Прежде всего мои искренние поздравления мастерам ремесла от благодарного клиента!
...Тут, лишь начни об этом ремесле раздумывать, возникнет масса ассоциаций (поэзия "есть сопряжение далековатых идей"). Необходимое и почтенное древнее ремесло! Преподполагающее артистизм и способность к учтивому общению с клиентом. Это достигается попутным разговором, вливанием в уши развлекающей информации. В древности цирюльников считали и болтливыми и вездесущими. Как сообщает древнегреческий историк, первым с трагическим известием о погибели в Сицилии афинского войска и пленении военачальника Никия разведал портовый брадобрей и, по дороге сея ужасы, прибежал в администрацию, опередив официального вестника. Бывали они и мудрецами и остроумцами, и ловкачами. "Куманек" Оливье, могущественный брадобрей, информатор и советчик Людовика Одинадцатого. Цирюльник, увещевавший Дон Кихота. Бессмертный "Севильский цирюльник". Наконец легендарный парикмахер Центрального Дома литераторв Моисей Михайлович Маргулис. Автор бесчисленных острот, которые, с наслаждением имитируя акцент, пересказывал мне Тарковский. Бывали и огнеопасные. Вот одна (вошедшая в фольклор и, надо полагать, в досье). Сообщает литератор: "Когда Сталина положили рядом с Лениным в Мавзолей, знаменитый парикмахер из Центрального дома литераторов Моисей сказал: «Как в коммунальной квартире. Однако жировка выписана все-таки на одного""
На Востоке они - хранители классической лирики. Однажды в Тегеране, где я был на литературном празднике вместе с таджикскими поэтами, один из них пошел стричься к местному парикмахеру. Тот по ходу процесса, сознательно замедляемого,успел прочитать клиенту двенадцать сладкозвучных газелей Хафиза. Когда стрижка была закончена, клиент сказал: "Знаешь, ты давай ещё меня побрей и продолжи чтение!"
Иногда их дети становились великими людьми. Например, Мигель, сын идальго-брадобрея Сервантеса Сааведра. А отцом поэта Николая Тихонова был искусный изготовитель париков и паричков. Тупейный, так сказать, художник.
Все же парикхмахерская, это - явление цивилизации. Не приемлющей косм и патлов. Да и самодеятельной стрижки "горшком". И не всё же ведь к этой цивилизации приобщать, запросто паля старозаветную бороду (метод Петра Великого)! Нравится мне одно переведенное Ярославом Смеляковым стихотворение Джамбула Джабаева, одного из "гомеров" социалистического века, лауреата Сталинской премии второй степени (ничего что вторая;уже и третья превращала автора в небожителя). Джамбул зашел в парикмахерскую (предполагаю, что в гостинице "Москва"), и вот явилось на свет чудесное стихотворение "Духи"
Зря, парикмахер, ты льешь духи
Джамбулу за воротник:
В стареньком кресле твоем сидит
Не юноша, а старик.
Я черным когда-то и стройным был —
Согбенным стал и седым,
И нету в живых никого из тех,
Кто знал меня молодым.
Железо — как ты его ни точи —
Станет ли клинком?
И кляча — как ты ее ни холь —
Станет ли скакуном?
Так из Джамбула, что тут сидит,
Строки шепча стихов,
Может ли выйти лихой джигит,
Сколько ни трать духов?
Как в старых колодах бубновый король,
Я дряхлым по виду стал,
И буду таким же, какой бы огонь
В сердце моем ни пылал.
По-моему, глубоко прочувствовано и очень мило. Но тут надо сказать, что этим стихотворением открывается двухтомная антология советской многонациональной поэзии в серии БВЛ("Библиотеки всемирной литературы"). Джамбул - признанный патриарх,самый старший по возрасту советский поэт, за ним уж следует Валерий Яковлевич Брюсову (представленный, однако, не ранними шедеврами образца "Закрой свои бледные ноги...", а вещами более созвучными эпохе победившего пролетариата).Но вот Джамбул представлен только "Духами".Отчего же? Ну, положим, понятно, что преданы забвению ода "батыру Ежову", да и стихи о Ворошилове ("Я с Климом Чингиза сравнить не могу..." (т.е. подразумевалось, что великие подвиги Климента Ефремовича затмили деяния Чингиз-хана)). Но где хотя бы дивные и действительно проникновенные "Ленинградцы, дети мои..."! Так, значит, всё подобное придумали окаянные переводчики! Всё же "Художественная литература" была издательством по существу академическим, и там перевода было мало, требовался и какой-никакой подлинник...
Salon de coiffure! Туркестанский "сартарошлик". Вообще, будучи по духу ориенталистом, я люблю непринужденную обстановку среднеазитской парихмахерской. Ну, нравятся мне ухватки и разговоры тамошних потомственных цеховых мастеров.Бывая в родных краях, не упускаю случая там постричься. Пока еще есть что стричь... А в ненаглядной Индии, часов не наблюдая и без устали слоняясь по живописным улицам и загадочным закоулкам , с любопытством наблюдал разные сценки, к примеру, энергичные жесты и диалоги в открытых взорам цирюльнях. Случалось дерзко, без спросу, фотографировал. Что-то и, мимолетное и почему-то незабвенное, вошло и в стихи.
Михаил СИНЕЛЬНИКОВ
* * *
Клиент смущенный брадобрея
На фотографии смешной,
Щекой намыленной белея,
Привстал, чтоб кинуться за мной.
Запечатлев цирюльню эту,
Я ноги уношу стремглав.
Уже вселивший в дискету,
Он негодует, не догнав.
От зноя улица туманна,
Лишь очертания видны:
На ветке скачет обезьяна,
Степенно шествуют слоны.
И хода нет из этой дымки…
Быть может, словно бы в плену,
Я сам живу на чьем-то снимке,
Прервавшем жизни быстрину.
2019
