— 104-ый! Возьми миссис Капчиц. Гуд? Пока.
— О’кей! Как насчёт адреса? Или челночным поиском, используя врожденный нюх? Так я не легавая собака, я скорее лошадь!
— Ты не знаешь миссис Капчиц?! — по голосу чувствуется, что у нашего диспетчера Тома Батлера глаза вылезли на лоб. — Её знают все!
Том проработал в “Бест Паратранс” больше, чем я живу в Америке. Том знает всех. А я всего неделю знаю самого Тома, я только устроился на эту работу и не знаю еще ничего, и вообще у меня — время ланча, о чем я с радостью напоминаю Тому.
— Послушай, Уолтер — в его голосе появились просительные нотки, — пожалуйста, сделай этот пик ап1! Санчес поломался, Чанг торчит в жуткой пробке на Гранд Сентрал паркуэй, мне просто некого больше послать!
Ланч — это святое, но и помочь надо: завтра можешь поломаться и ты. Есть такое общее свойство у всей техники: ломаться в самый неподходящий момент. А ланч можно пожевать и на ходу. Только диетологу своему об этом ни-ни! Как же это — не посчитав калории и холестерол?! А 32 жевательных движения на укус? На ходу легко сбиться и не дожевать...
— О’кей, давай адрес!
Это было и в самом деле недалеко: Квинс, угол 34-ой авеню и Утопия паркуэй. Тихий район одно-двухэтажной Америки, почти деревня в центре Нью-Йорка, утопающая в зелени и цветах, где можно жить почти спокойно в двух шагах от сумасшедшего ритма Нортерн-бульвара.
Пассажирка уже ждала меня. Она выглядела как ярко раскрашенное чучело старухи: невысокая, сухая, как палка, в лимонно-желтой блузке и нежно-розовых брюках, с толстым слоем румян и ярким макияжем на старческих морщинах. Зато улыбка! За такую улыбку можно отдать всё, не глядя на возраст! В ней было столько дружелюбия, радости существования, счастья просто от хорошей погоды!
Довершала облик короткая прическа цвета молоденькой морковки.
— Хэлло, мистер драйвер! А где сегодня мой добрый Санчес?
Хм... Добрый?.. Санчес — наполовину индеец из Вайоминга, наполовину мексиканец из Техаса. Уж не знаю, какая из этих половин добрая... Впрочем, с клиентами он, возможно, добр, иначе давно выгнали бы!
— У Санчеса проблемы с машиной. Сегодня вас повезу я. Меня зовут Уолтер. Куда мы едем, мэм?
— Вы, наверное, новичок? Я всегда еду в синагогу в Форест-Хиллз. Езжайте на Йеллоустоун бульвар, там я покажу.
— Простите, мэм, вам кто-то машет из окна. Мне подождать?
— Нет-нет, езжайте! Это мой бойфренд. Он машет мне уже 50 лет.
— Что?
Мне показалось, я ослышался
— 50 лет? Так это уже муж, наверное?
— Ну, что вы! — рассмеялась она, сверкнув голубыми, отнюдь не старческими глазами. — 50 лет с одним и тем же мужем? Да я бы с ума сошла! У меня было два мужа, оба умерли, я уже 5 лет как вдова, а вот любовник за всю жизнь был и есть один! Так что вообще-то я — однолюбка!
— А он?
— А он похоронил свою Нэнси 3 года назад. Славная была девочка, земля ей пухом!
— Так если вы оба свободны и любите друг друга столько лет, что же вам теперь-то мешает?
Я зазевался и влетел в ямку, машину чувствительно тряхнуло, отчего само включилось радио. Голос диктора объявил: “Кенни Джи, “Парадайз”!” Она повернулась ко мне:
— Уолтер! Вы любите джаз?
— Да, мэм, джаз и блюз.
— Слава богу, а то все ваши играют только рэп и сальсу! Давайте послушаем эту мелодию, а потом я отвечу вам на все ваши вопросы.
Она закрыла глаза, я увеличил громкость, и по салону потянулся сладковато-дурманящий, как запах марихуаны, звук сопрано-саксофона. Это был Кенни Джи, с его потрясающей техникой “бесконечного” звука, когда кажется, что саксофонисту совсем не нужно дыхание, мелодия тянется, обволакивая тебя всё новыми слоями тихой грусти о давно прошедшем рае любви вместе с радостью от того, что всё-таки это было!
— Прекрасно, не правда ли? — она повернулась ко мне. — И слишком коротко, как и всё, что прекрасно! Так что вы хотели узнать, мистер драйвер? Почему мы с Джозефом всё еще не женаты? Он пару лет назад сделал мне предложение — и я отказала ему!
— Простите моё любопытство, мэм, но почему? После стольких лет?
— Вы знаете, 4 года назад, на мое 80-летие, мы пошли в ресторан: я, Джо и две мои сестры: старшая и младшая. Мы хорошо провели время, потом я предложила пойти в дансинг-клуб. Сестры захлопали в ладоши, а он сказал, что у него больные ноги, и вообще мы сошли с ума! В нашем-то возрасте и так далее.
— Ну, почему я не могу немножечко сойти с ума в мой юбилей? — она смотрела на меня, широко распахнув длинные, не очень аккуратно наклеенные ресницы. — Ну, сколько мы там с сестрами потанцевали — 10-15 минут, зато вспоминаем 4 года! А он не поехал! Вот тогда-то я и подумала: да на черта мне нужен муж, с которым даже нельзя пойти на танцы? А что с ним тогда делать? Обихаживать-обстирывать, клизмы ставить? Для всего этого у него есть хоум-аттендант 2, ей за это деньги платят! Да и вообще, зачем мне все эти условности? В восемьдесят четыре я уже не боюсь за свою репутацию!
— Ого! Никогда бы не подумал, что...
— Пожалуйста, не надо этих мужских штучек! “О, вам не дать и шестидесяти при ваших девяноста!” — она хохотнула и добавила: — После семидесяти это уже не работает... Кстати, если вы не против, поедем по Юнион Турнпайк — терпеть не могу тащиться в трафике!
Я понял — тема, увы, исчерпана, но заканчивать разговор было жалко, больно уж интересная бабуля попалась.
— Мэм, если не секрет: вы в синагоге только молитесь или...?
— Работаю на парт-тайм 3, я секретарь-делопроизводитель.
— На полставки — работы, значит, немного?
— Хороший вопрос. Без дела не сидишь. До меня там работала одна молодая афроамериканка, так она ту же работу делала на фул-тайм 4 — и не успевала! Это, знаете, рабочее время по-еврейски: работаешь, сколько нужно, а получаешь за 4 часа. Поэтому они меня и держат.
Подняла палец и засмеялась задорно:
— И при этом считают, что исполять мицву 5!
— Простите за нескромность, но судя по всему, вы человек не бедный. Зачем вам эта работа?
— Знаете... — она призадумалась, словно решала, стоит ли говорить это мне. — Я же работаю в синагоге, значит, на самого Господа. И я так думаю, у меня как бы есть с Ним негласный контракт: пока я работаю на Него, Он разрешает мне жить. А деньги... Вряд ли кто-то пришлет мне билл на тот свет. Счет за все сразу — могут, но там деньгами не рассчитаешься... Вот здесь поверните направо, пожалуйста, и остановите. Сколько с меня?
Она рассчиталась, улыбнулась на прощанье.
— Приятно было познакомиться, мистер драйвер!
Махнула рукой и, легко поднявшись по ступенькам, исчезла за дубовой дверью синагоги.
И я поймал себя на том, что меня уже совсем не раздражала ее нелепая одежда и яркий макияж — эта ее маленькая армия в войне со Временем.
1 pick up (англ.) — заехать или зайти за кем-то.
2 home attendant (англ.) — человек, ухаживающий за больным или престарелым на дому.
3 part-time (англ.) — неполный рабочий день.
4 full-time (англ.) — полный рабочий день.
5 мицва (иврит) — заповедь.
Добавить комментарий