Эти заметки я пишу в те дни, когда в Ванкувере проходит Олимпиада. И хотя я не большой любитель зимних видов спорта, тем не менее, смотрю телевизор с удовольствием. Захватывающие состязания. Да к тому же редко бывает, чтобы прошлое и сегодняшнее встречались вместе, и чтобы представлялась возможность сравнить. По моему глубокому убеждению, которое многие, наверное, сочтут весьма преувеличенным и наивным, древние греки, которые во время Олимпиад прекращали все конфликты, были мудрее, благороднее и великодушнее нас. Они нам оставили такие идеалы, которые современному человечеству и не снились. Они нам оставили такие яркие проявления высоты человеческого духа, до которых мы и отдаленно не дотягиваем. Скептикам, которые сейчас иронически улыбаются, читая эти строчки, я предлагаю задуматься, а есть ли сейчас в мире хоть один человек, который заслуживает того, чтобы его вспоминали через два с половиной тысячелетия, как мы вспоминаем сегодня Солона, Сократа, Платона, Аристотеля, Гиппократа, Геродота и множество других.
Мне могут возразить и сказать, что моим идеалистическим бредням о величии человеческого духа предпочитают сегодняшние реальные комфортные условия. Я тоже, конечно, за самолеты, Интернет, мобильные телефоны и электричество, но все же сожалею о том, что если бы в наше время жил Плутарх, ему бы просто не о ком было бы писать: наше время, увы, не дает личностей, которые могут претендовать на место в большой мировой истории. Это мое мнение, которое, наверное, у многих вызовет сомнение.
Наблюдая за олимпийскими баталиями, я думал о том, что вся жизнь наша сродни Олимпиаде. Не важно победить, важно участвовать. Важно уважать тех, кто рядом с тобой. И бороться честно, не подставляя подножек, и бить по мячу, а не по ногам.
Вот тут я хочу отвлечься от высоких исторических параллелей и с олимпийских высот спуститься на грешную землю, вспомнив про заголовок этих заметок. И дать несколько штрихов к будням радиожурналиста в русской Америке. Речь не обо мне, а о том, как у нас в общине любят вешать ярлыки и частенько пытаются людей вывалять в грязи, самим оставаясь в тени. То, что привожу примеры личные, не обессудьте, хочу, чтобы разговор был конкретный.
В нашей Русской Америке многие уважают весьма агрессивную риторику, а слова "профессор" и "либерал" произносят часто не иначе, чем с иронией, считают либералов виновниками всех бед, уповают исключительно на жесткие подходы. Это тема для отдельной статьи, а пока вспомню Салтыкова-Щедрина: "И находились даже горячие умы, предрекавшие расцвет искусств под присмотром квартальных надзирателей".
Всегда стараюсь с уважением относиться к оппонентам, приглашаю в эфир людей, придерживающихся разных взглядов... И хочу лишь одного, чтобы разговор был аргументированный, а не заменялся бранью.
Мне когда-то Василий Шукшин подарил свою книгу, и там был рассказ "Срезал" (если мне память не изменяет). Городские люди приезжают в село к родственникам, и там у них собираются односельчане. Один из них всячески хочет унизить приезжих, ведет с ними беседы на философские темы, пытаясь показать соседям, что он умнее гостей и лучше них разбирается во всем. Они с ним не спорят, просто нет предмета для спора. Это ему приносит удовлетворение, что он срезал столичных. И у гостей портится настроение, они так и не поняли, зачем понадобился этот спектакль.
Я шокированным не бываю, привык, кожа носорожья, ко всему стараюсь относиться с юмором, но не могу понять причины удовлетворения людей по поводу того, что они приложили ближнего. Вроде бы обычное дело, у меня одно мнение, у тебя другое, каждый высказался, и разошлись, если не друзьями, то оппонентами, которые вели себя достойно. Обычная радиопередача, которых я провел множество тысяч. Но кому-то неймется, обязательно надо лягнуть, обозвать. Некоторые радиослушатели от этого получают кайф. Как бы само собой разумеется, что если ты иначе мыслишь, то ты вражина, урод, у тебя крыша поехала, ты созрел для психбольницы, тебя надо унизить, заклеймить, высмеять, доказать, что истина — их личная привилегия, а все другие взгляды достойны всяческого осуждения.
Представьте ситуацию, я веду программу, а меня обзывают пигмеем и манкуртом. Естественно, имеется в виду, что я не по росту пигмей, а пигмей в смысле духовном.
Понятие "манкурт" вводил в обиход Чингиз Айтматов. У нас с ним были очень хорошие отношения, мы с ним встречались много раз в жизни и в эфире (одно из интервью с ним опубликовала "Чайка"), и, судя по всему, он вовсе не считал меня манкуртом, обычно охотно соглашался со мной встретиться в эфире и потом всегда говорил, что ему со мной было интересно беседовать. Последний раз мы с ним встречались незадолго до его смерти, и Чингиз Торекулович очень убедительно говорил о том, что нам надо избавляться от стереотипов, которые нам навязывались десятилетиями, в том числе, и от нетерпимости к иной точке зрения. Для меня в моей работе — это одна из самых важных тем, к которой я снова и снова возвращаюсь.
Так из-за чего весь сыр-бор? Так за что же я "манкурт"?
Я опубликовал как-то в "Чайке" заметки (как всегда, полуиронические) о том, что в наш коммерческий век таланты и работяги востребованы. И что в целом я согласен с американской формулой: "если ты такой умный, то почему не богатый". Конечно, как всякая формула она не универсальна, но в большинстве случаев, на мой взгляд, себя оправдывает.
По этой теме я провел и беседу в эфире. Мне возражали — мол, не в деньгах счастье. Согласен, но деньги предоставляют человеку больше выбора. Чего только на меня ни обрушилось. Как водится, мысли твои доводятся до абсурда, до полного идиотизма, и потом изображают тебя моральным уродом.
Про меня говорили, что я "заполнил душу звоном монет", что меня очень жаль, потому что "циник — это разочаровавшийся романтик" и прочее в таком же тоне. Непонятно, с чего это некоторые взяли, что я циник и разочаровавшийся, я очень даже жизнерадостный и веселый. Что касается романтики — не знаю, что вы вкладываете в это понятие. Мне кажется романтичным встречать рассвет на бегу вокруг римского Колизея и окрестностей. Но для такой романтики нужны весьма немалые денежки, так глубоко презираемые некоторыми радиослушателями и читателями. Авиакомпании и отели не принимают романтиков просто из благородных побуждений. Можно встречать рассвет, лежа на диване в своем доме и глядя в сторону окна, но это не кажется мне романтичным. В наш век трудно быть романтиком, если пуст карман.
Кстати, выражение "звон монет" показалось мне знакомым. И я вспомнил очень дорогого мне человека Абеля Исааковича Старцева — выдающегося знатока американской литературы. Он недавно ушел из жизни. Он мне рассказывал, что в 1948 году выпустил книгу об американских писателях, за которую его сурово осудили и сослали в концлагерь. На партийном собрании в Институте мировой литературы говорили, что "когда листаешь книгу, то слышишь звон долларов". Как говорится, нарочно не придумаешь такое совпадение... Но я это не придумал, это интервью было опубликовано в "Чайке".
Абель Исаакович очень-бы посмеялся, что сегодня такое можно услышать в Америке. Никакой аргументации, просто, наклею ярлык, и пусть разбираются... Представляете это несимпатичное существо, которое "заполнило душу звоном монет".
Я полагаю, что автор этих строк о моей душе не одобрил бы слов, прозвучавших в адрес Старцева на партийном собрании, его арест и вообще бы осудил те нравы. Но, пожалуйста, не прибегайте к стилистике и терминологии тех недобрых времен в наши, совсем другие времена. И совсем в другом месте.
Вообще-то я исхожу из мысли, что на здоровье думайте, как вы хотите, ловите кайф, когда вы кого-то прикладываете, демонстрируя собственное моральное превосходство. Это полное ваше демократическое право. Если вы считаете, что по одну сторону заработанные талантом и тяжелым трудом деньги, а по другую — порядочность и хорошие человеческие качества, а вместе это никак не совместимо — то поступайте, как хотите. Хотя мне кажется, что отрицание реальности — это путь совсем неплодотворный.
Одна из радиослушательниц, та самая, которой было меня "искренне жаль" за мою бездуховность, заявила, что "никогда ни из одной "обезьяны" деньги не сделали человека". Но, помилуйте, я ведь не писал и не говорил об обезьянах и ни словом не обмолвился о том, что деньги делают из грабителя банков порядочного человека. Я писал о Сервантесе, Дюма и Гюго, о Бетховене и Чехове, Джеке Лондоне. Никто из них не был рабом денег, но все они с пониманием относились к роли денежек в нашей жизни.
Если вы считаете, что материальный достаток — дело греховное, несовместимое с порядочностью и прочими возвышенными человеческими качествами, то и живите соответственно своим принципам, но не пытаясь других вывалять в перьях.
До пигмея и манкурта я еще удостаивался других кличек. Меня глубоко осуждали, а некоторые горячие патриоты даже требовали применить ко мне репрессивные меры, в частности — депортировать. Было это лет семь назад, до начала и в первый период войны с Ираком, особенно после того, как в начале мая Джорджем Бушем было объявлено, что миссия выполнена. До этого один высокопоставленный оракул в администрации порадовал нас сообщением о том, что в Ираке американских солдат будут встречать цветами. Удивительные люди. Высокие должности, столько советников, исследовательских центров, институтов, многомиллиардные бюджеты и при этом такие решения, которые никак не сообразуются с действительностью и здравым смыслом. Только потом наступает прозрение.
Я выступал против войны в эфире, и за это подавляющее большинство слушателей меня глубоко осуждали. Как говорится, целиком и полностью.
Я не пацифист. Просто я кое-что читал и сделал выводы. Читал я мемуары Черчилля, баллады Киплинга, массу других книг, в том числе Фредерика Форсайта, того самого, который написал, на мой взгляд, лучший политический триллер 20 века "День шакала". Его книга "Кулак Аллаха" была написана после операции в Кувейте в 90-х годах и поддерживала разумное решение Джорджа Буша-старшего не внедряться в Ирак и не свергать Саддама Хусейна. Сын не пошел по стопам отца, и мы получили то, что имеем — весьма проблематичную сейчас и в будущем ситуацию в Ираке, еще более проблематичную ситуацию в Афганистане и головную боль с Ираном, который при Саддаме Хусейне предпочитал особо не высовываться.
Теперь никто не призывает применять ко мне разные меры, потому что тогда пришлось бы депортировать значительную часть Америки, которая думает иначе, чем в то время. Даже те, кто еще поддерживает эти войны, не прибегают к прежней возвышенной риторике о демократии и прочих действительно замечательных ценностях. Но ведь до этих ценностей надо дорасти, они не пересаживаются автоматически с одной почвы на другую. Сейчас говорят не о демократии, а о стабильности.
Итак, теперь меня в разных смертных грехах не обвиняют, но многие ко мне относятся весьма подозрительно. И это нечто более масштабное, чем разброс мнений на тему — глупый и бесчестный богач и кристально чистый бедняк. Речь идет о вещах гораздо более серьезных.
Не раз убеждался в том, что в нашей общине гораздо большей поддержкой пользуются журналисты, всячески ругающие Обаму, чем те, кто отзывается о нем позитивно.
Процент голосовавших за Барака Обаму на выборах и сейчас поддерживающих его в нашей общине значительно ниже, чем среди коренных американцев. Когда я слушаю некоторые высказывания о президенте, то меня просто оторопь берет. Конечно, президента можно критиковать, но ведь нельзя подменять конструктивную критику просто бранью, причем разнузданной, с самыми оскорбительными эпитетами.
Я голосовал за Барака Обаму и считаю, что он заслуживает всяческой поддержки. Это не мешает мне критически относиться к некоторым его высказываниям и действиям, но, в целом, я полагаю, что у Америки президент, который реалистично оценивает положение в стране и место Америки в мире, предлагает и осуществляет те меры, которые являются оптимальными в конкретной сегодняшней ситуации. Экономика трогается с места. Он осмелился бросить вызов страховым компаниям и Уолл-Стриту, на это до него не решался ни один из президентов за последние десятилетия. Ему досталось тяжелое наследство, недаром в прессе часто упоминаются Авгиевы конюшни. Но, к сожалению, мы все нетерпеливы и хотим, чтобы все было как в популярной когда-то песне — "Нет, нет, нет, я хочу сегодня, нет, нет, нет, я хочу сейчас".
Сегодня у Обамы рейтинг гораздо ниже, чем был год назад, Говорят, только у Рейгана был ниже рейтинг после первого года. А вот у Джорджа Буша-младшего рейтинг вначале был весьма высоким на фоне оптимистичных обещаний о перспективах установлении демократии в Ираке и Афганистане. Что из этого получилось, вы знаете (кстати, никогда не позволял себе высказываться о Буше в таком оскорбительном тоне, как некоторые мои коллеги о нынешнем президенте).
Разумеется, у каждого из нас свои взгляды на проблемы и как их решать, ведь все мы доки в области политики и футбола, но меня удивляет, когда люди открыто желают президенту неуспеха в его начинаниях. Представьте себе корабль, на котором часть пассажиров желает капитану неудачи.
Читайте полную версию статьи в бумажном варианте журнала. Информация о подписке в разделе Подписка
Добавить комментарий