bowman w.jpg
С последнего, четырнадцатого, этажа открывается настоящая панорама. Вокруг море зелени. Вдали коробки даунтауна. В дни дерби мы прямо из дома смотрим праздничные фейерверки над рекой Огайо. Вблизи, между двух городских парков — Сенека и Чероки, — поле аэродрома Bowman Field. Над нами постоянно взлетают и садятся самолеты, столь привычные, что их попросту не замечаешь. Как машины на дороге. Боуман-Филд — «запасной» аэропорт города для малой, почти бесшумной, авиации.
До прошлого года жители окрестностей аэродрома и авиаторы мирно сосуществовали, пока администрация аэропорта не задумала удлинение взлетно-посадочных полос. Их всего две. Одна длиной километр, другая — полтора. На реконструкцию пошли не от хорошей жизни. Последние пять лет аэропорт стал убыточным. Перед владельцами (одновременно и главного аэропорта города Стэндифорд-Филд) встала дилемма — или закрыть Боуман-Филд, или обновить парк самолетов. Выбрали второй вариант, но для современной малой авиации требуются более длинные, чем есть, полосы. По большому счету, жителей мало заботили проблемы авиаторов, пока те не объявили, что понадобится вырубка высоких деревьев по всему периметру аэродрома. При взлетах-посадках возрастает риск зацепить кроны высоких деревьев с нежелательными последствиями для хозяев домов и пилотов. В связи с удлинением полосы приблизятся к жилым кварталам.
Но тут нашла коса на камень. Казалось бы, пустяковая проблема переросла локальные рамки и вскоре стала городской. Несколько встреч жителей и авиаторов, даже при посредничестве мэра, закончились ничем. Авиационную правду мы уже знаем. У сермяжной правды обывателей тоже свои резоны. В округе большинство домов частные, одноэтажные, популярного у нас стиля ранчо. Высокие деревья не только неотъемлемая часть привычного ландшафта, но и житейская необходимость. Под сенью крон не так накаляются крыши, соответственно, при долгом южном лете это существенная экономия на кондиционерах. Наконец, после рабочего дня приятно посидеть в тени. И главный довод. Дом мой, земля моя, никто не имеет права диктовать, что мне растить на своем участке. Тем более, пилить кроны или корчевать деревья без моего согласия.
Первыми нервы не выдержали у авиаторов. О.К., не хотите по-хорошему, мы закрываем аэропорт! А вот этого жители тоже не хотят. От Боуман-Филд кормится немало местных бизнесов — обслуга аэропорта, мастерские, кафе, магазины, бытовые сервисы. От них, в свою очередь, имеют работу и часть жителей. Есть еще одна важная причина не отказываться от аэропорта. Боуман-Филд — место с долгой и интересной историей. Это старейший в Северной Америке коммерческий аэропорт, крупнейший в мире в свое время .
Вообще-то поначалу место носило совсем другое название. В 1774 году большой надел земли был куплен неким Флойдом. Вскоре он был убит индейцами, но почти полтора века земля принадлежала его потомкам. Пока правнучка основателя династии Мэри Колдуэлл имела неосмотрительность познакомиться в Европе с немецким графом фон Зедвитцем и выйти за него замуж. После смерти матери имение унаследовал ее сын. Со вступлением в Первую мировую войну США объявили всеобщую реквизицию немецкой собственности на американской территории. А поскольку юный фон Зедвитц жил в Германии и являлся «врагом Соединенных Штатов», земля была конфискована в пользу государства.
Война дала большой толчок развитию авиации, в том числе, гражданской. В 1918 году шустрый кентуккский предприниматель Абрам Боуман берет в аренду пятьдесят акров конфискованной земли и на коровьем пастбище открывает коммерческий аэропорт. Хотя Боуман «царствовал» недолго, но аэропорт до сих пор носит его имя. В средине 1920-х годов Боуман-Филд становится крупнейшей коммерческой воздушной гаванью страны и местом развлечения жителей Луисвилла. Когда на пути в Париж в 1927 году здесь сделал остановку Чарльз Линдберг, поглазеть на аса и его аэроплан «Дух Сент-Луиса» собрались свыше десяти тысяч зевак.
Новый виток истории начинается со Второй мировой войны. Боуман-Филд становится одним из крупнейших центров по подготовке летного состава и самым оживленным военным аэропортом страны. За Луисвиллом даже закрепилось неофициальное название — Air Base City. В 1946 году в городе открылся второй аэропорт, Стендифорд-Филд, со временем ставший международным и оттеснивший Боуман-Филд на задний план.
Но и последний не остался без дела. Сегодня это дом для 368 личных и коммерческих самолетов, в основном, одномоторных. Аэропорт арендуют три авиакомпании, два клуба и две летных школы. В год Боуман-Филд осуществляет около ста тысяч взлетов-посадок, в среднем 270 в день.
Три здания аэропорта в стиле арт-деко входят в Национальный исторический регистр памятников архитектуры. Большой популярностью у зажиточных жителей пользуются ресторан французской кухни «Реле» и паб для публики проще. Долголетию и работоспособности пивнушки «Приют воздушного дьявола» можно позавидовать. Она работает без единого выходного с 1928 года. И, наконец, предмет кинематографической гордости. На Боуман-Филд снимались эпизоды бондовской классики — фильма «Золотой палец».
Ну и как, взять да закрыть аэропорт с такой родословной! Но, не было счастья, помогли юристы. В ходе дебатов открылась неожиданная для большинства юридическая деталь под заковыристым и никогда не слышанным названием easement — сервитут. Но очень даже значимая. В переводе на нормальный человеческий язык сервитут означает ограниченное право пользования собственностью.
Как оказалось, примерно треть спорных домохозяйств в разное время и за разную цену продали свою «независимость». В роли Мефистофеля выступала Администрация луисвиллских аэропортов, предлагая хозяевам через договоры сервитута продать воздушное пространство над частными домами. Сделки выглядели соблазнительными. Кто в здравом уме откажется получить ни за что пять-десять тысяч баксов? Взамен за проданное небо авиаторы требовали сущие пустяки. Первое — с них снималась ответственность в случае нанесения непредумышленного ущерба домовладельцам. Второе — в случае гипотетической необходимости хозяева обязались на веки вечные поступиться частью «суверенитета» в пользу аэропорта. Риск минимальный. Самолеты в районе Боуман-Филд падают редко, может один за десять лет. Шанс попасть под торнадо гораздо выше.
Акция продажи сервитутов прошла без сучка и задоринки...
Полный вариант статьи — в бумажном варианте «Чайки». Информация о подписке в разделе «Подписка»
Добавить комментарий