Марк Штейнберг: поэзия греет в любом возрасте

Опубликовано: 16 апреля 2010 г.
Рубрики:
Возьмите меня солдатом 
Под флаг, где Давида звезда. 
Как все, я пойду с автоматом, 
И я не предам никогда. 
Пойду с новобранцами рядом, 
Не струшу, не сдамся врагу. 
Меня обучать не надо — 
Я все уже знаю, могу. 
Полжизни ходил в мундире, 
Прошёл и огонь, и дым. 
Но я не прошу — командиром, 
Возьмите меня рядовым. 
Старею я с каждой датой, 
Давно годовщинам не рад... 
Возьмите меня солдатом, 
Я опытный старый солдат... 

Бывает иногда — много лет знаком с человеком, а потом вдруг совершенно случайно он открывается с неожиданной стороны. С военным обозревателем Марком Штейнбергом мы беседовали в эфире сотни раз, и я всегда считал — стихия Марка это факты, исторические аналогии, анализ, порою весьма нелицеприятный. И вдруг мы как-то заговорили о поэзии, и оказалось, что Марк автор двух поэтических книг, что он уже десятки лет "балуется" сочинительством, что это стало неотъемлемой частью его жизни. Причем, к творчеству своему поэтическому он относится с юмором и весьма критически и самого себя называет "непризнающимся поэтом". Хотя вся его жизнь связана не только с военной службой, но и с поэзией.

Опять поет и празднует весна. 
И строгий ветер ласковей и тише, 
И моет окна вешняя волна, 
Смыкая радугой сердца и крыши. 
Я еду мимо твоего окна 
И силуэт такой знакомый вижу, 
В окне — одна, и в мире ты — одна, 
Милее всех, прекраснее и ближе. 
Моя беда, но не моя вина, 
Что наших чувств бедней и ниже 
Проклятый быт. Что жизнь сложна, 
И лишь любовь мне помогает выжить. 
Я вижу только тень в твоем окне, 
А душу — не дано увидеть мне. 

Марк Штейнберг: — Пишу стихи столько лет, сколько себя помню. В четвертом классе, вместо сочинения про зиму, написал поэму. Несколько строф помню и теперь. Ну и пронес это увлечение через все годы. Много писал в военном училище. А из училища я загремел в Кушку, тот самый проклятый гарнизон, о котором пословица гласит: "Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют!" Вот меня и не послали, и целых шесть лет — вся, почти, молодость была загублена в этой крепости. Там офицеры свободное от службы время посвящали пьянке, других развлечений просто не было. Я же, видимо, из-за пятого пункта к водяре относился без энтузиазма. Потому и пристрастился к чтению. Библиотека в Доме офицеров была потрясающая, сохранилась со времен царизма. За шесть лет прочел и перечел всю русскую классику и заимел таким образом немалый словарный запас, которого в школе и военном училище заполучить не мог по определению.

Но и, кроме того, читая и запоминая Пушкина, Некрасова, Тютчева, Блока, Бальмонта, Гумилева, Маяковского, Есенина, Пастернака и прочих мэтров, усвоил я основные правила стихосложения.

— Но, наверное, у каждого поэта это свое, индивидуальное, присущее только ему?

— Большие поэты создают свой собственный мир. А простые смертные чаще всего придерживаются определенных правил. Их, считаю, не так уж много.

Главное — умение передать свои мысли и чувства через образ. Затем — ритм. Потому что именно ритм передает настроение автора. Наконец — рифма. Я писал о ней: "Как рождается рифма, чтоб строчке звенеть, как весну украшают цветы...". И рифма должна украшать строчку, не быть по возможности глагольной и слишком точной. В заключение — аллитерации, они дают возможность точнее выразить мысль, придать ей звуковую окраску.

Как понимаете, знание этих правил отнюдь же не обеспечивает приличного стихосложения. Для их соблюдения от меня потребовалась немалая работа. А поскольку в Кушке досуг заполнить было нечем, то я и работал над каждой строкой, пока не считал ее удовлетворительной. Добавить необходимо, что при самой адской работе, ничего сколько-нибудь стоящего не получится, если нет у тебя достаточного словарного запаса. Иначе — выбирать будет не из чего. Ну, и еще. Если Бог не даровал способностей — графоман ты, хоть потей круглосуточно над каждой строфой. Но и тот, кому что-то даровано, отнюдь же не всегда поэт. По большей части, он — человек, сочиняющий стихи на профессиональном уровне. Считаю себя именно таким, не больше.

— Как удавалось совмещать несовместимое — военную службу и поэзию?

— А это зависит от того, что представляет собой твоя служба в каждый данный конкретный момент. Я ведь сапер. А сапер, как принято говорить, ошибается только один раз. У нас, правда, эту расхожую истину несколько переиначили и говорили с шуткой, что сапер ошибается только один раз, когда идет в саперы. Ну а если серьезно, то на работе нередко бывали ситуации, когда о поэзии думать было некогда. Все мысли были направлены на то, чтобы уцелеть и не стать калекой. При моей-то профессии для стихов места остается мало.

Но так получилось, что именно шесть лет в Кушке дали возможность заниматься стихами. Потому как подразделение, которым командовал, было небольшим, и особых забот не требовало. Если, конечно, не на разминировании работали. Холостяковал, не пил. Вот и учился стихи писать.

Другое дело, тональность этих стихов, их тематика. В них превалировала тоска молодого здорового парня, лишенного элементарных эмоций, которые так щедро дарует юность: любви, развлечений, плотских и духовных радостей. Да к тому же Кушка — южная окраина пустыни: адский зной, раскаленный песчаный буран летом, промозглая слякоть и ураганные ветры зимой — отнюдь не рождали оптимизма. Пожалуй, лучше всего это иллюстрируют два стихотворения. Первое написано сразу после прибытия в гарнизон.

Колышется воздух от зноя, 
Казармы, дороги в пыли, 
И крест над высокой скалою 
Угрюмо чернеет вдали. 
Как будто погибло живое 
От этой проклятой жары — 
Лишь рельсы стальною змеею 
Ползут по пустыне в Мары... 

Кстати о кресте. В Нью-Йорке я познакомился с крупнейшим скульптором XX века Эрнстом Неизвестным. Он в годы войны служил в Кушке. Эрнст помнил о кресте, набросал по памяти и подарил мне рисунок с надписью: "В мое время было написано на кресте: "Здесь медленно умирал я душою и телом".

Тогдашнее мое мироощущение точнее всего отражено в стихотворении "Вы и я":

...Вас вечером нежным чаруют глазами 
Прекрасные девушки, звонко смеясь... 
А я — с солдатами в темной казарме 
Стираю с винтовок налипшую грязь. 
Вы спите спокойно и сны вереницей 
Проходят волшебною сказкой лесной... 
А мне — ничего не успеет присниться — 
Меня по тревоге поднимет связной. 
Вы спите уютно, и мать одеялом 
Укроет, заботясь, что б сын не простыл... 
А я — там, где ветер свистит одичало, 
Иду под дождем проверять посты. 
Как вы — я такой же, но черной судьбою 
Пожизненно быть начеку обречен. 
Не вырваться мне из несчетного боя 
Фортуне старанья мои — нипочем. 

Как ни странно, потом я даже тосковал по привычной тяжести службы. Будучи вполне профессиональным журналистом, написал такие строки:

Я сижу на втором этаже 
В этом старом безликом зданьи, 
И слова как стада ужей 
Я пасу на лугах изданий. 
Обступили стены меня, 
Рассеченные потолками, 
И скрепил этажи как броня 
Ноздреватый тяжелый камень. 
К монотонности смены дат 
Я привык нелегко, не сразу — 
Много лет я водил солдат, 
А теперь — подбираю фразы. 
Но сегодня — не мой черед 
Тралить мины и рвать заряды, 
И не мне призывать "Вперед!" 
Под разящим свинцовым градом... 
Но как тянет порой в войска, 
На просторы, где был когда-то, 
И змеею ползет тоска 
В опаленное сердце солдата... 

— Ваша журналистская деятельность поощрялась начальством. А поэзия?

— Журналистикой стал заниматься еще в лейтенантском чине. Писал, естественно, в военные газеты и журналы. Начальство относилось к этому поначалу снисходительно — не поощряло, но и не мешало. Но по мере зрелости профессиональной, меня стали печатать в "Красной Звезде", в "Военном вестнике" и даже в органе Генштаба, журнале "Военная мысль". И тут уж начальство утратило снобизм, возжелало соавторства, а позднее — просто авторства. Ну, как не порадеть родному генералу?

А касаемо стихов командование держалось вполне индифферентно. Правда, один раз стихи помогли добиться высокой оценки на строевом смотре. Обычно после прохождения торжественным маршем, подразделения шествовали с песней. И очень ценилось, если песня была новой. А где ее обретешь — новую, да еще чтоб строевой была. Зная это, перед инспекторской проверкой я сочинил песню для своего инженерно-штурмового батальона, приказал разучить, и на строевом смотре батальон маршировал с этой песней. И получил отличную оценку. И ура! Там был такой припев:

Через мрак ледяной 
В обжигающий зной 
Мы, минеры, идем впереди, 
Через минный завал 
Через огненный шквал 
Мы пехоте проложим пути. 

А поскольку музыки я, как понимаете, сотворить не мог, то и текст приспособил под знаменитую песню времен Отечественной: "Мы не дрогнем в бою за столицу свою". Правда, это единственный случай, когда умение сочинять стихи послужило во благо моему служебному реноме.

— Военная тема в вашей поэзии, естественно, представлена очень широко...

— Она так или иначе пронизывала даже многие лирические стихи. Пожалуй, круче всего эта тематика проявилась в афганских стихах. А потому, что впервые шла война в чужой стране, незасекреченная. Вот и родились строки, привязанные к вполне определенным событиям.

— Но еще шире, пожалуй, представлена любовная лирика

— Лирики в моих стихах, думается, достаточно. Да, побольше, чем военной тематики. К лирическим, безусловно же, отнести необходимо сонеты, а им я уделял особое внимание.

Я ворую тебя у судьбы. 
Тяжело, торопливо, нечасто 
Я краду, осторожность забыв, 
Свое позднее хрупкое счастье. 
Нетерпения бешеный вал 
Бьет меня о гранит ожиданья. 
Я боюсь, как бы Рок не сорвал 
Долгожданную радость свиданья. 
И летят, как мгновенья, часы 
Наших встреч. Расстаемся... И что же? 
Как единая капля росы 
Утолить знойной жажды не может, 
Так — свиданья. Лишь душу тревожат, 
Им желаний не погасить... 

— Считается, что поэзия дело молодых...

— Не думаю, что поэзия — дело только молодых. Если человек любит поэзию, она его греет в любом возрасте. К сожалению, поэзия ныне не так часто радует открытиями. Более того, считаю — ныне достойных уважения и прочтения — единицы. Речь веду, как понимаете, исключительно о поэзии российской. Где почитаю и прочитаю всегда Галича, Слуцкого, Евтушенко, Левитанского. И — Чичибабина. Он для меня — эталон, предел, к которому стремится мое, с позволения сказать, творчество. Удивительно, что этот большой поэт почти всю жизнь проработал в трамвайно-троллейбусном ведомстве.

Из современных же российских поэтов на пьедестал водружаю Дмитрия Быкова, который достоин занимать это место за высокое поэтическое мастерство и бесстрашную гражданскую позицию. Может, это и нерелевантно, однако же весьма прохладно отношусь к Иосифу Бродскому, Евгению Рейну и другим из этой когорты. Знаете ли, поэт-еврей, написавший без капли иронии: "Над арабской гордой хатой гордо реет жид пархатый..." Но и, кроме того, есть у него одно только стихотворение "Еврейское кладбище", и все. Тема народа, его породившего, исчерпана.

Говорить если о еврейской теме, она у меня выражена во многих стихотворениях.

Есть у меня два катрена, в которых определена цель, к ней стремился лет с 30, не раз рисковал цели этой ради. Она воплощена в книге "Евреи в войнах тысячелетий".

Как танки, ломая преграды, 
Сражаясь в неравном бою, 
Идут мои книги-солдаты 
По свету в военном строю. 
Идут, на веку не старея, 
Ведь битве не видно конца 
За честь ветерана-еврея — 
Солдата, героя, бойца! 

После приезда в Америку почти 20 лет назад стихов писал меньше, чем хотелось бы. Они требовали свободного времени, которого не так уж много у военного обозревателя газет и радио. Да и тематика скудеет, чего там! Но хочу оставаться оптимистом.

Юбилеи бывают нечасто. 
С каждым разом короче и злей 
Отмеряет грядущий участок 
Перепутий твоих юбилей. 
Ну, так что ж! Пусть немного осталось 
Нам пылать жизнетворным огнём. 
Одолеем седую усталость 
И коромысла плеч разогнём. 
И хотя запредельна задача, 
Если воля не станет слаба — 
Нам ещё улыбнётся удача 
И порадует встречей судьба!         

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
To prevent automated spam submissions leave this field empty.
CAPTCHA
Введите код указанный на картинке в поле расположенное ниже
Image CAPTCHA
Цифры и буквы с картинки