и на основе анализа рубашки и майки. Второе пулевое отверстие было обнаружено в нижней левой части пиджака. Оно характеризуется крайним избытком пороха, большим количеством свинца и 6-сантиметровым разрывом ткани - все характеристики выстрела в упор. Что касается нижнего пулевого отверстия, то согласно найденным возле него остаткам свинца и пороха, а также вследствие того, что было обнаружено вторичное отверстие поверх основного, с большой вероятностью этот выстрел был сделан, когда премьер-министр находился в согнувшемся положении. Выстрел был сделан сверху вниз. У меня есть фотографии, иллюстрирующие мои выводы. Изучив пулевое отверстие на рукаве Йорама Рубина, я определил, что наличие меди, свинца и пороха говорит о том, что выстрел в него тоже был сделан, скорее всего, в упор. Наличие меди свидетельствует о том, что пуля, использовавшаяся для выстрела в Рубина, отличалась от пули, следы которой обнаружены на одежде премьер-министра и которая состояла только из латуни. Пуля, ранившая Рубина, так и осталась ненайденной».
Йорам Рубин, личный телохранитель Ицхака Рабина, на суде подтвердил, что поступали предупреждения о возможности возникновения на митинге инцидентов. В таком случае Рубин обязан был проследить, чтобы Ицхак Рабин надел пулезащитный жилет. Но он этого не сделал. Адвокаты настаивали на проведении патологоанатомической экспертизы, но суд на это не нашел денег(!!!). По той же причине не были выделены средства и на простейшую баллистическую экспертизу.
Признательные показания самого Амира дают пищу для размышлений любому объективному читателю. Они подводят к мысли о том, что Рубин и другие сотрудники ШАБАКа содействовали ему. Он не смог бы совершить покушение без их помощи. А, кроме того, Рубин был лично знаком с Амиром по Бар-Иланскому университету и знал о высказывавшихся Амиром угрозах в адрес Рабина.
Комиссия Шамгара, расследовавшая действия ШАБАКа, быстро и решительно отвергла все улики, говорившие о заговоре. Как же тогда объяснить, что распорядитель на митинге удалил из «стерильной зоны», куда Амир проник, когда ограждения ещё не были поставлены, всех, включая водителей и полицейских, но Амира он почему-то оставил на месте. А следователи Комиссии Шамгара даже не установили личности этого «распорядителя».
На следствии Игаль Амир заявил: «Вся эта история - фарс. Вся система прогнила. Меня простят, когда люди узнают всю эту историю полностью». Амир объяснил Комиссии, что «не думал убивать Рабина, а хотел только парализовать его выстрелом в спину». Он говорил, что «глава ШАБАКа утверждал, что одиночка с пистолетом никогда не убьет Рабина. Таким образом, он подстрекал одиночек попробовать сделать это. Но не их подстрекательство заставило меня сделать то, что я сделал...».
Амир целился Рабину в спину. Но после выстрела Рабин даже не вздрогнул. Это значит, что Игаль Амир либо промахнулся, либо сделал холостой выстрел, а Рабина на самом деле убили в машине по дороге якобы в госпиталь.
Игаль Амир смог выстрелить только один раз. Затем его свалили телохранители Рабина. А следующий выстрел в Рабина был сделан в упор, с нулевого расстояния, Амир же просто не мог находиться так близко к Рабину. Телохранителей Рабина следовало арестовать, так как, оставшись на свободе, они смогли согласовать свои показания, и поэтому сведения о личности убийцы остались в руках ШАБАКа.
Шимон Перес после того, как увидел труп Рабина в морге больницы, заявил журналистам, что на теле Рабина он видел следы трех ранений, одно из которых – фронтальное. Позднее, когда в убийстве Рабина решили обвинить Игаля Амира, который стрелял будто бы дважды, Пересу пришлось выдумать, что он был взволнован и третье ранение ему могло просто привидеться. «Я видел Рабина, будто распятого. Вот почему я говорил о трёх выстрелах».
Барри Хамишь обращает внимание ещё на один загадочный факт: митинг, на котором было совершено покушение на Рабина, был организован Жаном Фридманом - французским телевизионным магнатом и другом Шимона Переса. Он настоял на проведении митинга именно 4 ноября, хотя у Рабина на этот день было запланировано другое мероприятие.
Жан Фридман сумел скорректировать распорядок дня самого премьер-министра, что вызывает удивление. Но уж совсем необъяснимым является то, что, при наличии в Израиле службы безопасности, Фридман сам организовал систему безопасности на время проведения митинга. Рассказывая о принятых мерах безопасности, Фридман говорил о группе, которая действовала автономно, стоя над полицией, пограничной службой и ШАБАКом, но не раскрыл её состав.
На десятки вопросов до сих пор нет ответов. В частности, почему для эвакуации Рабина не использовали амбуланс, который стоял на площади почти рядом с машиной Рабина? Почему врачебные отчёты о ранениях Рабина были сфальсифицированы и изменены? Почему главный судья игнорировал и отвергал относящиеся к делу свидетельства на протяжении всего судебного процесса?
В разных источниках содержится множество фактов, отвергнутых без рассмотрения судом. Вот малая часть из них. На руках Игаля Амира вообще не были обнаружены следы стрельбы, однако не было даже поползновения искать настоящего убийцу. Пули, извлечённые из тела Рабина, отличаются от пуль, прошедших через его пиджак. По оценке врачей больницы, Рабин был убит, по крайней мере, через 15 минут после ареста Амира полицией.
Рабина не узнали в больнице «Ихилов». Это противоречит версии Комиссии Шамгара в той части, что Рабин был доставлен в больницу в его же автомобиле. В журнале приёмного покоя больницы зафиксирован факт доставки Рабина в машине неотложной помощи с кислородной маской, поэтому его не узнали в больнице. Но когда и почему Рабин был перенесен в машину неотложной помощи и в ней доставлен в приёмный покой?
Из первоначальных документов приёмного покоя следует, что Рабин поступил в приемный покой с ранением в грудь и без ран от стрельбы в спину. Рассмотрение повторных документов приёмного покоя и операционной показало, что уже после смерти в тело Рабина было произведено два огнестрельных выстрела, которые впоследствии приписали Игалю Амиру.
Рабину было перелито восемь порций крови. Значит, у него было обильное кровотечение. Однако на мостовой, где в него стреляли, не было обнаружено ни капли крови. В оригинале хирургического протокола госпиталя «Ихилов» вообще зафиксировано, что Рабин был смертельно ранен пулей, выпущенной спереди, чего никак не мог сделать Игаль Амир.
Судья Леви даже не счел нужным заниматься опровержением утверждений адвоката о том, что Рабин не погиб из-за выстрелов Игаля Амира, - он просто отринул их, как надуманные и странные, опираясь только на признание самого обвиняемого. Суд приговорил Игаля Амира к пожизненному заключению без права на амнистию, не исследовав детали и подробности самого убийства. Не было до конца выяснено, холостые, или боевые патроны были в револьвере Амира.
Адвокаты Игаля Амира Габи Шахар, Джонатан Гольдберг и Шмуэль Флейшман на первом этапе охотно информировали прессу. Шахар был убежден, что Амир стал жертвой заговора. А спустя годы адвокаты начали утверждать, что Амир получил по заслугам. Гольдберг писал книгу об убийстве Рабина, но полученные им угрозы заставили его прекратить этот проект.
9 января 2002 года в газете «Вести» появилось объявление о том, что будет выплачена премия в размере миллион шекелей тому, кто найдет истинных виновников убийства Рабина. Миллион шекелей до сих пор остается невостребованным, а правда о загадочном убийстве Ицхака Рабина, в котором могли быть замешаны спецслужбы, вряд ли когда-нибудь будет установлена. Но если даже она и будет установлена, то доказать её при существующей в Израиле форме правления, без кардинальной реформы всей судебно-юридической системы окажется невозможным.
Трудно себе представить, что в Израиле, как принято считать, единственной демократии на Ближнем Востоке, судебно-следственная система, как две капли воды похожа на существовавшую в бывшем Советском Союзе ещё сталинских времен. Следователи под надзором государственной прокуратуры применяют такие методы, как голод, лишение сна, унижение, незаконные угрозы в отношении семьи, отказ в медицинской помощи, несанкционированные следственные действия, сокрытие бесчисленных материалов и т. д.
Когда Александр Шейнин, врач, в прошлом активист Алии из СССР, отправил письма всем членам израильского Кнессета, содержащие его представление о деле Игаля Амира, никто из депутатов не ответил. Это говорит о том, что израильский политический истеблишмент не отказался ни от идей социализма, ни от идеи возможности мирного сосуществования в пределах маленького государства двух народов – еврейского и арабского.
Кроме того, при расследовании дела Игаля Амира всплыло бы ещё дело о предательстве лидерами Израиля – Рабиным, Пересом и ныне живущим Бейлиным - еврейского народа. После Мадридской конференции в Вашингтоне начались переговоры с группой палестинских лидеров, которую возглавлял Фейсал Хуссейни. Одновременно в Париже и Осло тайно велись переговоры с делегацией ООП. По какой-то причине там предпочтение было отдано террористической организации Ясира Арафата.
Комментарии
Закручено, заворочено...
Хотя запоздалым расследованиям нашего "записного криминалиста" доверять очень трудно, но при том бардаке, который царил и царит на Святой земле - всё, к большому сожалению, может быть.
Добавить комментарий