Комментарий к статье Елизаветы Кулиевой-Ахмадулиной «Моя мама была эльфом!»
Наивна, некрасива, чиста душой, влюблена в мать (что и полагается). Убеждена, что та была великим поэтом. Я же (лично мое мнение, не более) считаю, что место ей как раз не с Пушкиным и не с Буниным, а именно с Евтушенко и с Вознесенским и даже ближе к последнему, ибо первый все же бесспорно замечательный поэт по ранним стихам. Конечно, она была талантлива. Её грузинские переводы (так называемые) намного лучше ее стихов. Гармония, голос, чёрное платье, пленяющий простаков мелос (не музыка, а именно чистый мелос), своевременная (т. е. явившаяся как угадка наступившей потребности) архаизация поэтической речи - после словесных грубостей военного поколения. Но отсутствие содержания и частая фальшь, искусственность интонаций,наигранный пафос. В поздний период начисто исчез и мелос и всё превратилось в бессвязную и потому в бессовестную болтовню (но судим по лучшему!). Выразительно её кредо: "За Мандельштама и Марину я отогреюсь и поем!"
Однажды грузинский посол Зураб Абашидзе (я был приближенным, переводчиком, а иногда и советчиком его отца Ираклия) попросил меня провести вечер поэзии в посольстве. К несчастью, Белла успела выпить рюмку коньяка в вестибюле (раньше могла выпить две бутылки коньяка, не пьянея, но годы взяли своё, и потом женская её судьба более чем печальна и давала поводы). Увидев, в каком она состоянии, я мгновенно принял героическое решение и дал ей слово первой. Она говорила 45 минут (по часам) и нельзя было понять ни слова: не только связной фразы не было, но даже различимой синтагмы). Сплошной бред. Но публика (грузинская, большая её часть), выпучив глаза и надувая щеки, аплодировала
Все это меня в данном эльфе (наблюдаемом публикой в разных постыдных ситуациях, но... главное, как мы пониманием,у поэта все же стихи) утомляло и даже раздражало. Семейная история видоизменена. Ахмадулины были московскими купцами и состояли, между прочим, в родстве с Гучковыми. При этом и мать и отец Беллы Ахатовны - старшие майоры госбезопасности.
Нагибин (о человеческих его свойствах и литературном качестве был бы другой разговор) в "Дневнике" совершенно прав. И в целом, и говоря о "Гелле". Вообще из беллетриста стал писателем только в последних вещах. За изобличение его все возненавидели. "Гелла" просто смешана с дерьмом. Тем не менее, во имя объективности скажу, что водились за ней и достойные поступки. Например, защита Копелева, потребовавшая отваги.
Кулиева я хорошо знал, любил и уважал. Когда сын (в общем ничего собою не представлявший) женился на Белле, Кайсын Шуваевич ей сказал: "Меня бы ты могла и пощадить!" А жена Кулиева: "Вот у нас еще есть младший сын, мы его женим на Мариэтте Шагинян". Но ребенок есть ребёнок. Внучка.
