Посвящается А.Ч.
|
Неудачи Макс с завидным упорством списывал на злой рок, которому ничего не могло противостоять. Когда неприятности собирались вместе, образуя чёрную тяжёлую тучу, плотно накрывшую все оставшиеся перспективы в жизни Макса, он с головой окунался в поиски философского камня, пытаясь найти истину то в вине, то в книгах мистического содержания. Самостоятельно изучив не только линии обеих рук, но и положения звёзд своего Зодиака, деревья, цветы, камни и даже ароматы, наиболее ему подходящие по дате рождения, Макс сделал решающий вывод: все неудачи являются исключительно после того, как он предпринимает какое-либо усилие. Ему необходимо было расслабиться и плыть по течению, а судьба сама должна была привести его к успеху без посторонней помощи.
Действительно в своё время Макс легко окончил спецшколу, преуспев в английском языке, прославился оригинальным переводом лорда Байрона, затем — опять же без единого усилия — поступил в самый престижный вуз страны, а его диплом был опубликован в известном литературоведческом журнале.
Но дальше идти по жизни становилось всё труднее, и так как Макс не принадлежал ни к одному из королевских сословий, которые могли бы оставить ему добротное наследство, приходилось зарабатывать на жизнь самостоятельно. Любовь к бездействию прибавила ему сутулости, а частота неудач — раздражительности. Когда-то известный журнал с опубликованным в нём дипломом, из семейной гордости превратился в макулатуру и желтел где-то на полках книжного стеллажа. Рассказы о блестящей сдаче госэкзамена утратили героический пафос, как со временем утратило смысл всё историческое прошлое.
Но Макс не сдавался, он был убеждён, что дождётся своего часа и удача явится к нему во всей красе. Главное было — оказаться в нужном месте в нужное время. И Макс помнил об этом. Проходя по улице, он внимательно смотрел себе под ноги — чтобы случайно не перешагнуть через ключ от сейфа, в котором ждали его судьбоносные миллионы. Все последние годы Макс искал волшебную палочку, он ждал чуда.
Этим чудом вполне могла оказаться мировая слава, хотя Макс не был ни актёром, ни художником, ни скрипачом-виртуозом. И до сих пор у него не было абсолютно никаких предпосылок к тому, чтобы стать знаменитым. Макс — обыкновенный человек, который получает за случайные переводы мизерные гонорары, настолько ничтожные, что их хватает только на примитивные продукты и оплату однокомнатной квартиры. Обычно когда деньги заканчивалась, а расходов оставалось — хоть отбавляй, Макс вместо макарон и гречки покупал в супермаркете виноградные улитки. Он ел их с пониманием дела, обжигаясь горячим маслом и макая ломтики мягкой булки в густой зеленоватый соус. Эскарго — стали символом его победы над действительностью.
Чудом могла оказаться и любовь — жертвенная, робкая, бескорыстная, наполненная бесконечной нежностью. Но Макс часто ловил себя на мысли, что даже к этому судьба не делает никаких предпосылок. Что-то периодически возникало в его жизни, что-то напоминающее сюжеты мелодрам. И Макс внимательно пересматривал и перечитывал всё, что придумано о любви, обращая особое внимание и старательно запоминая характерные признаки её проявления. В женщинах он искал запоминающиеся штрихи, словно портретист, который пытается уловить хоть какую-то зацепку и отобразить на своём полотне индивидуальность сидящей перед ним модели. Но штрихи всегда получались абсолютно размытыми, модели все подходили под единый шаблон, да и память Макса по отношению к женскому полу была короткой. Он быстро увлекался и также быстро забывал.
Единственное что долго помнилось ему ещё со школы — какой-то особый, горьковатый привкус при поцелуе с одноклассницей. Этот привкус Макс пронёс над судьбой словно флаг, он искал повторения. И когда однажды спустя много лет вновь почувствовал, настолько оторопел от нахлынувшего приступа ностальгии по ушедшему детству, что немедленно сделал предложение и женился. Так воспалённые аденоиды бывшей одноклассницы помогли ему сделать решающий шаг.
И что стало потом с этой ностальгической вспышкой? Романтический образ той, которую он многие годы видел во сне, искал её в транспорте, мечтал о ней — всё это превратилось в усталую женщину с непрекращающимся насморком, которая каждый вечер молча придвигала ему список долгов — соседям за картошку, за свет, за газ, за воздух… Таня. С ней он проводил вечера и дни, лета и зимы, с ней он старел, их разговоры превратились в перечисление несостоявшихся планов и не свершившихся желаний. Макс ждал от их встречи вечного романа, но всё превратилось в унылое сосуществование, вызывающее друг в друге с каждым годом нарастающее чувство раздражения.
Макс закурил и поковырял палкой лежавшую на песке мидию, но даже с ней ему не повезло: мидия оказалась пустой ракушкой. Он посмотрел на другой берег — красная точка, так заинтересовавшая Макса, поднимая столб пыли, фырчала и делала тщетные попытки выехать на дорогу. Макс поднялся и медленно побрёл в сторону пристани. Там зажглись огоньки, диджей раскочегаривал синтезатор, начиная вечернюю дискотеку. Пожелтевшие листья звенели и искрились над головой, прыгала с ветки на ветку какая-то птица, и Макс подумал, что совершенно не всё ещё потеряно. Просто это кризис среднего возраста. Но обязательно что-то должно произойти, и это что-то произойдёт немедленно, сразу и сейчас. Макс невольно прибавил шагу, он почти бежал, пристально вглядываясь в предмет, который лежал в кустах.
Чёрный кейс, застёгнутый на два замка, лежал, сверкая на солнце лакированным боком. Рядом валялась газета бесплатных объявлений, а примерно в метре — ярко-оранжевый ботинок. Макс оглянулся вокруг. Никого не было поблизости. Он стоял один на один с Судьбой.
Макс ещё раз оглянулся по сторонам. Никого. Стихли и смех и музыка. Прекратил попытки выбраться из канавы красный автомобиль на другом берегу. Заткнулся диджей, заглушив синтезатор. Казалось, весь мир затаил дыхание в ожидании того, что сейчас произойдёт.
Ботинок, судя по его вызывающему окрасу, принадлежал новому русскому. А это означало, что и чемодан когда-то принадлежал новому русскому. Только куда делся сам хозяин чемодана? Макс стоял в нерешительности — его ждала или мгновенная смерть от разорвавшейся бомбы, которая была припрятана в кейсе, или… или это и есть долгожданное чудо.
Макс отломал длинную ветку и потрогал чемодан. Тот сдвинулся с места. Взрыва не произошло. Веткой он вскрыл один из замков. Потом осмелел, наклонился и открыл второй замок. Ногой поддел крышку, кейс перевалился на сторону и распахнулся. То, что Макс увидел перед собой, он воспринял как должное. «Всё! — мелькнуло в голове у Макса, — вот она, Судьба! Дождался!».
Кейс был плотно набит пачками стодолларовых купюр. Макс быстро прикрыл крышку, защёлкнул замки и, крепко прижав кейс к груди, пошёл подальше от этого места. Он шёл через лес, пробиваясь сквозь кустарник, колючие ветки царапали ему лицо, рвали рубашку. Но Макс не замечал неприятных мелочей, он шёл вперёд, к новой жизни.
В голове его проносились мысли о вероятно происшедшем здесь убийстве, и завтра он узнает об этом из милицейской хроники. «Произошло, так произошло, — думал Макс, — ничего уже не изменишь. Человека не вернёшь, а мёртвым деньги не нужны!». Макс бежал, отгоняя мысли о кровавой расправе, и всё крепче и крепче прижимал к груди чудесный подарок Судьбы.
Пробравшись к шоссе, он выглянул из кустов, словно партизан в ожидании фашистских танков, оглянулся по сторонам и побежал вперёд, каждый раз при звуках автомобиля, спрыгивая в кювет или прячась за деревьями. Так, мелкими перебежками, поздней ночью он добрался до города. Услышав запах шашлыка, Макс понял, что проголодался, но вспомнил, что у него нет денег. Он стоял перед шашлычной, прижимая к себе чемодан и, будто бездомная дворняга, жадно втягивал носом аромат жареной свинины. Мысль о том, что он несметно богат, вползла к нему медленно, словно после душной комнаты он оказался на свежем воздухе и теперь каждой порой чувствует приток живительного кислорода. И неведомая до сих пор возможность — тратить деньги раскрылась перед ним ощущением тошнотворной сытости.
Разум подсказывал ему: не стоит раскрывать чемодан в случайном месте, так как деньги могут рассыпаться — их заметят. И вообще, кто знает, что произошло в тех кустах и кто к этому причастен! «Деньги должны отлежаться некоторое время, надо как следует оценить ситуацию и тогда уже начинать строить планы», — решил Макс.
Из всех пришедших в голову вариантов, где спрятать кейс, Макс выбрал наиболее безопасное место — гараж. Когда-то он держал там свой мотоцикл, но тот давно съела ржавчина, и теперь Макс зарабатывал по пятьдесят долларов в месяц, периодически принимая на хранение новую «Таврию» соседа Коли. Кроме «Таврии» Коля держал в гараже банки с солёными огурцами и помидорами и бочонок с кислой капустой. Всё это зачем-то заготавливала в огромных количествах Колина жена. Помимо продовольствия собственного изготовления она отправляла в гараж магазинные консервы — шпроты и печень трески, мотивируя тем, что они понадобятся к новому году. И хотя продукты в магазинах уже давно не исчезали, Колина жена отказывалась верить, что рыночная экономика — это навсегда. Поддавшись её настроениям, засомневалась в долгосрочности демократического строя молодой республики и Таня. Периодически покупая когда-то запрещённую литературу вроде дневников Шаламова и рассказов Солженицына, она старательно прятала их в гараже. Реформы — реформами, а бережёного Бог бережёт.
Однажды у Коли кончились деньги, и он погасил долг за аренду, притащив здоровенный сейф в гараж к Максу. Макс не возражал. Теперь сейф служил им верой и правдой, он был един в трёх лицах. В качестве бара сейф хранил покупаемую Колей водку, которую они периодически распивали, закусывая кислой капустой из бочонка. Сейф был прекрасной аптечкой, так как на его верхней полке лежала пачка презервативов и банка с марганцовкой. И наконец сейф выступал в роли комода — внизу хранился надувной матрас и не очень свежая скатерть, по особым случаям служившая простынёй. Теперь этот джентльменский набор пополнил кейс с долларами, тем самым вернув сейфу его первоначальное предназначение.
Было шесть утра. Таня курила на балконе. Она повернула голову на звук входной двери.
— Что-то ты в такую рань и куришь? — поинтересовался Макс.
Макс подошёл к зеркалу: рубашка изодрана в клочья и свисает лохмотьями, карман брюк болтается, исцарапанное лицо и, в довершение ко всему, неизвестно откуда взявшийся синяк на правой щеке.
— Надо же, — улыбнулся Макс, раздеваясь, — а я и не заметил. — А что ты делаешь на балконе?
Он так долго стоял под горячим душем, что Таня начала нервничать и постучала в дверь.
— Всё в порядке, — отозвался Макс, продолжая мысленно рассуждать, как ему теперь вести себя с людьми. Кому рассказывать о своей находке и вообще? Как быть с Таней? Было ещё много непонятного в этой истории.
Макс невольно вспомнил, как метался по их однокомнатной квартире скромный американский писатель, книгу которого собирался переводить Макс. Весь вечер американец озирался по сторонам, а затем, уже в сильном подпитии, истерически шарил руками по стенке в поисках двери в соседнюю комнату. Макс был представлен ему как прекрасный переводчик, и у того в голове не укладывалось — семья преуспевающего специалиста и живёт в подобных условиях! Американец отказывался верить, что комната в квартире всего одна, он решил: или это специфический русский юмор, или дверь в остальные комнаты старательно замурована, в связи с острой криминальной ситуацией в стране, или другие комнаты скрывают, так как там находится прослушивающая аппаратура. Так и не найдя двери, американец начал говорить шёпотом, сильно нервничал и быстро ушёл. Переговоры о переводе его книги на русский закончились.
Макс прекрасно представлял, что жилищный вопрос уже давно перезрел, но надо действовать очень осторожно. Мысль о покупке в кредит, пришедшая к нему на выручку тут же омрачилась мыслями о матери.
Мира Антоновна, пережившая нервный срыв, сначала частично, а затем и полностью облысела, и теперь мечтала об операции по пересадке волос, которую рекламировали во всех газетах и журналах, и на которую не было денег. Зато были веские основания винить в потере волос вовсе не нервы, а заплутавшие на старости лет гормоны, но тут Мира Антоновна лукавила.
— Мне, конечно, уже за семьдесят, — говорила она шёпотом, — но никогда никакого климакса у меня не было. И, думаю, уже не будет! Это нервы.
Каждый раз мать встречала Макса взглядом полным упрёка, но далеко не безмолвного. В аляповатом парике она была похожа на ошпаренного пуделя, беспомощного и озлобленного. Этот парик уродовал и без того уходящую привлекательность, изматывал израненную душу стареющей женщины, и — как следствие — мать изводила Макса регулярными истериками и воплями. Мира Антоновна категорично требовала от Макса вернуть ей её молодость, она торопилась, так как была убеждена, что может ещё очень выгодно выйти замуж.
— Тамара Сергеевна звонила, — говорила мать, — она хочет познакомить меня с богатым финном. У него своя ферма. Как я поеду на встречу!? Я не могу! А ты безразличен к моей судьбе.
Безвыходность ситуации так угнетала Макса, что он перестал приходить к матери, свалив доставку кефира, картошки и валокордина на Таню. Таня терпеливо выполняла сыновний долг Макса.
— Таня! — кричала Мира Антоновна, — объясни ему, я теряю время! К Тамаре Сергеевне приехал в гости киприот, у него свой дом! И он хочет русскую женщину… А я не могу поехать на встречу.
Теперь мать звонила Максу по телефону и тихо спрашивала:
— Этой нет дома?
Мысль о том, чтобы отравить Тамару Сергеевну всё чаще посещала Макса последнее время. Засыпая, он представлял, как угощает её шампанским, с кокетливым уродством мерзкая старуха протягивает за бокалом сморщенную руку с ярким маникюром… А в бокале уже давно поджидает её добрая порция свежего цианида. Или к празднику он мысленно посылал ей поздравительную открытку с белым порошком и пламенным приветом от сибирской язвы. Каждый раз в его грёзах Тамара Сергеевна умирала мучительной смертью, она даже не умирала, как обычно перестают жить обыкновенные люди, а громко и со специфическим запахом испускала дух, или исчезала в луже с соляной кислотой, оставив на поверхности только алые ногти, которые не могло растворить ничто, даже кислота.
Но теперь он может не брать грех на душу, а постараться помочь матери, если не выйти замуж за богатого иностранца, то хотя бы отправить её на лечение в санаторий. Он отведёт её в приличную клинику, купит все необходимые и дорогостоящие лекарства, и никому не будет рассказывать, чтобы ни одна живая душа не заподозрила о том, что у него есть деньги.
Так, решив некоторые из наболевших проблем, Макс вышел из ванной, лёг в кровать и быстро заснул.
Ему приснилась большая чёрная собака — ризеншнауцер. Она подошла к нему, лизнула руку и спросила:
— Ну и почему ты мне больше не пишешь?
Макс проснулся и долго лежал с открытыми глазами безо всяких мыслей. Таня подошла к кровати.
— Ты сейчас похож на утопленника, — сказала она.
«Утопленник… река», — подумал Макс и вскочил с кровати так быстро, что Таня отшатнулась.
Вчерашний вечер представился Максу во всех подробностях. События выстроились по порядку: река, кусты, кейс, гараж, собака… Причём тут собака? Макс бросился к дверям, на ходу натягивая джинсы.
— Куда ты? — крикнула Таня.
Но Макс уже был на лестнице. Он бежал к гаражу, а когда прибежал, с удивлением убедился, что замки целы. Он влетел внутрь: сейф стоял на месте, амбарный замок, на который он закрывался, висел не тронутый. Макс открыл сейф: черный кейс покоился на полке. «Вот дура, эта собака, — подумал Макс, — хотя причём тут собака? Пожалуй, это я — дурак!».
Макс собрался достать чемодан и пересчитать свои миллионы, но тут в гараже совершенно неожиданно появился Коля. Макс быстро захлопнул сейф.
— О! — приветствовал Коля, — хорошо, тебя застал. Слушай, я на три месяца уеду, тачку к тебе загоню?
— Рабочий класс правду знает! — выдал Коля и присел на корточки, — наливай!
Потоптавшись у сейфа, Макс, заслоняя собой его содержимое, аккуратно достал бутылку. Коля, не обращая никакого внимания на Макса, вынул из кармана складной стаканчик и подставил.
— Стоп! — скомандовал Коля, — ну, за то, чтоб у нас всё было, а нам за это ничего не было! — Коля подмигнул.
Макс напрягся и подождал, пока он выпьет.
— Ты это о чём? — спросил он.
Проводив Колю и дождавшись, пока тот скроется из виду, Макс вышел на улицу, запер гараж, купил в киоске свежую газету, сел на лавочку и закурил. Милицейская сводка была полна происшествиями — убийства, взрывы, отравления, но всё это произошло в других районах, далёких от того, в котором Макс нашёл чемодан. «Может, ещё не обнаружили, — подумал Макс, — надо выждать время. Пока найдут, пока забудут. Если это криминальные разборки, то братки могут хватиться чемодана. Кто меня там видел? Пожалуй, никто. Но — как известно — свидетели всегда найдутся. Надо выждать. Деньги в ближайшее время трогать нельзя, но на них уже можно рассчитывать».
С этими мыслями Макс пошёл по улице, разглядывая витрины бутиков. Гуччи, Версаче, эксклюзивная парфюмерия — всё это мозолило глаза, вызывая нестерпимое желание — купить. Правда в кармане — только Колин взнос и остатки от гонорара, зато в гараже… «Интересно, — подумал Макс, — а сколько в кейсе баксов? Миллион, похоже, есть. А может и больше». Макс обратил внимание на приятный костюм от Армани и зашёл в бутик. Макса немедленно облепили продавцы:
— У нас сегодня рекламная распродажа, — сообщила продавщица, протягивая Максу рекламную листовку.
«Сказка продолжается», — подумал Макс и ущипнул себя за ухо.
— Примерьте вот этот, — продавщица уже надевала на него пиджак.
Скрывшись за шторкой примерочной, Макс с удовольствием обнаружил: костюм ему идёт. Мысль о том, что если его жизни суждено измениться, то необходимо менять и одежду, приятно теребила сознание. Рубашка от Армани досталась ему в подарок к костюму. А ремень для брюк — при покупке новых туфель. Хватило ещё и на шикарный галстук, правда модель была прошлого сезона. Но это не сильно огорчило Макса, тем более что к галстуку он получил позолоченный мундштук.
Макс вышел из магазина, обратил внимание на своё отражение в витрине и невольно распрямил плечи. Лёгкой походкой обеспеченного человека он прошёлся по бульвару, привлекая женское внимание. На остатки денег купил коробку улиток и букет цветов и отправился домой — теперь уже без копейки в кармане.
Макс думал, Таня обидится, увидев его в костюме от известного модельера, она давно жаловалась, что ей нужна куртка, и он уже пытался придумать, как объяснить мистическое происхождение новых вещей. Но на его удивление Таня с нескрываемым удовольствием поставила в вазу цветы и похвалила и костюм, и рубашку, и галстук, особенно мундштук произвёл на неё неизгладимое впечатление.
— Плевать на деньги! — оптимистично сказала Таня, — у нас встречают по одёжке. По сто баксов ты получал за работу из-за того, что являлся к заказчику в старых штанах. А теперь — в костюме от Армани, да ни у кого язык не повернётся предложить тебе работу за копейки. Ты правильно сделал! Я очень рада! Поздравляю!
Таня прошла на кухню, разогреть ужин, и оттуда доносились до Макса её не лишённые справедливости слова:
— Посмотри, как мы живём! Мы привыкли к нищете, мы с ней смирились! Она нас победила. Господи! Ты представляешь, этот кот внизу! Я кормила его рыбой, кидала сверху и попала ему по башке. Вдруг у него сотрясение мозга… Вот так верить в высшие силы, вот так надеяться на чудо! Теперь, наверное, лежит без сознания… Надо всё самому стараться делать, надо идти вперёд, а мы сели в задницу — и довольны! — Таня громыхнула сковородкой, — слушай, давай и мне платье купим, я тоже хочу найти работу.
Макс слушал её слова и думал совсем о другом, не о том, что новый костюм поможет найти работу, скорее, увидев его, одетого не по средствам, издательство испугается и вообще откажется от его услуг. Но теперь это не страшно, потому что есть гараж. Он думал о том, что когда деньги можно будет потихоньку легализовать, они с Таней начнут ходить по ресторанам, по клубам, Таня, конечно, захочет абонемент в какой-нибудь фитнес-центр, и круг их знакомых неизбежно поменяется. А этому кругу необходимо соответствовать.
— Слушай, — сказал Макс за ужином, — давай займём немного денег и чуть-чуть себя улучшим. Купим зимние вещи.
Таня перестала есть. Она недоверчиво смотрела на Макса. Макс опустил глаза в тарелку. Таня продолжала сверлить его взглядом. «Ну что она хочет, — думал Макс, — чтобы я раскололся? Вот ведь женская интуиция. Ни слову не верит, но чувствует, что деньги будут».
— А квартиру мы сможем купить? — осторожно спросила Таня.
Макса отпустило.
— Думаю, да, — ответил он, — но не сразу. Постепенно.
Макс с удивлением воспринимал такую информированность жены. Вот это — женщина! Сидела тихо, вида не показывала, мол, всё устраивает, потерпим. Не суждено нам быть богатыми, ну и ладно, поворчим и успокоимся. А на самом деле? На самом деле она всё это время ждала, ждала с такой уверенностью, что деньги точно появятся в их жизни, как может быть уверена только женщина, ни на чём не основываясь и не требуя от жизни никаких доказательств.
Таня выкладывала перед Максом проспекты каких-то ремонтных контор, автомобильных салонов, высыпала перед ним кучу скидочных талонов, флаеров и листовок о рекламных акциях, проводимых повсюду. Казалось, весь торговый мир, отчаявшись, пытается даром раздать им всё, что произвёл на свет.
— Мы же не йоги какие-нибудь, в пещерке сидеть?! Нам надо мир посмотреть. Я нигде не была. Полжизни прожито, а ничего не видела! Ты где был? В Германии? Так это было сто лет назад. Все ездят по всему миру. Вот проспект турагентства, если к ним обратиться пятнадцатого числа любого месяца, то пятьдесят процентов скидка. А если у тебя день рожденья — пятнадцатого, а у тебя именно так, то и вообще — бесплатно! Сейчас возможностей — хоть отбавляй…
Таня тараторила без умолку. Казалось, она уже счастлива. Это был вулкан, разорвавшийся снаряд, уран, который, наконец-то вырвался наружу, и теперь его распространению ничего не могло помешать. Макс увидел другую Таню — глаза её азартно горели, на щеках появился румянец. Она металась по квартире, рылась в ящиках письменного стола и приносила ему бесконечные проспекты. Она выкладывала перед ним всё, чем жила эти годы, всю свою коллекцию иллюзий, которую она терпеливо держала до поры до времени, будучи в полной уверенности: всё это когда-нибудь пригодится. Теперь Макс понимал, она не просто терпела, она тоже верила в его чудо, а это означало — она верила в Макса. И Максу стало спокойнее.
- 4770 просмотров
Добавить комментарий