Невиданный скандал с обвинением директора Международного валютного Фонда (МВФ) в изнасиловании горничной манхэттенского отеля "Софитель" и его почти мгновенный арест породил целую гирлянду гипотез. Главные из них вращаются вокруг идеи того, что с таким видным чиновником и политиком, без пяти минут президентом Франции, такого не могло случиться. То есть, не могло случиться не самого факта адюльтера, мимолетной "любовной истории", которые с Домиником Стросс-Каном происходили сплошь и рядом, а вот именно не могло и никак не должно было произойти ареста и последующего суда. Однако же все это произошло. Значит, делают выводы журналисты и обозреватели, Стросc-Кана заказали. Кому-то он был неугоден, мешал, стоял поперек дороги. Называют его политического конкурента, нынешнего президента Франции Николя Саркози. Америку, которая, де, хочет поставить на место директора МВФ своего человека. А, может, и Россия или Китай тут руку приложили — они тоже хотели бы иметь своего ставленника на посту распорядителя мировых кредитов. А-а-а, ну тогда понятно...
Это мнение журналистов совпадает с общим мнением обывателей. Во Франции — понятно, почему. Помимо уязвленного чувства патриотизма сюда еще примешивается некая традиция, присущая в оценке французских политиков. Для этой традиции принято считать, что повышенная сексуальная активность, совершенно независимо от всякой там морали, говорит об энергии общественного деятеля или чиновника, о том, что такой "член общества" проявит свою незаурядность и активность также на службе государству и стране. А секс-развлечения на стороне — это так, мелкие шалости. Милый проказник. Нашего молодца на все хватает. Правда, у Стросc-Кана забеги в ширину несколько зашкаливали даже для кандидата в президенты. Его друзья, соратники и родственники не раз предлагали приставить к нему охрану, которая бы силой удерживала видного политика от беспардонных домогательств к дамам. Он всегда отказывался, так как считал свое потаскунство самой привлекательной для французского избирателя стороной.
Вот что пишет о традициях французских политиков Мэлор Стуруа: "Французские политики — серийные соблазнители, как Дон Жуан и Казанова. Это принимается как должное и обществом, и медиа Франции. Кто-то сострил, что легче увидеть газетное фото английской королевы Елизаветы II в бикини, чем фото французского политика в кандалах, как на фото Стросс-Кана в наручниках. Французская элита считает себя отмеченной самим Богом, помазанной им на управление страной. Адвокаты Доминика Стросс-Кана утверждают, что бедняжка-простушка уборщица из отеля "Софитель" не поняла его благородных намерений. Когда богатый и всесильный француз предлагает тебе оральный секс и пытается содрать с тебя трусики — это совсем не насилие. Это равноценно поклону "короля-солнца" Людовика XIV. Сейчас выясняется, что анонимная в американской печати и названная во французской уборщица далеко не первая, которой отвешивал секс-поклоны Стросс-Кану, а-ля Людовик XIV. Английская газета "Дейли мейл" пишет, что Стросс-Кан часто водил сотрудниц МВФ в Центральный парк Нью-Йорка, где демонстрировал перед ними не только поклоны, но и все рафине двора Людовика XIV, коронованного сатира, не говоря уже о политике..."
Русские иммигранты точно уверены в том, что тут дело нечисто и, конечно, Стросс-Кана подставили. Где это видано, чтобы такого видного человека арестовали только на основе жалобы одной мелкой служащей-уборщицы? Такого в СССР или в России не было и быть не могло.
Вот, например, изощряется Виктор Топоров, известный русский литературный критик:
"История со Стросс-Каном, на самом деле, еще загадочнее — и ключ к ее пониманию следует искать все в той же трясине политкорректности с присущими ей специфически болотными запахами. Трудно представить себе даже не то, что 60-летний французский государственный деятель еврейского происхождения внезапно набросился на ВИЧ-инфицированную "двухметроворостую" 32-летнюю горничную-афроамериканку, трудно представить себе, будто она ему отказала. Трудно представить себе, что податливость горничной почему-то не включена в прейскурант трехтысячедолларового гостиничного номера если уж не администрацией отеля, то самой честной труженицей половой тряпки и швабры. Честной-пречестной, как у гостиничной обслуги и водится.
Другое дело, что, не заявив об изнасиловании, сама горничная вполне могла рано или поздно попасть, как у нас выражаются, "под статью". Заведомое заражение СПИДом — статья тяжелая. Да и какой иск тут же вчинил бы юридически подкованный клиент самой гостинице! Но ведь и отказывать постояльцу трехтысячедолларового номера в простой услуге это еще не повод. Такой вот получается парадокс. Трудно было предположить, что в такой отель на службу возьмут и в такой номер прибираться пошлют именно ВИЧ-инфицированную. Но отказать ей в трудоустройстве было бы не политкорректно (и тоже наказуемо) — в том-то и загвоздка!"
Это, разумеется, чепуха. В элитных отелях работники проходят строгую медицинскую проверку два раза в год и никакая политкорректность не защитила бы ВИЧ-больную от немедленного увольнения. А эта Нафиссату Диалло уже работала в отеле три года и была на хорошем счету.
В любом случае, каким образом удалось устроить подставу, непонятно. "Мировое событие" произошло между часом дня и половиной второго. А самолет улетал в 4:50. До аэропорта им. Кеннеди надо еще доехать из Манхеттена, от Таймс-сквер. Это не менее часа. А перед тем одеться, собраться. Каким образом за столь короткое время можно было бы осуществить весьма сложный сценарий с "подставой"? Огромная черная горничная-уборщица Нафиссату Диалло только-только пришла на работу, ранее Стросса никогда не видела.
Вошла в пустой номер (на стук никто не откликался), к тому же в этом номере напарник только что переменил постель. И вдруг — из ванной как выскочил, как выпрыгнул некто голый. Не кривоногий и кривой, но и не атлет и не красавец.
А уже через 20 минут эта Диалло с воплем принеслась с жалобой на насилие.
Прибыла, вызванная администрацией отеля, полиция. До вылета остается час с небольшим.
Где находится недавний постоялец (его имя, конечно, знают) — неизвестно.
И вдруг — звонок. Стросс звонит в фешенебельный "Софитель".
Портье: — Да, внимательно слушаю вас, мистер Стросс.
Рядом стоит уже прибывший полицейский из специального отряда по пресечению насильственных сексуальных преступлений.
Он жестом подзывает портье.
Портье: — Минуточку, мистер Стросс, hold dawn.
Полицейский, быстро:
— Сэр, продержите клиента на линии как можно дольше и узнайте, где он находится.
Портье (в трубку): — Извините, сэр. Я вас слушаю.
Стросс: — Я забыл в своем номере сотовый телефон.
Портье: — Мистер Стросс, подождите немного, я пошлю в ваш номер боя.
(проходит примерно 3 минуты).
Портье: — Все в порядке мистер Стросс, ваш телефон уже у меня. Скажите, плиз, куда вам его доставить? В аэропорт JFK? Вы уже на посадке в самолет на рейс Нью-Йорк — Париж? Он улетает через час? О кей, мы успеем. Спасибо, мистер Стросс, что вы выбрали наш отель. Бай-бай.
Дальше события разворачиваются со скоростью голливудского боевика.
Стросс откинулся в кресле — слава богу, пронесло. Ничего не случилось. Эта дура заткнулась. А то ведь пыталась вырываться, но хорошо, я ее сразу пресек: — Да ты знаешь, кто я такой?! Все выполняй, а то уничтожу (подлинные показания Диалло).
И положил руки на ее шею.
За 10 минут до отлета в салон вошли полицейские. У Стросса екнуло. Неужели?!
— Вы арестованы. Руки назад.
Щелкнули наручники.
— Выходите.
— Я директор Международного валютного фонда, кандидат в президенты Франции. Я требую... я буду жаловаться. Меня ждет для важной государственной встречи Ангела Меркель. Без моего адвоката... Вы не имеете права...
Голос звучал неуверенно.
— Мы имеем право. Советуем вам ничего не говорить и выполнять приказ. Иначе вам еще будет вменено сопротивление полиции.
Да, вот так просто: офицер полиции звонит, другой офицер снимает пассажира с рейса иностранной авиакомпании и арестовывает ВИП персону, директора МВФ, без пяти минут президента Франции. Даже без ордера на арест. Это важно уяснить для понимания работы правоохранительной машины США.
Когда преступника (или подозреваемого в преступлении) долго выявляют, когда есть только косвенные улики и свидетельства, или улики, найденные на месте преступления — тогда для ареста нужен ордер. Но когда есть опасность исчезновения подозреваемого, его побега, когда идут по следам свежего преступления, никакой ордер не требуется и "уровень звонка" роли не играет. Равным образом, не учитывается официальный государственный или общественный статус подозреваемого. На этом Стросс-Кан и погорел.
Более того, по законам большинства штатов любому гражданину разрешается задержать (этот термин передается словом arrest) того, кто совершает в присутствии гражданина преступление, или оказать помощь сотруднику правоохранительных органов в задержании, или помочь полицейскому доставить арестованного в участок.
Пресса пишет, что деньги для Стросс-Кана не проблема. Его нынешняя жена Анна Синклер является наследницей богатств крупного торговца картинами, которому досталась часть коллекции Пикассо. Одна из картин этой коллекции была продана за 33 млн. долл. Анна Синклер — известная тележурналистка. Она активно поддерживала политические амбиции мужа, а ныне решительно высказалась в его поддержку и, может быть, отдала бы все свои деньги. Хотя — вряд ли. Как только она осознает, что карьера Стросс-Кана закончена в любом случае, она, думаю, прибережет состояние для будущего.
Расхожее мнение: ну, зачем Строссу насилие, когда по его вызову к нему приедет любая команда прелестниц?
И вот тут я нахожу только одно объяснение.
Анализ ДНК следов "биологической жидкости" директора МВФ, обнаруженные на одежде горничной, дал положительный результат. Стало быть — было. Поэтому большое жюри всего через несколько дней после инцидента постановило продлить арест Стросс-Кана, жюри были предъявлены экспресс-анализы. А еще раньше Диалло опознала директора МВФ из 6 человек (ничего о нем не зная и не видя ранее).
Фактически, сам Стросс тогда же признался. Как именно? Да вот тем, что все эти дни Доминик повторял: я приложу все силы для доказательства своей невиновности.
Но если речь шла о заговоре, подставе или даже о нападении со стороны горничной, то он должен бы говорить о том, что разоблачит клеветников, накажет провокаторов, посадит наглую шантажистку. Он же тогда жертва, а не просто "невиновный".
Второе соображение о его виновности. Бывший глава МВФ снял номер за 3 тыс. в отеле (На самом деле, он получил большую скидку и заплатил 800 долларов, — прим. ред.) в то время, как недалеко от гостиницы у него были собственные роскошные апартаменты.
Зачем? Вот тут и есть разгадка. Стросс — крупный мультимиллионер. Для него не было никаких проблем позвать домой или в номер любых девиц "по вызову". Посетить бордель любой элитности. Да он это и делал бесчисленное число раз. И романы со студентками, журналистками, сотрудницами, женами коллег и подчиненных у него бывали бессчетно. Все надоело. Как поездки на Лазурный берег. Его натура давно подбиралась ко все более и более опасным и острым приключениям. В респектабельную газету "Ле Монд" попал документ, подготовленный незадолго до президентских выборов 2007 года. В нем сообщается, что Стросс-Кана видели в "неприглядной позе" в автомобиле на западе Парижа, в районе, где работают проститутки.
Есть понятие экстремального туризма. Это когда душа требует скал, пещер, прыжков с небоскреба, полетов на крыльях летучей мыши. Без этого жизнь становится пресной, бессмысленной и близкой к самоубийству. Вот экстремалы и рискуют жизнью. Лучше риск, но шанс на жизнь, чем верная смерть от тоски.
В случае с Каном мы имеем дело с сексуальным экстримом. Он встречается гораздо чаще, чем просто экстрим-туризм. По сути, любой адюльтер или курортный роман — это немножко такой экстрим. В случае с Каном экстрим стал не немножко. Он дошел до уровня охоты на медведя с рогатиной. Похож на сафари с кинжалом против тигра. Только это было его способно возбудить и придать вкус сексу, вызвать острый оргазм. Следующая стадия — это сексуальные серийные маньяки, которые испытывают оргазм в момент удушения жертвы.
Ну вот, Стросс-Кан специально снял номер для охоты на зверя. Какой именно попадется — он заранее и не знал, как не знает охотник в джунглях, что его ждет. Ему повезло — тигрица оказалась крупной. Тем сильнее ожидался приз — мощные подкорочные сигналы.
Вообще, то, что произошло, больше всего напоминало припадок падучей. Как эпилептик чувствует наступление приступа, но не может его остановить, так и Стросс-Кан умом понимал безумие и опасность подступающего помрачения, но инстинктивный порыв и импульсы оказались необоримы.
А потом, когда огонь страсти был утолен, он понял меру возможной опасности и кинулся в аэропорт.
Последствия оказались гораздо хуже, чем он мог ожидать. Улететь не успел, в ход пошли самые пошлые объяснения (от имени адвокатов): у Кана — алиби, он уехал из отеля еще "до того". Он обедал с дочерью. Есть свидетели. Потом — что "было дело", но черная сама этого хотела и даже требовала, потом — по обоюдному согласию. Потом — он предложил, она не сразу, но пошла навстречу...
Он звонил в фешенебельный "Софитель" не ради того, чтобы ему вернули мобилу. Мобила вообще ничего не стоит, она придается как приложение к плану. Да если бы и стоила, это для него как для вас один цент.
Телефон в самолете Строссу был не нужен, так что не было и неудобства. Сотовая связь в течение всего полета, — а это около 8 часов до Парижа, все равно отсутствует. Если же очень надо, он мог бы позвонить из салона первого класса, в котором он летел, за каких-то 10 долларов. В принципе — в любую страну мира. И ему бы привезли мобилу с его номером телефона прямо в аэропорт Ле Бурже. Надо думать, у него этих мобил и так несколько. То есть, Стросс-Кан не испытывал ни малейшего неудобства от того, что забыл свой аппарат в номере отеля.
Зачем же тогда звонил? А это то самое, что называется "преступника всегда тянет на место преступления". В чем тут дело "в общем случае"? В том, что преступник страстно желает удостовериться, что на "этом месте" все в порядке. Что он не оставил следов. Или что общая обстановка спокойная. Что там нет засады. Одним словом, каким-то образом получить сигнал, что опасности нет.
Именно ради этого он и позвонил в отель. Причем, как видите, легко обошелся без своей мобилы. У него же внутри все горит, все дрожит, так не по себе, что только принятием успокоительного он может унять страх. Таким успокоительным для него и является звонок в отель. Если там все мирно, портье будничным голосом говорит с постояльцем, значит — все нормально.
Кан пытается через частное сыскное агентство найти пострадавшую горничную Нафисату Диалло для полюбовного "улаживания недоразумения". Но полиция перекрыла Кану и его адвокатам (а также прессе) все возможные контакты с Диалло, так что снять свое заявление за большие деньги она, даже если бы и захотела, не сможет.
Газета "Нью Йорк Пост" ссылается на источники, близкие непосредственно к самому бывшему главе МВФ. Якобы друзья Стросс-Кана уже общались с родственниками уборщицы, живущими в Гвинее. По словам источника газеты, стороны смогут найти компромисс.
Сейчас адвокаты Стросс-Кана надеются, что он получит небольшой тюремный срок, а черной Венере выплатят не менее 10 миллионов долларов. Теперь он бы выложил за прекращение дела и сто миллионов.
Так началась судебная эпопея, которая войдет в американскую историю как торжество юстиции и закона.
Америка снова демонстрирует всему миру поразительную независимость своей юридической системы.
Добавить комментарий