Глава из второй книги «Американские слезы русской жены»
После работы Таня попала в жуткую автомобильную пробку, так как на шоссе оказались закрыты четыре ряда из пяти. Стоял битумовоз, латали асфальт. На следуюзий день она поделилась с сослуживцами: «Братцы! Эти заплатки можно ставить и вечером, и ночью, и в выходные!»
– Таня, для этого нужен горячий битум, а предприятие, которое его делает, по выходным не работает.
– Но один-то котелок и пара работников могут работать! Все дешевле обойдется, чем тысячи машин жгут дорогой бензин.
– Таня, ты неисправима – забыла, где живешь. В Америке все не для народа, а для небольшой кучки богатеев. Капитализм! – Улыбнулся Джо.
– Только не говорите мне – если не нравится, поезжай туда, откуда приехала, – вздохнула Таня.
– Нет, Танечка, мы теперь тебя назад не отпустим. Кто же будет по утрам отправлять ложные донесения в КГБ и веселить нас русскими анекдотами?
– Ладно, уговорили, – засмеялась она и направилась к своему компьютеру.
По пути ее догнала секретарша: «Таня, вас просят спуститься на первый этаж к сметчикам. Там какие-то несоответствия в ваших чертежах и смете».
Танина левая бровь взметнулась вверх: «Интересно! Хорошо, сейчас иду!» Вышла из комнаты и направилась по коридору к мраморной лестнице.
Отдел, который занимался проверками чертежей и смет перед тем, как запустить их в серию, Тане был хорошо знаком. Два красавца-мужчины ее возрастa, но к несчастью оба женатые, и две полненькие смешливые женщины ютились в трех комнатах по соседству с типографией. Зато кабинет их Главного был огромным и имел две входные двери – для своих сотрудников и для посетителей. Кому в какую дверь входить – диктовала секретарша.
Оба красавца – как на подбор высокие, статные, с черными густыми шевелюрами и эффектными бородками, щедро посеребренными сединой. Майк и Бобби. Майк – постарше, Бобби – помоложе. Он раньше работал в Танином отделе.
Рабочий кабинет Майка был уставлен фотографиями членов его семьи – жены и четырех взрослых детей, которых он настрогал сразу после службы в армии. Стол же Бобби был пуст от фотографий, так как его вторая жена находилась рядом – работала за соседней дверью, а совместных детей у них не было. Таня иногда встречала ее в холлах компании. Коротенькая, квадратненькая и косолапенькая женщина с темнокоричневой кожей и близорукими глазами за толстыми линзами очков, одетая зимой и летом в цветастые платья. Ростиком метра полтора – островитяночка, которая родилась и всю жизнь до замужества с Бобби прожила на Гавайях. На работу она приезжала вместе с мужем, так как сама водить машину побаивалась, особенно зимой.
– Привет, Бобби, в чем проблема? Мне сказали, ты нашел в моих чертежах какую-то ошибку, – сказала Таня, входя в его комнатку.
– Да ничего страшного, у тебя запятая не в том месте. Из-за этого стоимость этой позиции возросла в десять раз. Вот, смотри! – И Бобби ткнул карандашом в цифру.
– Исправь, пожалуйста, в своем компьютере и отпечатай чертеж заново. Смету я исправлю сам. И еще: где ты сегодня обедаешь? Может, вместе покушаем? Я тут знаю одно кафе, там сэндвичи потрясающие. Мне надо с тобой поговорить, а тут не могу – сама видишь, комната маленькая, слышимость хорошая. А разговор мой не для чужих ушей.
Таня удивилась. «О чем?»
– Это личное, скажу за обедом.
– Ну, ладно, поехали. На одной машине или на двух?
– На двух. Не хочу, чтобы нас видели вместе.
Танина левая бровь снова полезла вверх. Интересно, о чем он хочет поговорить? Уж, конечно, не о женитьбе на русской, как лысый Дон, ее бывший студент с курсов русского языка. У Бобби жена под боком. Тогда о чем? Что может быть общего у него и Татьяны, кроме производственных вопросов?
Бобби привел в маленькое невзрачное кафишко, автостоянка которого была заполнена доотказа. Видно здесь действительно хорошо кормили. Американцам все равно, какой внешний вид у заведения. Ресторан может быть и в сарае, что нередко оказывается в глубинке. Главное – хорошая кухня и шеф-повар.
Заказав себе длиннющие бутерброды и пепси – желудок на первом месте, Бобби объяснил неожиданное свидание. Таня заказала салат с курицей и кофе и приготовилась слушать.
– Таня, буду с тобой откровенен. Ты мне давно нравишься – еще с тех пор, как я работал в вашем отделе. Я к тебе присматриваюсь уже несколько лет, и все меня устраивает. Ты – хорошая женщина, умница, не конфликтная, с чувством юмора. Сослуживцы тебя любят и уважают. У тебя хороший дом и две машины. Я знаю – ты все еще не замужем. И вот у меня к тебе предложение: через пару-тройку лет мне стукнет пятьдесят два, и я собираюсь уйти на пенсию – по стажу. Устал от компьютера и искусственного освещения. Думаю заняться другим бизнесом. Что если мы с тобой соединимся? То-есть поженимся и будем жить вместе.
У Тани буквально отвисла челюсть, а глаза округлились. Но она cдержалась и, как могла спокойнее, спросила:
– Бобби, это – шутка? У тебя жена работает в соседней комнате! Ты что – разводиться собрался?
– Нет. Мне довольно двух предыдущих разводов. После них я еле на ноги встал. Мои бывшие супружницы оттяпали все, что могли. Нет, разводиться я не собираюсь, – повторил Бобби. – У меня другое... Таня, сейчас я тебе что-то расскажу, но пообещай, что дальше этого кафе это никуда не уйдет.
– Ладно, никому и ничего. Могила! – Усмехнулась Татьяна.
– Хорошо. Тогда слушай. Дeло в том, что моя нынешняя жена очень больна и скоро умрет, – ровным голосом начал Бобби. – Недавно врачи дали ей максимум полгода жизни. У нее целый букет болезней, который она наследовала от родителей. У нее тяжелый диабет, и от этого неполадки с сердцем. Во-вторых, в прошлом году у нее случился инсульт прямо тут, на работе. Она потеряла сознание, и ее отвезли в госпиталь. От инсульта она оправлялась полгода, и все это время ее держали на работе – жалели. Повторный инсульт может случиться в любую минуту. В третьих – у нее цирроз печени в последней стадии. Плохую печень она тоже наследовала. Всем известно, что островитяне с приходом цивилизации ударились в пьянство – полюбили «огненную воду», как они называют алкоголь. Отсюда и многочисленные болезни, которые стали передаваться по наследству – плохие гены. Так вот: комбинация этих болезней у моей жены оставляет желать лучшего. Ей сейчас 48 и до пятидесяти она не доживет. Ее родители умерли, когда им было немного за сорок – от инфаркта и диабета. Да, забыл сказать, она – заядлая курильщица, у нее все легкие черные. В прошлом году она летала на Гавайи к своей дочери от первого брака – попрощаться. После этого перестала придерживаться диeты, принимать все прописанные лекарства и закурила с новой силой. Говорит – знает, что скоро умрет и хочет насладиться последними месяцами жизни. Общих детей у нас нет, я – единственный наследник, и все оформлено на мое имя – дом, машины, счета в банке и все страховки. Если она умрет, я, кроме всего прочего, получу за нее большую страховку от нашей компании. Все вместе потянет на полмиллиона долларов, на которые я планирую купить несколько домов и сдать их в аренду. А сам вспомню свое столярное ремесло. В Оклахоме любят стиль «кантри» – деревянные башенки, резные балкончики, мебель, изготовленную вручную. Вот этим и займусь. Свою жену я давно разлюбил, мы с ней очень разные. Да и женился-то я сгоряча – через два месяца после второго развода. Взял первую попавшуюся. Познакомился с ней на Гавайях, будучи в отпуске. Мы с ней живем вместе уже тринадцать лет, но, повторяю, разводиться я не хочу. Не хочу в третий раз отдавать нажитое. Поэтому жду, пока жена умрет. Таня, так как? Родных у тебя в Америке нет, твой сын с семьей живет в России. Мои дети не помеха, они живут в другом штате. Будем жить друг для друга. Соглашайся!
Такого Тане слышать еще не приходилось. Бобби говорил так просто и легко, как будто ожидание кончины супруги – дело обычное, которым занимаются все вокруг и каждый день. Она сидела, как на иголках, и не знала, куда деть глаза – ей было стыдно. Стыдно за Бобби, стыдно за себя, что слушая его откровения, она как бы становилась его соучастницей. Как оборвать разговор? Воззвать к его совести? Однажды она уже пыталась это сделать с Рэмом, своим американским мужем. Тот тогда с ухмылкой ответил: «Совесть? А что это такое?» И хохотнул ей прямо в глаза. Другой ее американский знакомый вообще удивился, когда она пробормотала что-то про совесть, и сказал: «Послушай! Иметь совесть в Америке – роскошь, которая очень дорого обходится владельцу. Танечка, не твое это дело – у окружающих совесть пробуждать. Она или есть или ее нет. Кроме того, у каждого своя правда».
Так что же ответить Бобби? Вежливо отшутиться? Хотя какие тут шуточки – разговор идет о жизни и смерти. Как отреагировать на столь чудовищное предложение руки и сердца? Если сказать что-то осуждающее, что это изменит? Бобби, он что – мгновенно превратится в заботливого мужа? Откажется от своих поисков следующей партнерши при живой-то жене? Нет, не откажется.
– Бобби, честно говоря, твое предложение застало меня врасплох, – в замешательстве выдавила Татьяна. – Чего-чего, а такого я от тебя не ожидала. Кроме того, мое сердце занято, – облегченно соврала она.
– Ну и что? Освободишь! – развел руками Бобби. – Танечка, я тебе дело говорю – мы с тобой прекрасно заживем! Так ты согласна?
Таня взглянула на ручные часики и встала из-за стола: «Послушай, обед уже закончился, поехали на работу. Ладно, я подумаю».
Думать она и не собиралась. Хороша была бы, если б согласилась!
Через несколько дней Бобби встретился ей в холле компании. Практичный жених приветливо махнул Тане рукой и приблизился, намереваясь заговорить. Но она опустила глаза и прошла мимо, на ходу обронив: «Извини, у меня сейчас нет времени. Сдаю очередной проект».
После этого, каждый раз встречая в холле или кафетерии его жену-островитянку, Татьяна чувствовала себя неловко. Бобби она всеми силами старалась избегать.
По поводу приобретения второй книги «Американские Слезы Русской Жены» обращайтесь по электронной почте: lucystevens@mail.ru или по телефону: (405) 570-8525.
Добавить комментарий