ДОВЕРИЕ
Trust
В некоторых кинотеатрах
Режиссер Дэвид Швиммер
Это фильм на важную тему. Вернее, на много важных тем. Но ни одна из них не додумана до конца.
В нормальной любящей семье живет 14-летняя Энни. Как многие подростки, переписывается по интернету с незнакомым мальчиком Чарли. Не делает из этого секрета от родителей. Но тут Чарли вдруг признается, что он не ровесник Энни. Оказывается, ему двадцать лет. Потом — нет, двадцать пять. Энни принимает это спокойно.
Потом Чарли просит о встрече. Энни соглашается. Каково же ее изумление, когда на скамейку в молле рядом с ней садится и одаряет ее подкупающей улыбкой здоровенный сорокалетний мужик!
Но еще большее изумление охватило меня, когда Энни остается на месте. Она слушает воркование своего странного кавалера, потом начинает улыбаться, принимает в подарок соблазнительные красные трусики с лифчиком, затем они, побродив по моллу, отправляются в мотель, где ложатся в койку, и после очень слабого сопротивления Энни уступает натиску своего интернетного друга.
На тему о жутковатых последствиях сексуальной революции и о том, как впору пришелся этой революции интернет, можно было бы сделать интересную картину. Я не призываю к ханжеству. Всякое бывает. Можно допустить, что у переполненной гормонами 14-летней девицы возникает влечение к предприимчивому зрелому бабнику. Ужас в том, что Энни его совершенно не боится. Человек, который выдавал себя сперва за мальчика, потом за юношу, и оказался ни тем, ни другим, может оказаться чем-то третьим, а то и четвертым. Садистом. Похитителем. Убийцей. Что же такое произошло в Америке, что подростки ничего этого не соображают? Откуда эта безмозглая, не по годам, доверчивость?
Тут мог бы пробиться любопытный сюжет о молодежи, которая все глубже погружается в "виртуальную" реальность. Она зависит едва ли не больше от интернета, чем от жизни, а интернет по своей природе отторгает сложные идеи, дисциплину мысли — и поэтому несчастным умам уже не под силу справляться с жизненными ситуациями и с теплокровными людьми. Интереснейшая статья о "фейсбуке" известного автора Нила Гейблера ("Лос Анджелес таймс" 28 ноября 2010) заканчивается словами: "Революция Гутенберга с его печатным станком дала нам интеллектуально богатый мир. Революция Цукерберга с его фейсбуком предвещает мир без мозгов".
Но фильм эту тему бросает и переходит к показу того, как бедной Энни мажут ворота дегтем. Лучшая подруга видела Энни с ее спутником в молле и следует своему первому импульсу — бежит донести в школу. Разражается скандал. Сообщают в полицию. Родители в ужасе. Папа пышет ненавистью против насильника. Энни же стойко защищает свое право спать с Чарли, резонно указывая, что многие девочки в их классе переспали с половиной футбольной команды. Никаким насильником она его не считает. Любые увещания и стоны взрослых ее только злят. Но вот когда в дело вступают ровесники — вывешивают в интернете (опять в интернете!) похабный коллаж с фотографией Энни, то бедняжка сразу бежит самоубиваться.
Ее, конечно, спасают, и сюжет тащится дальше, кидаясь по разным направлениям и ничего не разрабатывая в глубину. То нам показывают, как полиция ищет "Чарли", то как папа жутко избивает невинного человека, то, как с Энни беседует приторно-сладкая психологиня, и все это очень поверхностно.
В фильме нет живых персонажей, потому что нет мыслей про жизнь.
Он заслужил у критиков на сайте "Гнилые помидоры" 68 процентов, а у зрителей 70 процентов одобрения. Думаю, что из-за злободневности проблемы. Верным мне кажется мнение Игнатия Вишневецкого, который считает, что в фильме "Доверие" авторы идут по верхам темы, и что в сюжете полно незаконченных линий и прыжков в сторону.
Некоторые критики меня поразили — например, Мик Ла Салль из Сан-Франциско, к суждениям которого я прислушиваюсь. "Доверие" вызвало у него прямо судороги отвращения — не к тому, как фильм сделан, а просто к Чарли-педофилу. Критику после этой картины "хочется вымыться". К Энни он питает сочувствие: "Она дитя и не знает, то ли была изнасилована, то ли родители с властями ополчились против единственного человека, который ее понимает". Тут можно возразить — что же он там понимает? Никакого их душевного родства не показано. А по фильму судя — и понимать-то нечего, мозговые извилины Энни ровны, как хороший фривей. Неужели взрослый человек думает, что 14-летняя девушка ("дитя!") может не знать, была ли она изнасилована? Счастливы те девушки!
В дрожащем от негодования голосе Ла Салля мне чудится отзвук недавней травли Романа Полянского. Конечно, бегание сорокалетнего киношника по девчушкам было недостойно, стыдно и смешно. Позорище. Но изображать эту старую историю как нападение хищника на невинную девочку, одурманивание ее наркотиками и изнасилование — еще смешнее. Невинное дитя сожительствовало со своим бойфрендом (которому почему-то никто не вменял в вину секс с тринадцатилетней). Охотно пошло на свидание с известным режиссером, ожидая для себя выгод и понимая, чем надо платить. Объяснило неопытному дураку-режиссеру, как надо принимать наркотические "колеса" (поскольку принимало их уже года два). Доложило по телефону маме-своднице, что все идет нормально. В голом виде погрузилось вместе с Полянским в джакузи. И так далее, и так далее.
Странный отзвук американского пуританизма — нервность, с которой здесь относятся к разнице в возрасте между любовниками и даже супругами. Союз двадцатилетней с сорокапятилетним считается едва ли не извращением. Иногда кажется, что именно разница в возрасте вызывает особое негодование. Во всяком случае, я никогда не читала таких раскаленных проклятий в адрес шайки, на виду у всех скопом насилующей пойманную жертву (был недавно такой случай), как в адрес Полянского.
Конечно, Чарли, интернетовский охотник на девочек, невыразимо гнусен. Но охотиться ему нынче не трудно. Образ "жертвы насилия", которая со стаканчиком мороженого и дареными трусиками в руках, с улыбкой на лице, направляется прямо в постель с неизвестным мужчиной, вызывает не только сочувствие, но и другие эмоции.
***
РИО
Rio
Идет везде
Режиссер Карлос Салданха
Это мультипликация для детей. Глупая, грубая и скучная. И нарисованная неинтересно.
В Рио браконьеры ловят синего попугая. Он попадает в Америку (надпись: "Не Рио"). Его хозяйка — милая девушка Линда, очкарик, хозяйка книжной лавки в Миннесоте. Говорит, что любит своего Блю не за красивое оперение, а за ум. Я прямо вздрогнула от такой неголливудской постановки вопроса, но нам быстро дали понять, что девушка-то с приветом (слишком много книжек читает).
Из Рио приезжает молодой орнитолог Тулио, очкарик, с предложением к Линде. Оказывается, Блю — последний представитель мужского пола своей породы. А дома у Тулио есть попугаиха Джуэл той же породы. Требуется спарить попугаев, чтобы сохранить их вид. Тулио везет Линду вместе с Блю к себе в Рио — спариваться. Чего тут морочить детишек какой-то, понимаешь, романтикой? Пусть усвоят — охранять надо виды и размножать их, вот в чем наша задача.
Тут Сара Пейлин намедни приезжала в Центральную Калифорнию, в долину, населенную фермерами, которые нас кормят. Выступила в колледже. В частности, на тему о корюшке. В местной корюшке росту сантиметров семь. Живет в речной дельте. Проходит как вид, нуждающийся в защите.
Ради корюшкиного блага федеральное управление по защите природы постановило сократить подачу воды на поля. Сохранит ли эта мера драгоценное корюшкино здоровье, предстоит увидеть. Фермеры кричат криком. Урожаи гибнут. Безработица растет. Сара Пейлин сказала, что у них на Аляске такая рыбка называется наживка. И высказалась в адрес государства, из-за наживки слепо разрушающего жизнь людей. Народ очень аплодировал и восклицал: "Сара, мы тебя любим!"
А в Южной Калифорнии на севере города Пасадина есть плотина "Чертовы Ворота" — здоровенная бетонная стена, которая защищает от возможных наводнений. Но за много лет в резервуаре позади плотины скопилась масса глины, камней и прочего. Если будет сильный дождь, резервуар переполнится, и вода с глиной, камнями и прочим затопит стадион Роуз-боул и симпатичный город Южная Пасадина за сорок минут. Инженеры нервничают и требуют немедленной расчистки резервуара.
Но на глине успело вырасти несколько сот ивовых деревьев. А в них поселились птички и белочки. И местное население любит вести на этой глине здоровый образ жизни, гуляя ногами и на лошадях.
Так что совет округа Лос-Анджелес ложится костьми, чтобы сохранить это прекрасное местечко, которое они называют оазисом. И не хочет допускать туда грубые грузовики, которые с гадким ревом будут вывозить глину. Совет постановил: вместо очистки начать научное исследование окружающей среды в оазисе. Срок исследования — два года. Даже помешанная на защите среды "Лос Анджелес таймс" назвала это постановление дурацким.
Но это все так, к слову.
Итак, попугая Блю везут к самке сохранять свою породу в город Рио.
От жизни в книжной лавке Блю получился, конечно, ущербный. Он не умеет летать. Потому что "слишком много думал". Поняли, дети, чего не надо слишком много делать? Кроме того, попугай признается, что иногда писает в поилку у себя в клетке. Тут можно и посмеяться.
В Рио обоих попугаев похищают плохие люди — спекулянты экзотическими птицами. Сковывают их одной цепью. Но у воров есть угнетенный помощник — бедный и чернокожий мальчик. Неужели с такой анкетой он не поможет похищенным?
Дальше весь фильм выпущенные мальчиком птички ковыляют, удирая от воров и переругиваясь, оба очкарика носятся в поисках, воры стараются поймать птичек, а в Рио начинается карнавал, что дает одному из воров возможность натянуть золотые трусики на толстый зад и этим задом повертеть. Цепь на попугаях разбивает хороший бульдог Луис, у которого из пасти сочится такая добротно нарисованная, клейкая и тягучая слюна, что к горлу подступает тошнота. И подступает она не в первый раз. Когда орнитолог Тулио по приезде в Рио показывал Линде свое хозяйство, он пожевал хлеба и дал одной своей птице выклевать эту жвачку прямо у него изо рта. Какой-то у режиссера комплекс, связанный со слюноотделением.
Я все ждала, как будет решен момент продолжения рода. И дождалась. Во время последней погони возникает мизансцена, когда Блю оказывается на спине у Джуэл. Тут, в буквальном смысле окрыленный, попугай наконец взмывает ввысь и, под радостно-оргиастическую музыку, птички — он вверху, она под ним — символически устремляются к победному финалу.
Поскольку это зрелище пестро раскрашено, в нем летают и догоняют, то детям, конечно, нравится. Но нравится и 72 процентам критиков на "Гнилых помидорах". Им только дай поглядеть на зверюшек и птичек.
**
***** — замечательный фильм
**** — хороший фильм
*** — так себе
** — плохой фильм
* — кошмарный
Добавить комментарий