Eugenio_monti 2.jpg
Зародившийся в конце XIX века в швейцарских Альпах бобслей быстро завоевал популярность во многих странах Европы, в США и Канаде. Интерес к нему постоянно рос, и бобслей, наряду с лыжным спортом, скоростным бегом на коньках, фигурным катанием и хоккеем, был включён в программу Первых Зимних Олимпийских игр, открывшихся 25 января 1924 года во французском городке Шамони.
Спустя четыре года — 23 января 1928 года, в Италии родился будущий король бобслейных трасс Эудженио Монти. Его путь к трону был долгим, трудным и опасным. Фортуна словно проверяла бойцовские способности отважного парня, с юных лет полюбившего спорт.
На его долю выпало пережить несколько переломов ног во время лыжных соревнований, а одна из автомобильных гонок, в которых Эудженио тоже бесстрашно принимал участие, закончилась для него переломом позвоночника. Другому, пожалуй, могло бы хватить и одного такого острейшего «шипа», вонзившегося в его судьбу, чтобы навсегда «сойти с дистанции»... Но наш герой был словно слеплен из иного теста: он приходил в себя и снова вступал в сражение. По общему признанию Эудженио стал лучшим в Италии юным горнолыжником: выиграл национальные чемпионаты в слаломе и гигантском слаломе, завоевал бронзовую медаль в скоростном спуске. К сожалению, вместе с медалями пришла беда: в 1951 году он разорвал связки на обоих коленях и ему пришлось поставить точку на горнолыжной карьере.
Королевство бобслея
Именно тогда и произошло знакомство будущего короля с его бобслейным королевством. В 1954 году Монти обрёл первый титул чемпиона Италии, в 1956 году он впервые принял участие в зимней Oлимпиаде и завоевал две серебряные медали — в соревнованиях «двоек» и «четвёрок» (т.е. экипажей из двух или четырёх человек, главный из которых именуется пилотом). В следующем году он впервые стал чемпионом мира. Всего за годы своего участия в мировых чемпионатах Эудженио Монти стал обладателем 11 золотых медалей (8 — в соревнованиях «двоек» и 3 — «четвёрок»). Не удивительно, что такой золотой спортсмен стал любимцем всей Италии.
За рыжую шевелюру и неистовый темперамент земляки одарили Монти прозвищем «Рыжий смерч» (в других странах его называли «Летучим красноголовым»). Несмотря на огромные успехи на мировых чемпионатах, мысли прославленного бобслеиста были сосредоточены на завоевании олимпийского золота. Люди, знавшие его по жизни и по спорту, прекрасно понимали, что это был вполне объяснимый и оправданный зов его бойцовской души, стремившейся побеждать всегда и везде.
Монти очень надеялся, что его страстное желание исполнится в 1960 году на очередной Олимпиаде в американском городе Скво-Вэлли. Но не тут-то было: из-за отсутствия ледовых трасс бобслейные состязания не вошли в программу. Снова пришлось ждать и верить. Томительное ожидание растянулось на долгих четыре года. За время, прошедшее с той олимпиады, где Монти впервые ощутил жар олимпийского огня, т.е. с 1956 года, до новой, которая должна была состояться в 1964 году, Монти, разумеется, не дремал: он восемь раз завоёвывал золотые медали чемпионатов мира.
Инсбрук-1964: самый благородный олимпиец
И вот настал 1964 год. Более тысячи спортсменов, в том числе Монти и его команда, собрались в австрийском городе Инсбруке на девятой зимней Олимпиаде. На этот раз бобслей входил в программу и считался одним из самых интересных и зрелищных олимпийских видов спорта. Иными словами, судьба обретала, наконец, возможность одарить золотой медалью своего любимца — Эудженио Монти, который к тому времени уже был признан не только условным королём, но и фактически лучшим пилотом мирового бобслея.
Казалось, что ничто уже не сможет помешать исполнению главного желания короля: после первого дня соревнований, т.е. после первых двух заездов (а всего их должно быть четыре) Монти и его постоянный партнёр в «двойке» разгоняющий Лючано де Паолис лидировали.
Наступил второй день, проведен третий заезд. По-прежнему Монти впереди, но идущий за ним англичанин Тони Нэш с партнёром Робином Диксоном отстают буквально на какие-то сотые доли секунды. Эти сотые и должны определить исход борьбы в решающем четвёртом заезде. Но все участники и тысячи присутствовавших зрителей не сомневаются в победе всеобщего любимца и фаворита Эудженио Монти. Что может случиться?
А случилось непредвиденное: перед своим последним заездом британская пара обнаружила, что важный болт, крепивший намертво одно из полозьев, вдруг ослабел и начал заметно пошатываться в своём резьбовом ложе. Все их попытки подкрутить и укрепить «шалуна» были безуспешны.
А найти в соревновательной горячке нужный болт было бы равносильно попыткам отыскать иголку в стоге сена.
До старта оставались считанные минуты — это означало, что об успехе британцам можно было бы забыть.
Но вот произошло то, что потрясло не только всю бобслейную братию, но и весь спортивный мир: Монти, завершив с отличным результатом свой последний заезд, узнал о постигшей его главных соперников беде и тут же, сказав лишь несколько слов своему партнёру, быстро вывинтил нужный болт из полозьев своего боба и собственноручно произвёл замену разболтавшегося «британца» на свой надёжный болт, причём делал он это так добросовестно, с таким усердием, с каким, быть может, никогда не вкручивал нужные болты в собственные сани. Он ведь как никто другой понимал, что болт, шевелящийся во время скоростного спуска хоть на микрон, может ухудшить результат на какие-нибудь десятые доли секунды, а борьба-то идёт за тысячные доли.
Осознавал ли Монти, что он не только временно расстаётся со своим болтом, но и, вполне возможно, лишает себя той самой золотой медали, за которую он готов был отдать, как говорится, хоть «полцарства»? Несомненно, он это понимал, но он и не мог поступить по-другому. Позднее Монти сказал: «Разве я мог завоёвывать победу не в равной борьбе с сильным конкурентом, а с помощью постигшей его беды?»
Дальше произошло то, что могло произойти: окрылённые словно упавшей на них с неба радостью англичане показали отличный результат и, опередив Монти по сумме четырёх заездов всего на двенадцать сотых секунды, стали чемпионами олимпиады, а Монти вынужден был довольствоваться серебряной медалью. Но вместе с серебром он обрёл мировую славу как самый благородный олимпиец.
Нечто похожее произошло и на следующий день, когда соревновались уже большие бобы — «четвёрки». Лидировавший и здесь экипаж во главе с Монти имел немалые шансы на победу. Но, как на грех, боб канадской команды, лишь чуть-чуть отстававшей от итальянцев, перед заключительным этапом сломался. Монти тут же ринулся помогать «бедным канадцам», его руки, как говорили многие, были сотворены из золота. Поскольку поломка была серьёзной, Монти пришлось призвать на помощь опытных механиков своей команды. Немало потрудившись и промучившись, Монти и его помощники довели канадские сани до нужного состояния. Это подтвердилось тем, что канадцы заняли первое место, а «четвёрка» Монти, пропустив ещё и австрийцев, добыла только бронзу.
Вот что по этому поводу говорит многолетний партнёр Монти по «четвёрке» Марио Армано: «Если бы Эудженио даже твёрдо знал, что сам куёт победу соперникам... даже если бы он знал это тысячу раз, то всё равно поступил бы так же. А его авторитет как пилота был столь высок, что отговаривать его считалось неприличным».
Благородным поведением короля бобслея был заворожен весь спортивный мир. Вспомнили, что ещё в 1894 году накануне Парижского конгресса, который должен был принять решение о возрождении Олимпийских игр, Пьер де Кубертен сказал: «Прежде всего важно сохранить благородство и рыцарские качества спорта, которые были присущи ему в древности...».
Как о беспримерном подвиге говорил о поступках Монти журнал «Курьер ЮНЕСКО»: «Его поражения весомее и важнее любых побед, ибо стали выдающимся примером товарищества — лучшим из качеств, которому может научить спорт». «В истинном благородстве поступков люди, как известно, не соревнуются. Нет места тут и честолюбивым побуждениям, борьбе амбиций, стремлению к популярности и славе», — писал в своей книге «Не сотвори себе кумира» известный в прошлом замечательный спортивный радио- и телекомментатор, журналист и писатель Аркадий Галинский. Не удивительно, что в 1965 году был учреждён ежегодный приз ЮНЕСКО «За благородство в соревновании». Позднее его стали обычно называть призом «За справедливую игру». Первым, разумеется, его был удостоен Эудженио Монти.
Гренобль-1968: Солнце болеет за своего любимца
Ну, а как же быть с его мечтой о золотой олимпийской медали? Забыть о ней?.. Впереди были очередные десятые игры, которые должны были пройти в 1968 году во французском городе Гренобле. Там Монти и намеревался завоевать желанное золото. Томительным ожидание не стало: король ещё трижды сумел стать чемпионом мира, доведя счёт приобретённых мировых золотых медалей до одиннадцати. Присовокупив к ним ещё одну, но зато какую — олимпийскую, всеобщий кумир, чей возраст переваливал уже за сорок (его конкуренты были обычно на 10-15, а то и на 20 лет моложе), намеревался прекратить участие в сражениях на бобслейных трассах.
Марио Армано вспоминал: «После Игр-64 Монти решил во что бы то ни стало выиграть золотую медаль. Азарта и желания в этом 40-летнем человеке сидело больше, чем в нас, мальчишках». Словом, «Рыжий смерч» был готов так промчаться по ледовому жёлобу, расположенному на склоне Швейцарских Альп в местечке Альп д’Юэз, чтобы ни у кого из соперников не оставалось ни малейшего шанса на победу.
Но тут выяснилось, что спортивные чинуши-начальники из Итальянской федерации зимних видов спорта, от мнения и решения которых зависело, кому быть в составе олимпийской команды, сомневаются в целесообразности отправлять во Францию бобслейные экипажи во главе с уже немолодым Монти и хотят послать тех, кто помоложе.
Предоставим слово известному всей Италии спортивному журналисту Роберто Фрози: «До самой последней минуты не было твёрдой уверенности в том, что Монти поедет в Гренобль, что ему доверят пилотирование итальянского «болида». Эудженио как-никак уже 40 лет, и тело его испещрено рубцами от травм и ранений, как географическая карта сетью рек...».
И все же его утвердили главным пилотом двух основных итальянских экипажей. Вот что сказал он журналистам перед отъездом: «Я в самом деле очень рад. Хочу красиво завершить спортивную карьеру, завоевав ту самую золотую олимпийскую медаль, которой всё ещё недостаёт в моей коллекции. Скажу честно: готов поменять все свои звания, все призы и кубки, полученные в разных соревнованиях, на одну-единственную золотую награду Гренобля...».
Итак, мы перемещаемся в 1968 год, в крохотное, мало кому известное прежде местечко Альп д’Юэз, что в окрестностях Гренобля. По правилам, установленным Международной федерацией бобслея, спортсменам предоставляется право опробовать трассу в течении пяти дней. Монти и его верный де Паолис сразу же включились в тренировочную работу. И вдруг во время пробного спуска их боб на одном из поворотов перевернулся и целых 140 метров скользил по отлично подготовленному льду не на полозьях, а на спинах экипажа... К всеобщей радости пострадавшие быстро пришли в себя, и Монти сказал журналистам: «Это счастье, что не произошло ничего серьёзного». Кстати, итальянцы были в этом не одиноки: приближаясь к финишу, перевернулся и боб канадской «двойки», но и канадцы остались невредимыми...
Немало проблем в предстартовые дни преподносила и шаловливая альпийская погода, щедро осыпая снегом склоны и трассу. Но и эта проблема была устранена: 300 солдат более пяти часов расчищали лёд от снега, а затем тщательно полировали ледяной покров. Их старания оправдались: уже в первом заезде начавшихся соревнований австрийский экипаж показал хорошее время — 1.11,34, что всего на 0,2 секунды уступало рекорду трассы.
Экипажи стартуют один за другим. Приходит черёд итальянцев, и Монти демонстрирует, что находится в блестящей форме: его «двойка» устанавливает новый рекорд трассы — 1.11,13. Спуски продолжались, но никому не удалось приблизиться вплотную к результату Монти. После второго заезда он ещё более увеличил отрыв от второго места, на которое вышли бобслеисты ФРГ Х.Флот и П.Бадер, — до 0,34 секунды.
Правда, некоторые журналисты посчитали, что этого недостаточно, и вся борьба ещё впереди. «Вы говорите, что отрыв невелик, — ответил им Эудженио, — но это — масса времени в бобслее, где секунда — целая вечность». Тем не менее, будучи справедливым и честным во всём, он сказал, что до конца не уверен в окончательной победе: «Первые два заезда дались мне нелегко, а остальные, думаю, будут ещё труднее. Я не могу считать себя чемпионом, пока всё не кончится».
Он словно предчувствовал, что назавтра произойдёт нечто такое, что потрясёт всё бобслейское царство, да, пожалуй, и весь спортивный мир. А произошло вот что. Уже с утра, едва появившись, солнце, видимо болевшее, как и большинство зрителей, за всеобщего любимца, буквально сгорало от радости предстоящей победы и, не раздумывая, обрушивало свои жаркие лучи-объятия на лёд. Но не учло светило, что лёд станет мягким, и ни о каких оставшихся двух спусках невозможно будет и думать.
Так что же делать? Судейская бригада долго размышляла и пришла к необычному решению: соревнования прекратить и определить победителей по итогам первого дня — т.е. по результатам двух первых заездов (вместо положенных четырёх). Кто-то, быть может, подумал, как обрадуется Монти, узнав, что победа спустилась с небес, и он стал, наконец, олимпийским чемпионом. Но так мыслить мог только тот, кто не знал Монти.
Услышав о неожиданном решении судей, он возмутился и заявил: «Я мечтал о золотой олимпийской медали 20 лет. Но мне не нужна медаль за полпобеды»... Его партнёр Лючано де Паолис, разумеется, не возражал Монти, который был для него лучшим пилотом всех времён и народов, и потому его мнение не подлежало даже обсуждению.
Видимо, осознав свою оплошность, солнце поторопилось скрыться за приплывшие откуда-то тучи — лёд быстро окреп. Судьи, посовещавшись, объявили о продолжении состязаний.
Уже вскоре по «пришедшему в норму» ледяному жёлобу помчались сани участников третьего заезда. Превосходное время, лишь 0,07 секунды уступающее рекорду трассы (надеюсь, вы не забыли, что он был установлен Монти в первом заезде), показал немецкий экипаж, занимавший после первого дня второе место, отставая от лидеров всего на 0,34 секунды.
Монти же в третьем заезде уступил им, и теперь по сумме стартов итальянцы оказались уже вторыми, проигрывая лидирующим немцам всего 0,1 секунды. Всё должен был решить четвёртый заезд. Итальянский экипаж стартовал одним из первых. Тысячи зрителей стали свидетелями неповторимого спуска Монти, в результате был побит собственный рекорд трассы и установлен новый — 1.10,05.
Другие участники и зрители поздравляют Монти с победой. Англичанин Тони Нэш — тот самый, которому на предыдущих играх Монти буквально из своих рук вручил золотую медаль, сказал от души: «Сегодня победили те, кто должен был победить». Но сам Монти не спешил принимать поздравления: «Подождём финиша немцев. Мы прокатали неплохо, но на 9-м повороте всё-таки потеряли многое».
Он был прав. Немецкий экипаж выступил отлично и показал высокий результат — 1.10,15. В истории бобслея произошло нечто неслыханное: по сумме четырёх заездов и Монти с де Паолисом, и немцы Флот с Бадером имели одинаковый результат — 4.41,54. Так кто же чемпион? По правилам бобслея, победителем законно объявляется тот, кто показал в любом из заездов лучшее время. Поскольку рекорд трассы, т.е. лучший результат соревнований, принадлежал итальянскому экипажу, золотые медали должны были вручаться Монти и де Паолису.
Казалось бы всё — точка. Но нет — Монти собирается идти к судьям, чтобы уговорить их и присудить золото и немцам тоже. Вспоминает Лючано де Паолис: «Мне, партнёру, он сказал, что, если ты не против, золотую медаль следует вручить и немцам. Они симпатичные ребята и выступили ничуть не хуже нас с тобою. Нам лишь повезло с рекордом. Должна же быть справедливость. Я молчал. Моему другу и учителю шёл уже пятый десяток, эти игры должны были стать для него последними, и все, включая самого Монти, это понимали. Тут Эудженио окружили ребята из нашей «четвёрки». Они умоляли: не ради кого-то, ради тебя — лучшего пилота мира, ты же установил рекорд трассы с Лючано, оставьте первое место себе, оно — законное, ваше». Все вместе с трудом отговорили его идти к судьям».
«Эудженио был явно недоволен, — вспоминает Марио Армано. — Довольно хмуро он признался, что уступает только из уважения к мнению большинства. Такой прекрасный человек был наш Монти. Другие пилоты гоняли своих ребят как хотели. Бывало, надраиваешь боб час, другой, третий. Тут ведь каждая сотая секунды на трассе катит за тебя или против. Придёт Эудженио: «Хватит-хватит, молодцы, отдыхайте». Мы уходим, а он, уже не слишком молодой, часами драит боб в одиночку. Работал в день часов по 15. Когда шли соревнования, то и, клянусь, по 19.
Он был, конечно, гением пилотажа. Я не могу понять, как он вычислял все эти траектории. Однажды после финиша я заметил, что Монти вёл «четвёрку» с залепленными снежной крошкой глазами. Виднелась лишь четвертинка его зрачка. Понимаете, на бобслейных трассах легче всего на свете сделать одно — разбиться. С Монти я не получал травм. В тот раз мы всё равно выиграли, а Эудженио, поняв мой страх и за себя, и за него, потом тихо сказал мне: «Марио, я за всё ручаюсь. У человека нет ничего дороже жизни своих друзей».
Но вернёмся в тот далёкий 1968 год. Фортуна, одарив Монти столь желанным и долгожданным для него золотом, видимо, посчитала, что ещё не полностью рассчиталась и решила преподнести ему вторую золотую медаль — в соревнованиях «четвёрок». «Рыжий смерч» отныне навеки золотыми буквами вписал своё имя в историю бобслея и мирового спорта…
Преданность бобслею на 100 процентов
После Гренобля Монти сказал: «Наконец, я получил олимпийское золото. Я сделал своё дело. Я удовлетворён и теперь могу спокойно оставить спорт». Но полностью расстаться с любимым бобслеем он не мог. Продолжает вспоминать Армано: «Эудженио занялся своей бобслейной трассой в Кортина-д’Ампьеццо. Она была чуть ли не единственной его недвижимостью. Он её холил, лелеял, чистил. Иногда я думал, можно ли и нужно ли быть таким фанатом и словно жить в прошлом? Следует ли всегда оставаться преданным делу на 100 и только на 100 процентов?.. У меня нет на это ответа. А у Эудженио он был...».
Увы, в жизни великого итальянского спортсмена наступили тяжёлые времена.
Снова дадим слово Марио Армано: «Ему было очень плохо. Как это вышло? Его сын стал наркоманом и ушёл из жизни. Быть может, от чрезмерной дозы... Эудженио страдал. Его замучила болезнь Паркинсона. Сейчас против неё столько лекарств... Но Монти угнетала даже не сама болезнь, а то, что он уже не мог быть самим собой: смелым, решительным, постоянно вкалывающим на своей бобслейной трассе, устраивающим соревнования. И он сам, добровольно, заранее подготовившись, прервал собственную жизнь, которая уже не представляла для него смысла. Или — отлично, или — никак. 1 декабря 2003 года он пустил себе пулю в лоб...».
Ставить точку на этой грустной ноте, рука, право, отказывается. Так завершим наше повествование на светлых тонах. Переселившись в мир иной, Эудженио Монти несомненно остался и в нашем мире. Его фантастическое благородство по достоинству оценила планета Земля: во многих странах были выпущены почтовые марки, посвящённые великому герою зимних спортивных баталий, причём почтить с помощью почты его неповторимые подвиги решили даже такие незнакомые с зимой страны, как Панама, Гаити, и Экваториальная Гвинея, где стальные бобы никогда в жизни не мчались по ледяным желобам...
Добавить комментарий