230 лет Альфонсу де ЛАМАРТИНУ... Так рано,в полудетстве, я увидел портрет красавца-поэта и услышал это имя! От нашей джалалабадской соседки, вошедшей в дом по приезде из Атбасара (знаменитого пересыльного лагеря в Казахстане). Героини моих стихов (возможно, лучших). Удивительные люди в ту пору оказывались в Средней Азии, в моей Ферганской долине. Елена Анатольевна была дочерью сенатора, одно время градоначальника Санкт-Петербурга и, конечно, "смолянкой", т. е. окончила Смольный институт благородных девиц. Потом побывала в Париже. Однажды, находясь в отеле, слышала, как в соседнем номере поёт Карузо... И как все судьбы в мире связаны! Замираю среди нахлынувших воспоминаний.
Но обратимся к Ламартину. Русские лирики его любили. Самые великие. Очевидно даже воздействие его поэзии на Лермонтова. На те его стихи, что кажутся заранее тщательно продуманными, как бы предназначенными для декламации, на их уныло-меланхоличную форму (заметим, что у Лермонтова стихотворения и этого вида мощны и прекрасны, но лучшие у него всё же сочинены без явного предварительного замысла, по внезапному наитию, "под небесную диктовку".. Однако же, и теми, что "ламартиновского" образца, пренебречь нельзя).
"Тютчев и Ламартин" - тема ряда специальных исследований . Ф.И. любил сочинения Л. и , случалось, их цитировал. А вот одна запись Л., которая стала поводом для тютчевского стихотворения:«Ветер так же мелодически шумит в ветвях трех елей, посаженных моей матерью… когда мне случается забыться там на минуту, меня пробуждают только шаги старого виноградаря, который служил у нас прежде садовником и который приходит иногда навестить свои растения, как я мои воспоминания и мечты»
Отсюда! -
Федор ТЮТЧЕВ
***
Как он любил родные ели
Своей Савойи дорогой!
Как мелодически шумели
Их ветви над его главой!..
Их мрак торжественно-угрюмый
И дикий, заунывный шум
Какою сладостною думой
Его обворожали ум!..
1849
Далее перевод Ф.Тютчева
ОДИНОЧЕСТВО (Из Ламартина)
Как часто, бросив взор с утесистой вершины,
Сажусь задумчивый в тени древес густой,
И развиваются передо мной
Разнообразные вечерние картины!
Здесь пенится река, долины красота,
И тщетно в мрачну даль за ней стремится око;
Там дремлющая зыбь лазурного пруда
Светлеет в тишине глубокой.
По темной зелени дерев
Зари последний луч еще приметно бродит,
Луна медлительно с полуночи восходит
На колеснице облаков,
И с колокольни одинокой
Разнесся благовест протяжный и глухой;
Прохожий слушает, — и колокол далекий
С последним шумом дня сливает голос свой.
Прекрасен мир! Но восхищенью
В иссохшем сердце места нет!..
По чуждой мне земле скитаюсь сирой тенью,
И мертвого согреть бессилен солнца свет.
С холма на холм скользит мой взор унылый
И гаснет медленно в ужасной пустоте;
Но, ах, где стречу то, что б взор остановило?
И счастья нет, при всей природы красоте!..
И вы, мои поля, и рощи, и долины,
Вы мертвы! И от вас дух жизни улетел!
И что мне в вас теперь, бездушные картины!..
Нет в мире одного — и мир весь опустел!
Встает ли день, нощные ль сходят тени, —
И мрак и свет противны мне…
Моя судьба не знает изменений —
И горесть вечная в душевной глубине!
Но долго ль страннику томиться в заточенье?
Когда на лучший мир покину дольний прах,
Тот мир, где нет сирот, где вере исполненье;
Где солнцы истины в нетленных небесах?..
Тогда, быть может, прояснится
Надежд таинственных спасительный предмет,
К чему душа и здесь еще стремится,
И токмо там, в отчизне, обоймет…
Как светло сонмы звезд пылают надо мною,
Живые мысли Божества!
Какая ночь сгустилась над землею,
И как земля, в виду небес, мертва!..
Встают гроза и вихрь и лист крутят пустынный!
И мне, и мне, как мертвому листу,
Пора из жизненной долины, —
Умчите ж, бурные, умчите сироту!..
