14-го августа день рождения Дмитрия Сергеевича МЕРЕЖКОВСКОГО. Ну, да, конечно, Нобелевскую премию в первую очередь надлежало вручить Бунину - из русских авторов. Но это не значит, что её не заслуживал и другой писатель, своими бесценными книгами научивший мир любить русскую великую литературу. Его имя, понятно, нераздельно с именем Гиппиус. В отечественном черносотенно-патриотическом литературоведении Зинаида Николаевна долго пребывала только в роли некой декадентской мадам Шапокляк, свирепой мегеры, в лорнет разглядывающей валенки Есенина... Между тем ни с чем несравним и огромен совместный вклад в культуру русского Серебряного века этой четы(сказал бы, супружеской, но брак, видимо, с первого дня был только духовным). На протяжении всей жизни они не расставались ни на один день и только в июне 1941 года не совпали во взглядах на происходящее. Конец Мережковского сумеречен и в высшей степени прискорбен (столь странен для человека, на вопрос "Может ли быть христианин антисемитом?" ответившим: "Скорей антиарийцем. Семиты создавали великие мировые религии, а арийцы разрушали их!").
Но ведь блистательное начало, труды всей жизни не могут быть зачёркнуты.
Почту его память стихотворением.
Михаил СИНЕЛЬНИКОВ
МЕРЕЖКОВСКИЙ
…холод утра, это мы…
Д.М.
Порывисто вбегал он к дуче,
Что умерял славянский пыл
И нависал, подобно туче,
И, подбоченившись, учил.
При блеске гордого светила
Россию затопляла мгла,
И челюсть грозная ходила,
И назиданье изрекла.
Ну, да, не Дант, не Веронезе,
Другая выпала пора,
Уже о крови и железе
Гремят на Рейне рупора.
Шла молодёжь, ещё безуса,
Шли на убой, внушая страх,
И как рассмотришь Иисуса
В их марширующих рядах!
Но вот шотландские волынки
Приехали на танках в Рим,
И рухнул фюрер в поединке
С тираннозавром роковым.
А он в гробу и проклят всеми,
Почил в духовной нищете.
Лишь здешний критик в полной теми
О едкой думает чете.
И написал он в гарь Берлина,
И в перлюстрованном письме
Спросил: «Как Дима там и Зина?»,
На миг забыв о Колыме.
