15 февраля педагоги, собравшиеся на передаче «Тем временем» Александра Архангельского (канал КУЛЬТУРА), скромно помянули одну важную дату – 30-летие с момента появления Манифеста "Педагогика сотрудничества". Тогда, в 1986 году, в самом начале горбачевской Перестройки, все мы бредили новым, радовались, что наконец-то в школу пришла свобода, пришло творчество, пришла возможность раскрепоститься - как детям, так и взрослым.
Впомнинаю, что на слова директора московской школы, где я тогда преподавала старшеклассникам литературу: «Нам всем нужно перестраиваться, мы так никогда не работали», я ответила: «А я так работала всегда. Это мое время, я долго его ждала - и оно наступило». Кто помнит тот период? Когда в ходу были диссидентские лозунги, в журналах печатались диссидентские книги? Когда в магазинах не было товаров, в аптеках – лекарств, в булочной стояли очереди за хлебом, но все мы дышали и жили свободой! Официально было разрешено разрабатывать свою программу, включать в нее любимых учителем авторов, исключать тех, кого навязывала советская идеология, не боясь, что методист или инспектор роно «поставит тебе на вид» отход от циркуляров.
Как и вся страна, школа заждалась перемен... И как вся страна, школа стала ареной борьбы старого с новым. Ибо «Педагогика сотрудничества», о которой с таким вдохновением говорил и писал человек редкого обаяния, редкой красоты и доброты – Симон Соловейчик – для многих, в частности для директора моей школы, была пустой демагогической вывеской, «прикрытием» все той же тюремной системы для учителей и учеников.
Школа – тюрьма – это я знала будучи школьницей, с этим хотела бороться, поступив в педвуз, а затем придя на свои первые уроки. И всегда, даже в Перестройку, приходилось идти против того, что устоялось: авторитаризма и неуважения к личности, отсутствия в школе нормальной атмосферы, витамина "радости"...
Собственно, какая страна, такая и школа – это аксиома. Если у страны нет идеи будущего, нет впереди цели - то и школа будет производить не творческих людей, а чиновников, берущих под козырек. В советское время школу подпитывал тезис о "всесторонне развитой личности", которую нужно формировать для будущего коммунистического общества. Но и тогда школы, наподобие Второй московской с математическим уклоном, - были исключением из правил и в конце концов уничтожались.
Все три мои «школьные повести», недавно опубликованные - спасибо Евгению Берковичу и Жене Жмурко! - написаны в конце 1980-х. В них, как мне кажется, дан точный срез того, что творилось в те годы в обществе и в школе. Там, и там происходило брожение, порой доходящее до бунта. Такой бунт учеников показан в моей повести «Убить Мармеладова». А в повести «В неведомую глубь» мой шестнадцатилетний герой, Гена Корсаков, решает свести счеты с жизнью, отказываясь от того, с чем уже свыклись его родители и прочие взрослые, - повсеместного вранья и лицемерия. «В «Московской балладе» я коснулась безрадостного положения учителя, моя Амалия Хозе одинока в свои сорок, разочаровалась в возможности что-то сделать.
Нет, не стали тогда журналы печатать мои повести, побоялись? В журнале «Юность» поймали среди самотека «Мармеладова», послали на внутреннюю рецензию, - и получили восторженный отзыв, который мне и зачитали, вызвав для сего в редакцию. Тем дело и закончилось – была я для журнала человек неизвестный, и не нашлось академика, который бы за меня поручился (требование редакции). Интересно, много ли пишущих, наряду со мной, изобразили тогдашние процессы в обществе и в школе прямо «по живому следу»? И как жаль, что этот тогда такой актуальный и важный материал должен был пролежать 30 лет, прежде чем увидел свет!
Учителя-новаторы? О да, они были. В образовательной сфере всегда, даже в советские времена, было трудно обойтись без веселья, фантазии, разнообразных придумок. Ведь не зря и Сухомлинский, и Амонашвили, а затем и Соловейчик писали о школе радости. В школе, по определению, должна царить радость - от общения учеников друг с другом и со взрослыми, от узнавания нового! А взаимная радость учителя и ученика, возникающая в процессе учения и совместной увлекательной работы! На то и педагогика сотрудничества, чтобы не бояться и не мучить друг друга, а сообща делать одно интересное общее дело.
Тревожные звоночки из школы звучали всегда. Вспомним страшноватый сериал Валерии Гай Германики «Школа» (2010) или чуть более ранний и, как кажется, более яркий и цельный ее фильм «Все умрут, а я останусь» (2008). Это же был крик: «Караул! Гибнем! Спасите!»
Но не нашлось в ту пору никого из тех, у кого в руках были «приводные ремни» образования, кто захотел бы услышать этот крик и откликнуться на него. А на общественность, на голоса учителей и родителей, давно уже перестали обращать внимание.
И вот сегодня, тридцать лет спустя после публикации знамениого Манифеста, учителя, собравшиеся в студии, подводили итоги того, что произошло за эти годы со школой.
Поминали недавний Манифест, опубликованный в Новой газете, составленный теми, кто все эти 30 лет пытался что-то делать, верил в возможность перемен. Увы, документ этот можно назвать «Манифестом поражения», что и сделала одна газета.
За прошедшие годы так называемые «реформы», проводимые в сфере образования, как правило, против воли учителей и родителей – введение ЕГЭ, слияние школ, потеря ими самостоятельности и превращение в «объекты управления», отношение к ним как к учреждениям, предоставляющим услуги, утрата бесплатных кружков и факультативов, исчезновение "авторских" школ, лицеев и гимназий, формальные критерии в оценке работы, единый учебник по всем предметам, - привели к катастрофическим последствиям, «которые затрагивают всех».
Педагоги, принимавшие участие в дискуссии, говорили каждый о своем.
Один из участников в основном молчал и смотрел на собравшихся. Это был сын Симона Соловейчика - Артем. Он ограничился одной веской фразой: «В июне 2014 года мы вынуждены были закрыть газету «Первое сентября» (в 1992 году ее основал Симон Соловейчик! - И.Ч.) Воздуха для ее выхода больше нет».
А чего вы хотели? Раздраконили науку, практически уничтожили Академию наук, отдали управление учеными чиновникам, выжили из страны людей, которые науку делают, науку спонсируют (этих еще и назвали «врагами народа»), разрушили высшее образование до того, что дипломы и диссертации стали продаваться по сходной цене и только самый плохонький депутат не мог себе позволить заказать диссертацию по социологии, юриспруденции, истории или еще какой-нибудь дисциплине, чтобы потом еще и осуществлять научное руководство в этой сфере...
Одна моя близкая родственница, печатаясь в гламурных журналах, стала называть себя искусствоведом, рассказывать, что закончила МГУ, и наплевать ей на то, что мы с сестрой знаем, что она не кончила даже восьми классов.
Но ей не стыдно лгать, как не стыдно чиновникам и депутатам, присвоившим себе кандидатские и докторские степени, как не стыдно ВАКу обвинять ДИССЕРНЕТ, обличающий фальсификаторов и плагиаторов, - в подрыве авторитета науки. Вы слышите? Еще раз: по мнению ученых мужей, те, кто ловят мошенников от науки с поличным, подрывают авторитет российской науки. Понятно?
Уже не первый раз приходит в голову мысль, что чужая армия, армия оккупантов, захватила страну и вершит в ней насилие и произвол. Точно такое чувство, судя по мемуарам, было у старых большевиков, схваченных органами так называемой госбезопасности и направленных в тюрьмы и лагеря, а то и на смерть...
Образование, культура, наука, дети... Если в это не вкладывать, то что останется от государства? Ведь это вклад в будущее.
Открываю «Педагогику для всех» удивительного Симона Львовича Соловейчика (1930 - 1996) и выписываю первые бросившиеся в глаза фразы. Вот например: «Любовь и совесть правят миром». Правят-то правят, но, к сожалению, не всегда и не везде. Какая может быть совесть, какая любовь у тех, кто сделал науку нищей и непрестижной? Кто привел школьное и вузовское образование к тупику?
Или вот такое высказывание: "Для счастья ребенка необходимо, чтобы хоть кто-нибудь в окружении ребенка был счастлив». Прекрасное и мудрое высказывание. Только в России все политики и идеологи всегда внушали народу, что счастливы будем не мы, сегодняшние, а наши дети и внуки. Ради них нужно терпеть лишения, приносить себя в жертву. Разве не так? Город-сад, в котором давным-давно живут миллионы людей на земле, обещался россиянам лишь в будущем.
Вот замечательное высказывание, за которое расцеловала бы Симона Львовича: «Как у Пушкина – так правильно. В вопросах этики и психологии Пушкин... точен...».
И опять вспомнилось, как буквально на днях отвечала на недоуменный вопрос взрослой дочери: «Что, Пушкин действительно предавал друзей и обманывал женщин?» Оказывается, Венедиктов на «Эхе Москвы» примерно так высказался о поэте в прямом эфире. Пусть бы о ком-нибудь другом, а то о Пушкине, человеке, который называл «отечеством» место, где жил с друзьями-лицеистами, который писал «Я вас любил так искренно, так нежно, как дай вам Бог любимой быть другим». Стихи – это рентген, они не лгут, а если лгут, их выдает интонация.
Кто-то скажет: а факты?
Так вот, не знаю фактов, чтобы Пушкин предавал друзей, обратные примеры есть, они известны. Насчет "обманывал женщин" тоже что-то не припомню. В его жизни были мучительные воспоминания, о которых говорится в стихах "Когда для смертного умолкнет шумный день", но здесь можно только посочувствовать поэту - так сильно терзают, так не отпускают его муки совести...
А вот еще нашла у Соловейчика: «Правда – счастьеобразующий элемент».
Эх, тяжело в России с правдой, в России за правду убивают, как почти ровно год назад убили Бориса Немцова... Убили сильного, молодого, красивого человека, политика, готовящего марш весны и мира, а до того подготовившего доклад о коррупции лидера страны. Скажете – не за правду убили?
Уверена, что рано или поздно «Педагогика сотрудничества» вернется в школу, ведь рано или поздно «Россия вспрянет ото сна» - как писал тот самый Пушкин, учиться у которого призывал автор Манифеста - Симон Соловейчик, счастливый человек и педагог.
"Тем временем". Победа безнадежного дела. Телеканал КУЛЬТУРА, 15.02.2016
***
