Сегодня у нас День открытия первого в мире цирка (Лондон, 1777). Тут натурально вспомнились проза Эдмона Гонкура, Григоровича, Куприна, многие русские стихи, в том числе, замечательные Александра Межирова, увидевшего в циркачестве некое постоянное состояние человечества и даже утверждавшегося, что родился "в шарабане цирковом" у акробатки...
Вот и я, в детстве пораженный клоуном Карандашом и собакой его Кляксой, изумлявшийся отваге гимнастов, не так давно, запоздало отдал некоторую дань цирковой теме. Первое стихотворение в прошлом месяце вышло среди других в "Новом мире". Второе в журнале ещё не напечатано.
Михаил СИНЕЛЬНИКОВ
ЦИРК
Перевернулся купол цирка,
Иль то нырнула в пустоту
Почти ребёнок, богатырка,
И сухость у тебя во рту.
Нет лонжи , коврик на арене,
Напарник тянет пятерню…
Я позднее стихотворенье
С отважной девочкой сравню.
Так, детства ощутив утрату,
Решившись ужас превозмочь,
Взметает руки к акробату
Ему поверившая дочь.
Примечание: лонжа - предохранительный трос.
ВОСПОМИНАНИЯ О ВАДИМЕ
В.Л.
Сквозь жизнь пройдя почти что невредимо,
Высвобождая пленную тоску,
Всё вспоминаю циркача Вадима,
В отеле он учил меня прыжку.
Недавно прыгал он с фуникулёра,
Лодыжку подвернул, и – хоть бы что!
Вновь радостно лицо и ясновзоро,
Овеянное вихрем в шапито.
Всё это бред и дикая причуда.
Открыв окно, в глубокий двор глядим.
- Вон там упасть на дерево не худо,
И – вниз по веткам! – говорит Вадим.
Горячий день, грузинская столица,
Ликующая зелень, синева…
- И на ноги здесь важно опуститься,
Тогда и уцелеет голова! –
Так он вещал в тревожном исступленье
И вспоминал прыжки минувших лет,
Пластмассовые трогая колени,
И трепетал над бездной, как поэт.
