Победитель экспресс-конкурса журнала ЧАЙКА за 2016 год "Здравствуй, лето!"
В далёком-предалёком Созвездии Столовой Горы возле далёкой-предалёкой звезды крутилась одна далёкая-предалёкая планета. Называлась она Булькан и все время булькала своими вулканами. Это горы такие, в которых камушки плавятся. А потом через верхушку лавой выливаются.
Очень горячей была планета Булькан. И жители ее – булькане – тоже были очень горячими. Особенно дети. Ведь взрослые от возраста уже остывали, а дети никак остывать не хотели. Скучно им было охлаждаться-прохлаждаться. Гораздо интереснее было между вулканами бегать. Языками с ними дразниться.
А взрослые их ругали за это. Потому что были вулканы совершенно дикими. И могли, кого хочешь, сильно-пресильно обжечь своими длиннющими языками красной лавы. Но неугомонные малыши-угольки разве кого-нибудь послушают? Особенно летом.
Однажды двое маленьких бульканчиков, уголёк Боля и уголька Бела, побежали дразнить вулкан Столавый. Он так назывался потому, что у него аж сто длиннющих языков лавы было. Но он ими очень медленно ворочал, а угольки своими двумя – очень быстро. И оттого Столавый сильно сердился и дымом пыхтел. А потом камнями плеваться начинал изо рта-кратера. Весело-о-о!!!
Вот бегут-катятся угольки, перетрескиваются:
- Ну, сегодня мы Столавого достанем! До самого дна кратера. Только бы взрослые не увидели.
- Не увидят, к ним инопланетяне прилетают. А им угостить их нечем. По магазинам бегают.
Подбегают они к вулкану, а возле него какое-то чудо непонятное прыгает. И уже дразнится. Только не языком, а странной такой бутылкой красного цвета.
- Ты это чего? – спрашивает чуду Боля.
- Не чего, а зачем! – отвечает чудо.
- Ты это что такое? – спрашивает Бела.
- Не что, а кто. Я – знаменитый астронавт Борька Барбарискин. С планеты Земля, если кто не знает. На каникулы к вам приехал.
- А чего-зачем ты, знаменитый Борька Барбарискин, нашего вулкана дразнишь?
- А зачем-чего он мой космический корабль обжёг? И мне два пальца, - вытянул знаменитый астронавт свою земную конечность-растопырку. – Вот я его сейчас огнетушителем!
И бутылкой своей красной помахал.
- Огнедразнителем? – не расслышала Бела.
- Ту-ши-те-лем. Я и вас потушу, если лезть будете!
И астронавт Борька Барбарискин направил свою красную бутылку на угольков. Бела даже зашипела тихо от возмущения. А Столавый изловчился да и плюнул сзади камнем знаменитому Барбарискину прямо пониже спины.
- Ах, так! Ну, держись! Я теперь точно тебя укрощать буду!
- Утушать? – не расслышал Боля.
- Укрощать. Чтобы диким не был. И не плевался знаменитым астронавтам пониже спины, - сказал Борька Барбарискин да и плеснул пеной на самый близкий язык Столавого.
Тот даже зашипеть не смог. Только дымом заворочался.
- Ему же больно! – затрещал Боля.
А Бела вместо Столавого зашипела плохие слова инопланетянину.
- А как же его укрощать по-другому? – удивился плохим словам знаменитый астронавт.
В это время Столавый совсем разозлился на своё укрощение. Засвистел паром, застучал камнями, да и сразу десятью огненными языками начал окружать двух угольков-булькан и одного знаменитого астронавта-землянина.
- У меня пены в огнетушителе на десять языков не хватит, - растерялся астронавт Борька Барбарискин.
- Бежим! – затрещала во всю свою бульканскую силу Бела.
А смелый уголёк Боля выхватил красный огнетушитель из земных конечностей-растопырок да и направил его на самый близкий язык. Но пеной брызгаться не стал.
Потому что всё равно испугался дикий вулкан Столавый и замер этим самым своим близким языком. Астронавт и угольки перепрыгнули через него. Столавый другим языком зашевелил. А Боля на него огнетушитель направил. Тот тоже замер. Так и прыгали, пену не тратя, пока не остановились. А когда остановились, поняли, что со страху не в ту сторону прыгали. Потому что оказались два уголька-бульканина и один знаменитый астронавт-землянин возле самого-самого Столавого кратера.
- Ничего, - протрещал Боля, - сейчас обратно попрыгаем. Это, кстати, не укрощением, а дрессировкой называется. Чтоб ни у кого ничего не болело, а только пугало.
И снова направил дрессировочный аппарат на ближний язык Столавого. Но вдруг из кратера вылетел огромный камень и выбил красный огнетушитель из оранжевых щупалец уголька. Ой, что же теперь будет!?!
- Эх, вы, дрессировщики-укротители! - малиново полыхнула уголька Бела. – Дикие вулканы не укрощать нужно, а угощать. Чтоб они добрыми стали.
- Как это, угощать?!
- А вот так!
И Бела достала из своего рюкзачка бульканские конфеты-гориски, да и бросила их прямо в кратер. «Пых!» - сказал вулкан Столавый и даже облизнулся одним языком. А другие языки остывать начали.
Тогда и Боля достал из кармана растаявший шоколадный батончик «Дымс» и бросил вслед за горисками. «Пух!» - сказал Столавый.
А знаменитый астронавт Борька Барбарискин почесал затылок и достал из скафандра большое красное, как огнетушитель, яблоко. «Плюх-плюх-плюх!» - зачмокал кратером дикий вулкан.
- Вы что это делаете! – вдруг раздалось снизу. – А ну-ка, бегите оттуда! Он же вас обожжёт!!! Ну, на минуту нельзя вас одних оставить! В магазин за угощением для инопланетян сходить нельзя!
Это к уголькам родители их бежали по совсем уже остывшим от сладостей языкам лавы. А сзади с длинным пожарным шлангом их догонял папа землянина-астронавта.
- Осторожней, осторожней! – кричал он. – Это же совершенно дикий вулкан!
- Пых-пух-пых! – возмутился Столавый и бросил в земного папу шоколадным тортом.
А в бульканских родителей – яблочным пирогом и бисквитным пирожным. Это всё он в себе из угольковых угощений испёк. А потом наполнил кратер лавой, остудил её и получился большой-пребольшой стол. За который и сели пировать булькане со своими земными гостями.
- Ах, - говорили они своим детям, - какие же вы смелые у нас. Настоящие укротители!
- Нет, мы не укротители. Мы – самый лучшие во всём космосе угостители.
- А я теперь не Столавый вулкан, а Столовый, - пыхтел и бывший дикий-предикий вулканище. – Потому что тоже всех угощать люблю. Вы в меня только почаще сахарку бросайте.
И с тех пор ещё больше инопланетных гостей стало на горячую Булькану прилетать. И всем им места за Столовым вулканом хватало. А знаменитый астронавт Борька Барбарискин свой огнетушитель под ситро переделал и, не жадничая, угощал им все не угощённые вулканы этой вкусной планеты. Отчего та становилась только вкуснее и вкуснее.
Добавить комментарий