Я, Рошаль Наум Романович, 1926 года рождения, из Белоруссии. Я написал воспоминания о моей жизни в трех частях. 14 ноября 1943 года я был призван в Красную армию. Воевал в составе войск 1-го Украинского фронта. Мне повезло, я остался жив. Я не журналист, не писатель. Я – строитель. Всё, о чем я написал, это - моя жизнь, У меня хранился небольшой блокнот, который помог мне всё это написать. Мне очень хочется, чтобы пережитое на этом трудном отрезке моей жизни ни в коем случае не пришлось бы пережить моим детям и внукам.
3
...В этот же вечер 22 июня 1941 года дядя проводил меня на вокзал, посадил в поезд и отправил домой в Петриков. Поезд, как никогда, был полным. Люди сидели на полу, стояли в проходах, в тамбуре вагона не пройти, стояли на откидных площадках сцепки.
Ночью 23 июня поезд прибыл на станцию Муляровку. Пешком, как и все пассажиры, к своему дому я добрался под утро и постучал в окно. Папа открыл мне дверь. За меня все беспокоились и радовались моему возвращению. 23 июня немецкие самолёты появились над нашим городом.
В последующие дни они беспрепятственно бомбили аэродром, завод и военную флотилию. Все эти объекты примыкали к району нашего рабочего посёлка. При налете немецкой авиации все жители посёлка спасались от бомбёжек на берегу реки Припять, так как её берег крутой и являлся хорошим укрытием. Все бежали к берегу, дети плакали, стоял невыносимый рев от немецких самолетов и душераздирающий вой от несущихся к земле бомб. Бомбардировщики при налете делали по несколько заходов и пикировали на военные цели и на гражданские объекты.
Наступило тяжелое и тревожное время. Война для всех пришла внезапно. По дорогам, ведущим с запада, беспрерывно днем и ночью шли и шли беженцы. Эти люди, целые семьи спасались бегством от наступающих немецкофашистских захватчиков. С тревогой и страхом мы смотрели на все это. Взрослые и дети, измученные большими переходами и голодом, очень страдали. Многие несли на руках грудных и маленьких детей.
От усталости люди оставляли на дороге свой, и без того бедный, скарб. Страдание и испуг за своих детей были на лицах людей, уходящих от войны. На колясках везли больных и старых людей. А немецкие самолеты бомбили, расстреливали идущих по дороге беззащитных мирных граждан.Наступило время и нам оставлять родные обжитые места.Бои стремительно приближались к нашему городу. На дорогах появились воинские отступающие подразделения.
Большую организаторскую работу по отправке нас в тыл страны провел папа. Он сумел подготовить 1,5 тонную машину, в то время такая машина называлась полуторкой. Её он оснастил всем необходимым: бензином, маслом для двигателя, двумя запасными колесами. В начале июля три семьи: Солодкова Матрена Ивановна со своими четырьмя маленькими доченьками, Зарецкая Нюра со своей маленькой девочкой и наша семья из четырех человек: мама, Леня, Фаинка и я – отправились в восточное направление из города Петрикова, к которому уже подходили немецкие войска.
Папа остался в городе. Ему приказали эвакуировать технологию завода. Но из-за стремительного продвижения немецких войск, отсутствия транспортных средств эту работу осуществить ему не удалось. Демонтированное оборудование растянули по заводской территории, а наиболее ценное - спрятали. Папу вместе с другими мужчинами призвали в армию, и вскоре сформированная команда ушла из города. К вечеру наша машина доехала до районного центра г.Наровля, где мы и заночевали на территории Наровлянской конфетной фабрики.
Всю ответственность за всех нас возложили на нашу маму. Она в её еще молодые годы была очень активной, делала всё, чтобы все были накормлены, продумала маршрут, безопасное время для движения.
Вообще она была нашим командиром, нашим вдохновителем, при любой обстановке не теряла самообладание. В своих решениях она проявляла настойчивость и хорошо контактировала с людьми. Где бы она ни работала, она пользовалась уважением. Её все любили, к ней обращались за помощью и советами. Я это пишу не только потому, что она моя мать, а пишу о человеке, который по-настоящему заслуживает любовь и уважение. Это человек с большой буквы. Я еще не раз буду в своих воспоминаниях рассказывать о моей МАМЕ, об этом прекрасном человеке.
Мои воспоминания я пишу по просьбе моих внуков: Миши, Леночки, Виталика и даже маленького Брайэна, который часто при наших встречах просит меня рассказать о моей юности.
Моя мама Броня, прабабушка моих внуков, в настоящее время живет вместе со своим сыном, моим братом, Леней в США в штате Колорадо в городе Денвере. Я продолжаю свой рассказ.
Путь следования в тыл нашей страны проходил через следующие города. Из Наровли мы направились в Овруч, снова пересекли реку Припять.
Первый раз мы переправились через неё в районе г. Мозыря на пароме. На нашем пути следования были следующие города: Чернигов, Нежин, Бахмач, Конотоп и далее по Курской области до г. Курска. Теперь мне трудно сказать в каких числах июля 1941 года проходил наш нелегкий путь спасения. Помню, что этот рейс оказался для нас очень трудным.
Стояли жаркие безоблачные дни. Немецкая авиация свободно летала и беспрепятственно расправлялась на дорогах не только с отступающими войсками Красной Армии, но и с беззащитным населением, которое двигалось по дорогам в тыл страны.
Мне детально не хочется рассказывать о пережитом, но было всё: нас часто бомбили, мы испытывали страх, что немецкая армия продвигалась очень быстро и, как выражаются, шла по нашим пятам. Лёня, мой брат, вспоминает, что несмотря на все предосторожности, которые предпринимались в дороге, на нашем пути оказывались немецкие десантники, переодетые в красноармейскую форму, и уговаривали нас вернуться обратно к месту жительства.
В Курске у нас изъяли машину. С большим трудом мы сели в проходящий поезд и добрались до станции Змиевка Орловской области. И снова мама проделала большую работу. Она сумела всех расквартировать, обеспечить питанием. Так завершился наш первый очень сложный участок дороги.
4
В Змиевке мы находились недолго. Город мне понравился, выглядел он уютным и зелёным. Жители города нас хорошо приняли, они были приветливы к нам и помогали обустроиться, поддерживали нас морально. Однажды, мы дети, находясь во дворе нашего барака (место, где мы временно жили), увидели в воздухе группу немецких самолетов-истребителей, тут же появились и самолеты-истребители Красной Армии.
Мгновенно завязался воздушный бой. Мне помнится, что немецких самолетов я насчитал восемь, а наших - три. Наши лётчики вступили в неравный бой. За несколько минут воздушного боя один за другим три истребителя Красной Армии немцы сбили. Упали они недалеко друг от друга.
Я вместе с детьми (было много и взрослых) побежали к месту падения самолетов и увидели что -то страшное. Горели два наших истребителя. Лётчики погибли. Настроение у всех подавленное. Плакали не только женщины, но и мужчины. Эту трагедию я никогда не забуду.
Мы все понимали, какая опасность нависла над нашей Родиной. Этот воздушный бой остался в моей памяти на всю жизнь. Когда я вспоминаю начало войны, я мысленно вижу тот воздушный бой и то страшное зрелище: вой самолетов, стрельба, грохот падающих самолетов, разрывающий душу, и трагическая безысходность первых дней войны. В тот период стояла очень теплая солнечная погода.
Уже давно отцвели сады и на фруктовых деревьях наливались плоды. На городских клумбах красочно цвели цветы. Когда стояла тишина, казалось, что всё так и должно быть, а сердце что-то тревожило. Мама беспокоилась за нас, детей, за нашу жизнь, за семьи, которые находились вместе с нами.
Проходили дни за днями, вести с фронтов войны шли неутешительные. На всех фронтах Советская Армия отходила, оставляя города и села. Военная обстановка очень осложнилась и не предвещала что-либо хорошее. Однажды в районе железнодорожного вокзала станции Змиевка мама встретила человека, который в разговоре сказал, что в городе Орле сосредоточено большое количество призывников из Полесской области Белоруссии. Призванные солдаты в своем большинстве еще даже не обмундированы. Место их расположения он рассказал примерно.
Когда мама рассказала нам эту версию, я предложил маме свою готовность поехать в город Орел и попробовать поискать там отца. В то время мне исполнилось 15 лет. Я понимал, что это большой риск, но все же мама со слезами отпустила меня. Ей очень не хотелось, чтобы в такое сложное и чрезвычайно трудное время я уехал от них. Я знал, что уже являюсь какой-то опорой для мамы и для тех семей, которые вместе с нами жили.
За это короткое время с начала войны мы все изменились. Я, Леня, Фаинка стали более выдержанными, привыкли переносить все тяготы и лишения, которые свалились не только на взрослых, но и на нас, детей. Утренним поездом мама меня проводила в Орел.
Она просила меня, чтобы к концу дня я вернулся. Я обещал и сказал:
- Мама, жди, я вернусь.
Поезд шел долго, хотя расстояние до города Орла примерно где-то 40-45 км. Поезд останавливался на каждом разъезде, на всех маленьких железнодорожных станциях. Наконец, он прибыл в Орел.Я вышел на привокзальную площадь, и в это же время начался налет немецкой авиации. Самолетов-бомбардировщиков налетело много. Звеньями поочерёдно они пикировали на железнодорожный узел и вокзал.
Весь Орловский железнодорожный узел был забит всевозможными военными и гражданскими эшелонами. На путях стояли эшелоны с боевой техникой, санитарный поезд, эшелон с беженцами и техникой какого-то предприятия. Бомбы падали не только на железнодорожный узел, где стояли всевозможные эшелоноы, но и на привокзальную площадь.
Я успел немного отбежать от вокзала и увидя, что бомба отделилась от пикирующего самолета, я упал за деревянным туалетом. Нарастал удручающий вой от бомбы, голову я вобрал в себя, прогрохотал разрыв, но, слава богу, обошлось. Самолёты улетели, стало тихо.
Я поднялся, осмотрелся, подумал об убежище, которое выбрал для себя, и которое никак не могло бы меня спасти, если бы бомба упала хотя бы немного ближе к моему укрытию. Мне просто повезло, а многие пострадали. На вокзале и привокзальной площади создалась паника. Люди кричали, слышался плач, кто-то звал на помощь, люди куда-то бежали, ругались, проклиная Германию и Гитлера.
Стоял зловонный пороховой запах. От ударной волны на привокзальной площади валялись куски искороженного железа, кирпича, разбитые деревянные конструкции. На площади появились две санитарные машины, пострадавшим начали оказывать медицинскую помощь.
Судьба подарила возможность исполнить мое намерение найти отца. Я пешком направился в город. Шел всё время по какой-то очень длинной улице. В сторону вокзала с включенным сигналом промчалось еще две машины скорой помощи. Мне навстречу шел красноармеец, я остановил его и спросил, знает ли он, где расположены призывники из Белоруссии. Он ответил, что таких не знает, но сказал, что много солдат находится на противоположном берегу реки Оки. Он спросил, кого я ищу, и рассказал, как туда можно добраться.
Я сел в трамвай, ехал до конца маршрута, затем долго шел по пыльной грунтовой дороге, которая дальше тянулась вдоль берега реки. Вдали я увидел неширокий деревянный мост и вскоре подошел к контрольно – пропускному пункту. Зашел в очень маленькое помещение. За столом сидел дежурный по КПП.
Я обратился к нему и попросил помочь мне. Рассказал, что ищу отца, думаю, что он здесь. Он спросил меня, как фамилия отца, а затем добавил:
- Разве можно здесь найти человека, которого ты ищешь? Здесь тысячи и тысячи людей, посмотри, что делается на том берегу.
Действительно, новобранцев собрали много. Было тепло и видно, что каждый солдат занимался своим делом: кто купался, кто сидел, кто стирал, кто просто лежал и отдыхал. Я на всё это смотрел и подумал, что в этой массе народа разыскать отца трудно или невозможно.
Дежурный по КПП звонил по полевому телефону кому-то, спрашивал у кого-то фамилию – Рошаль. После продолжительных телефонных разговоров он сообщил мне, что найти человека с такой фамилией не могут ( а возможно и не очень хотели искать). Время шло и мне нужно было к 15 часам вернуться на железнодорожный вокзал, чтобы поездом уехать в Змиевку. Я попрощался с дежурным по КПП, повернулся к выходу и увидел с правой стороны входной двери наколотые на гвоздь бумажки.
Последней бумажкой оказался корешок увольнительной записки моего отца. В записке значилось, что он отпущен из воинской части в город на одни сутки. Я очень обрадовался этой маленькой бумажке.
Дежурный обратил внимание на мое радостное удивление и спросил:
- Чему ты удивлён и почему радуешься?
Я ответил, что на этой записке фамилия, имя и отчество моего отца. Дежурный по КПП тоже проявил интерес к моей находке, он подошел к записке, прочитал её и вспомнил лицо и фигуру моего отца. Он подтвердил, что согласно увольнительной записке твой отец отпущен из части на одни сутки. Где его можно искать, он не знал, так как в увольнительной указан только город Орел.
5
В свою очередь я радовался и гордился, что эта случайная для меня записка уверила меня, что папа жив и пока служит здесь, где я его искал.У меня уже было что сообщить дома. Я еще раз поблагодарил и попрощался с дежурным. Он пожелал мне успехов, и я вышел из КПП.
Обратный путь до железнодорожного вокзала для меня оказался намного проще. Я шел по той же пыльной дороге.Только мне показалось, что стало еще теплее, тише и солнце светило ярче. Теперь мне хотелось быстрее вернуться в Змиевку и обрадовать маму, брата и сестричку. Я дошел до трамвайной остановки, а затем трамваем доехал до самого железнодорожного вокзала.
Кассы находились с левой стороны от вокзала в длинном деревянном одноэтажном помещении. Я осмотрелся, увидел несколько очередей к билетным кассам, спросил у стоящих в очереди, где касса до станции Змиевка. Мне показали, я подошел и стал. Люди стояли и разговаривали, посматривали на небо и волновались, боясь очередного налёта немецкой авиации. Очередь стояла на улице длинной извилистой цепочкой, двигалась медленно. Билеты продавались через небольшие окошки.
Я начал беспокоиться, что не успею купить билет до отхода поезда. Простояв минут 30, я увидел недалеко от кассы фигуру, похожую на фигуру моего отца. Там, где стоял этот человек, очередь была выгнута в левую сторону, и я хорошо видел его спину. Мне захотелось подойти и убедиться, кто этот человек. Я попросил сзади стоящего мужчину, что мне нужно отлучиться на несколько минут и что я вернусь.
Я подошел ближе и убедился, что в очереди стоит мой отец, а он стоял и не видел моего приближения.
Я окликнул его: - Папа!
Он повернулся, увидев меня, от неожиданности не смог ничего произнести. Подошел, обнял меня, долго молчал, мы оба были очень взволнованы встречей, затем он произнес:
- Нонка! Сынок, как ты здесь оказался?
- Я был в районе твоей воинской части и искал тебя. Папа! Куда ты берёшь билет?
- Я хочу взять билет до станции Змиевка, так как прослышал, что там живут беженцы из города Петрикова.
Люди, стоявшие в очереди, были потрясены увиденным и услышанным от этой случайной всречи отца и сына. Стоящие впереди пропустили папу к билетной кассе и предложили ему взять билеты раньше его очереди. Папа взял два билета, и мы направились к перрону. Поезд уже стоял. Мы заняли свои места, и вскоре поезд без чрезвычайных происшествий отправился со станции Орел. Мы сидели в вагоне поезда и через окно видели результат налёта немецкой авиации. Еще дымились на путях неубранные вагоны, а дальше по ходу поезда стоял разбомблённый эшелон с боевой техникой.
По восстановлению железнодорожного узла работали солдаты и путевые рабочие. В дороге мы вспоминали о прошедшем военном месяце. Через 2- 2,5 часа поезд подходил к железнодорожному вокзалу станции Змиевка.
Я с папой стояли в тамбуре вагона перед открытой дверью: я впереди, а папа, высокий, стройный, позади меня. На вокзале нас встретили: мама, Лёня и Фаинка. Такого сюрприза от нас никто не ожидал.
Встреча для нас всех была подарком судьбы. Папа нам рассказал о сложившейся обстановке на западном направлении фронта, посоветовал не медлить и уехать в восточные районы страны. Он как-то чувствовал, что на Орловском направлении Красная Армия еще не сможет остановить фашистские полчища. Он с нами пробыл ночь. Утром следующего дня мы проводили его к поезду. Он уехал к месту своей службы в город Орел...
Добавить комментарий