***
Неизвестному солдату
Он давно на немытом граните стоит.
Птицы спят у него на погонах.
Он оставил с живыми
под Курском бои,
Обречённость пехотных заслонов,
И последний,
хрипящий,
прервавшийся .
крик...
Как последний вопрос, без ответа.
И ложится букетик дешёвых гвоздик.
Как "расход", на баланс горсовета.
***
Не бейте громко в барабаны,
Если не видели войны.
...В глазницах черепов,
в бурьянах,
Стыл стон
оборванной в отчаяньи струны
На скрипке Сына Бога...
Победная
всегда длинна дорога.
И где-то на Руси,
к седой церквушке,
В толпе давно привыкших к бедам вдов,
Ещё идёт старик.
Сутул, суров,
С пилоткой полинялой на макушке
И -
приколов медали к пиджаку.
"Пенсионер" в отчётной прозе.
А "честь и совесть" мчат по большаку
И, словно принудив к метаморфозе,
Свои сменяя клоунады
былью,
Ему и вдовам пудрят лица
пылью.
Несутся лимо.
Мимо, мимо, дальше,
Забыв о самом важном и простом...
Да охранит колокола Руси от фальши
Последний стон струны,
оборванной Христом.
***
В февральский день
друзья мне принесут
Какой ни есть,
а все-таки подарок,
И мы нарежем снова колбасу
В тени
элитных дач и иномарок,
В тени
гламурных рож, которых как сельдей,
В тени купивших Фаберже
"для нас"
миллионеров ...
Дерьма - навалом.
И не счесть . . . . . й.
Все меньше остается офицеров.
***
Погас костёр.
А новый - не о том,
не греет и былым огнём не пышет.
Смахнула прошлое нечёсанным хвостом
судьба.
A новое - другим озоном дышит.
И новому - беды не занимать,
не привыкать
к откатам, иглам, анонимкам…
И тихим кораблём - в ночи кровать,
курс выверив эпохи фотоснимком.
На нём - “Даёшь!”
и деды на конях.
И приговор - во льду зрачков сексота.
И по углям бескрайнего огня
идет отец
с остатком бывшей роты.
И юнкерсов надсадно-долгий вой -
по вагнеровской партитуре -
слышен.
И шрам на детской коже, замерзавшей, голубой.
Ожог.
От зажигалки.
Там.
Тогда.
На нашей крыше.
И дай мне, Бог, уйти, не потеряв
той памяти,
тяжёлой и прекрасной,
в которой
наша
алость октября
ещё горит.
Надеюсь, не напрасно.
*
Добавить комментарий