5-w.jpg
FilltheVoid / LemaleiEtHahalal
Сценаристка и режиссер Рама Бурштейн
Это израильский фильм, сделанный женщиной, которая родилась в Америке, переехала в Израиль и окончила там киношколу. После этого она перешла в ортодоксальный иудаизм (ту ее ветвь, которая на иврите называется «хареди»). Слово «хареди» происходит от «харада» — «страх, тревога» и означает «тот, кто устрашен словом Господним».
В США «харедим» около полумиллиона, в Израиле — 700 тысяч. Большинство из них ашкенази из Восточной Европы, сефардов только около 20 процентов. Харедим одеваются в черные лапсердаки и шляпы, а в торжественных случаях — в огромные меховые шапки, носят пейсы, женщины ходят в длинных платьях и шляпах, похожих на тюрбаны. У них не полагается бывать в кино, смотреть телевизор и читать газеты. Дети Рамы Бурштейн, по ее словам, никогда не видели на интернете ни одного кинокадра и вообще «не понимают светского мира». В прошлом году в Нью-Йорке 40 тысяч харедим собрались на стадионе Сити Филд и обсуждали вред интернета. Женщины и мужчины молятся, учатся, ездят на транспорте и собираются отдельно. Некоторые их газеты не публикуют фотографии женщин. Когда в 2009 году в Израиле выбрали двух женщин в правительство, их газетные фото были либо изъяты, либо заменены изображениями мужчин.
В школах (ешивах) харедим получают сугубо религиозное образование, «светским» предметам вроде математики внимания уделяется мало. В результате в 2012 году в Израиле работали 49 процентов женщин-харедим и всего 37 процентов мужчин. Больше половины их живет в бедности и получает государственное пособие. В их семьях обычно по шесть-семь детей, ежегодный прирост их населения — пять-шесть процентов, так что каждые 20 лет их число удваивается.
Называть их ультра-ортодоксами теперь не положено, это считается обидным и политически некорректным, так как предполагает некий экстремизм убеждений. Можно употреблять выражение «пылкие» или «пламенные» ортодоксы. Сами себя они именуют erlekhe Yidn (добродетельными евреями) или frum (набожными).
По словам Рамы Бурштейн, она сделала этот фильм, чтобы правдиво показать жизнь харедим с их собственной точки зрения. Светское кино, считает она, интересуется только тем, как отрицательно отражаются на жизни израильтян запреты, налагаемые Торой. Зная, что ей придется работать с мужчинами, не принадлежащими к харедим (оператор, актеры) Бурштейн колебалась, и только ее раввину удалось ее убедить. Все равно ей было сложно и неудобно общаться с коллегами-мужчинами, пришедшими на фильм «извне».
Сюжет фильма состоит в том, что в Тель-Авиве молодая женщина Эстер умирает родами. Ее муж Йохай собирается уехать с ребенком в Бельгию, где ему подобрали подходящую невесту. Но его теща не может этого допустить и считает, что Йохаю следует жениться на ее младшей дочери Шире, сестре Эстер. Правда, для Ширы уже нашли жениха, но это можно отменить. Сама Эстер говорила, что в случае ее смерти Йохаю хорошо бы жениться на ее подруге Фриде. Но Фриде делает предложение пожилой член общины, и она радостно соглашается. Так что все устраивается благополучно, Шира выходит за Йохая, и ее матери не придется расставаться с внуком.
Из фильма можно узнать об обычаях харедим. Мужчины очень много поют хором и пляшут. За кадром часто звучит 137-ой псалм: «Если я забуду тебя, Иерусалим, пусть отнимется мой правая рука и язык присохнет к гортани». На праздник Пурим все собираются за столом вокруг раввина. Те, кто нуждается в деньгах, объясняют в присутствии остальных свои нужды и получают от него вспомоществование. В беседах женщин часто слышится: «Пусть Бог утешит тебя среди горюющих Сиона и Иерусалима», на что полагается отвечать: «Аминь».
Я смотрела фильм с интересом, но только как этнографический. История Йохая и Ширы осталась для меня — как для многих других критиков — не совсем понятной, потому что герои крайне скупо выражают свои мысли и чувства. Некоторым американским критикам очень хотелось увидеть здесь «борьбу между чувством и долгом» или даже «между правами женщин и требованиями социальной группы». Мне этого разглядеть не удалось. Один рецензент написал: «В финальной сцене свадьбы трудно сказать, что чувствует молодая женщина — плачет ли она от радости или печали». Вероятно, режиссер правдиво показала особенности общения между Широй и Йохаем, принятые у харедим, но для полноценного сюжета этого нехватает. В конце-концов я для себя решила, что Шире, может быть, уже давно нравился Йохай, и она рада, что дело приняло такой оборот. Вполне возможно, что я ошибаюсь.
Приятно, что у Рамы Бурштейн есть чувство юмора, и она позволяет себе слегка подшучивать над своими единоверцами. Фильм начинается со смешного эпизода в продуктовом магазине, куда Шира и ее мать пришли не за покупками, а чтобы тайком посмотреть на предполагаемого жениха девушки. Запоминается беспокойная старушка, требующая у раввина, чтобы он оставил все дела и немедленно шел выбирать для нее новую газовую плиту.
Но все равно от фильма остается всего лишь впечатление, как от поверхностной туристической экскурсии в милую сердцу режиссера страну. Он не является ни подлинной драмой, ни комедией, и мы так и не узнаем, разыгрываются ли какие-то драмы в этой среде.
Актриса Хада Ярон, сыгравшая Ширу, получила на фестивале в Венеции премию за женскую роль. Думаю, что экзотичность материала сыграла в этом немалую роль.
На сайте «Гнилые помидоры» фильм одобряют 83 процента критиков и 77 процентов зрителей.
****
***** — замечательный фильм
**** — хороший фильм
*** — так себе
** — плохой фильм
*— кошмарный
Добавить комментарий