Однажды меня познакомили с человеком, который был одним из душителей Сергея Довлатова. Тогда я об этом не знал, только приехал в Америку. Этот человек ярко расписывал, как он дружил с писателем, помогал ему, опекал. Только вот, сокрушенно повторял он, Довлатов был непрактичным, идеалистом, потому его личная судьба сложилась так трудно. Потом я узнал, что этот человек вместе с некоторыми другими перекрывал писателю кислород, всячески ему пакостил.
Я не поклонник творчества Довлатова, но очень сожалею, что такая незаурядная Личность так рано ушла из жизни. Я полагаю, он умер от боли, горечи и непризнания, от того, что наша равнодушная эмиграция абсолютно не ценит таланты. Это потом его признали здесь, потому что его признали там, за океаном.
Встречаясь потом случайно с этим душителем Довлатова, я никогда не подавал ему руки и думал о том, что это самодовольное существо всерьез считает, что оно добилось жизненного успеха, а Довлатов — идеалист и неудачник.
А я считаю иначе. И вообще я полагаю, что самые прагматичные на Земле люди — это идеалисты.
Как-то я об этом сказал в эфире. Само собой, меня за такую утопическую и никак не согласующуюся со здравым смыслом чепуху радиослушатели, стоящие на незыблемой позиции фактов, сурово осудили. Но я упрямо гнул свою линию и сейчас в этих заметках тоже буду держаться своего мнения, пусть даже всем оно кажется ошибочным. Терпите, в наше время не обязательно топать ногами и грозить кулаком, если кто-то высказывается иначе, чем вам привычно и удобно считать.
Итак, я утверждаю, что самое выгодное в жизни -быть идеалистом. И в плане быстротекущих дней, и на фоне вечности. Поскольку у меня есть слабость, люблю заглядывать в глубины мироздания, то с этой самой вечности и начну.
Скажите, какой образ прежде всего ассоциируется со словом "идеалист"? Правильно. Дон Кихот. Сколько лет Дон Кихоту? Он живет уже ровно четыреста лет. А теперь подумайте, сколько тогда было здравомыслящих людей, вовсе не Дон Кихотов, и что от них осталось? Ничего, кроме пыли. И не убеждайте меня, что Рыцаря Печального образа не было, что он выдумка бедного идеалиста Сервантеса, замыслившего свою великую книгу под плетью надсмотрщика. Мог бы быть просто гребцом на галерах, так нет, потянуло его на фантазии. Но, несомненно, писатель ничего не придумывал. Он был сам точной копией своего героя.
Вообще-то я сделал великое открытие. В истории чаще всего остаются или идеалисты, или злодеи. Не верите, полистайте любую энциклопедию. Просто здравомыслящим людям в вечности нет места. О злодеях говорить не будем, им в истории отведено черное место, которое они вполне заслужили.
А вот все другие... Остался бы миллионер, удачливый купец Шлиман в анналах истории, если бы не задумал отыскать легендарную Трою? Или кто бы сейчас помнил миллионера Гугенхейма, если бы он из самых что ни есть идеалистических побуждений не открыл музей современного искусства?
В биографии каждого большого человека был некий идеалистический заряд, который выстреливал его на координаты жизненных гипотенуз и катетов, а далее по законам параллелепипедов и гастрогиппопотамических осцилограмм, о которых упоминал когда-то О'Генри, жизненная энергия трансформировалась в другие сферы. Таково мое сугубо научное обоснование исторических параметров идеализма.
Ха, ха, усмехнется кто-то, с Сервантесом все понятно, со Шлиманом тоже. Не идеализм их вывел в короли, а талант. А что же с простыми смертными? На какие гастрогиппопотамические координаты выводит их катапульта идеализма? На уровне автора Дон Кихота эти координаты называются идеализмом, который вызывает почтение. А на уровне обычного смертного идеализм — это глупость и неприспособленность к жизни существа, которое делает вид, что летает в облаках, а на самом деле не может прочно стоять на ногах в элементарных жизненных ситуациях.
Короче говоря, идеалисты в наш век прагматизма если не просто дураки и никчемные фразеры, то в лучшем случае — заслуживающие иронии чудаки. Эрудированный оппонент может меня упрекнуть даже. Мол, вы так часто цитируете Джека Лондона, так почему же не вспомните название его статьи, написанной сто лет назад — "Хижина дяди Тома рабов заработной платы". Какой идеализм может быть у рабов заработной платы, которые просто вкалывают, не помышляя о славных деяниях, связанных с именами Сервантеса и прочих больших людей. Те излучали сияние, которого хватает на века. А нам суждено зажигать маленькие свечки, которые едва мигают на ветру.
Но даже маленький свет если не согреет, то хотя бы придаст бодрости. Я не знаю, как врачи считают, но я заметил, у идеалистов не бывает плохого настроения, депрессии и болезни Альцгеймера. Это все потому, что у них свой, совершенно особый взгляд на жизнь, которую они видят со всеми ее красками. И свое место — пусть маленькое — в этой жизни тоже.
Идеалисты почти всегда побеждают, пусть даже не обладают особыми талантами. Есть такая старая история, которая потом стала анекдотом. Однажды одного ирландца спросили, умеет ли он играть на скрипке? Он ответил, что не знает, потому что никогда не пробовал играть на этом инструменте. Слушая эту историю, окружающие улыбаются снисходительно, с чувством собственного превосходства. Считается, что это смешно. Надо же, такой глупый и самонадеянный человек.
А я вот думаю иначе и согласен с теми, кто считает, что ничего смешного здесь нет, не надо смотреть на этого ирландца свысока. В его ответе мудрость самосознания. Невозможно познать себя, не испробовав свои силы. Невозможно определить, какие желания таятся в вашей душе, какие способности дремлют в ваших серых мозговых извилинах и в руках, пока вы не испытали эти возможности, а это значит и в личном своем опыте, и в сложных, рискованных ситуациях.
Можно на окружающее смотреть по-разному. Все зависит от точки зрения.
Недавно я читал об одной замечательной девочке, которая живет в Канаде. В первый день нового учебного года ее вместе с другими учениками учительница попросила написать имя и адрес на обложке тетради. Что и выполнили прилежно все ученики. И эта девочка написала как все.
Елена Индра, 1173 Каштановая аллея, Торонто.
Но на этом не остановилась и потом добавила: Онтарио, Канада, Северная Америка, Земля, Солнечная система, Галактика, Вселенная, Бесконечность
Не правда ли, какая прекрасная девочка? Без тех стереотипов, которые вдалбливаются в нас с младенческого возраста. Девочка с таким необычным восприятием мира, которое у окружающих может вызвать улыбку — ну и идеалистка. Здорово было бы, если бы девочка и дальше сохранила этот свой идеализм. Как и тот ирландец, веривший в то, что научится играть на скрипке, достаточно ему только захотеть, попробовать.
Хочешь определить свои цели и идеалы — загляни в себя, найди лучшее в себе, стремись к самым высоким идеалам.
Задайся вопросом — во имя чего...
Есть другая старая и широкоизвестная история. Однажды знаменитый английский архитектор Кристофер Рен проходил в Лондоне мимо собора, который строился по его проекту. Наблюдая за рабочими, он решил узнать, что движет ими в их нелегком труде, о чем они думают, чем живут. И он задал нескольким рабочим один и тот же вопрос — чем вы занимаетесь? Один ответил — я кладу кирпичи. Второй сказал — я зарабатываю деньги для своей семьи. Третий сказал — я строю прекрасный храм.
Каждый из отвечающих был прав. Но только третий проявил идеализм, который позволял ему подняться над прозой жизни. Как вы думаете, кто из них больше всего выигрывал от своей работы?
Или еще одна история, которую я частенько вспоминаю. Жили были два психиатра — Морис и Манфред. Они вместе ездили на работу каждый день. Морис заезжал за Манфредом, оба с утра выглядели великолепно. После работы Морис подвозил своего приятеля домой. К вечеру между друзьями обнаруживался разительный контраст. Морис был бодрым и свежим, как и утром, — костюм без единой складки, голос звонкий и уверенный, в глазах веселый огонек. Манфред выглядел так, словно его переехал грузовик — измятый костюм, мутный взгляд, скорбно опущенные уголки рта, слабый, безжизненный голос.
Оба психиатра, конечно же, замечали эту разницу, но не обсуждали это. Однажды Манфред решил нарушить молчание.
Как по-твоему, Морис, в чем тут дело? Каждое утро мы с тобой выглядим одинаково, а к концу дня ты смотришься свежим и бодрым, а я похож на старую развалину. Мы с тобой одного возраста, занимаемся одним делом, работаю я не больше, чем ты, нам обоим приходится мучиться над одними и теми же проблемами.
А кто это мучается? — перебил его Морис. Этим вопросом он и ответил другу. Вспоминаете историю про кирпичи и про храм? Манфред считал, что он таскает кирпичи, выполняет тяжелую работу, чтобы добыть себе средства на существование, а Морис полагал, что его сострадание, душевная теплота, бодрость и оптимизм помогают людям преодолевать трудности. Он это не декларировал, как делают многие вокруг, он сам искренне в это верил. И людей исцеляло не только и не столько его профессиональное мастерство, сколько само его присутствие, его доброжелательность, его улыбка, искренняя и непоказная.
Идеалисты тем и выделяются, что в них живет источник постоянной энергии, который помогает преодолевать лишения и трудности, та вера в себя и в окружающий мир, без которой ничего конструктивного не сделаешь.
Мы живем во время, когда вокруг полным-полно умников, которые все знают и которых ничем не удивишь, которые все подвергают сомнению, не верят ни в искренность, ни в доброту других людей. И подсознательно, исподволь, начинают не доверять и самим себе.
А идеалисты знают правила паромщиков. Каждый паромщик вам объяснит, что для того, чтобы пересечь бурливую реку, надо править вверх по течению и тогда само течение вынесет вас в нужное место. Хочешь достичь обычных земных целей — бери планку выше, стремись к высоким идеалам и не волнуйся, что течение чуточку снесет твою ладью, это нормально. Именно идеал и поможет выбрать верную дорогу жизни. Правильно говорил Монтень, что любой ветер не по душе моряку, если он не знает, куда плыть. У идеалистов есть компас, который позволяет определять направление ветра и помогает поднимать паруса. Есть такая легенда про страну Серендип. Люди, ходившие по неизведанным тропам, всегда совершали самые удивительные открытия в самый неожиданный момент.
В Америке необычайно популярны книги, которые можно было бы объединить под одним названием "В мире позитивных мыслей". Мыслить позитивно — это значит во всем находить светлые стороны, не подпускать к себе мрачного настроения, неверия в свои силы. У человека ведь всегда есть выбор — видеть в жизни только хорошее или выискивать в ней только темные стороны. Если идеалисту и оптимисту сама реальность наносит порою чувствительные удары, то пессимист сам обрекает себя всегда на неудачу.
В любой книге о позитивном мышлении вы найдете замечательную мысль Джона Мильтона: "Разум — это целый мир, он сам может превратить для себя рай в ад, а ад — в райские кущи".
Идеализм всегда побеждает. Я в этом убеждался, встречая идеалистов-одиночек и идеалистов в толпе.
Самым большим идеалистом среди наших, кого я встретил в Америке, был артист Борис Сичкин, которого мы все знали как неунывающего Бубу Касторского. У Бориса была необычайно сложная жизнь и там, и в эмиграции, но он до самых последних дней сохранил юношеский максимализм.
1 ноября встретятся сразу 37 тысяч идеалистов. Они будут участниками Нью-Йоркского марафона. И представьте, все станут победителями, потому что все достигнут финишной черточки, которая и есть их дорога к идеалу.
И еще я знаю одного хорошего человека. Он у себя дома повесил свою фотографию — себя, каким он был в двадцать лет, когда было много веры и много энергии. И представьте себе, эта энергия переливается в него и сейчас. И он даже от этого наполняется бодростью и энтузиазмом. Потому что идеализм, который многим кажется смешным, на самом деле приносит удачу, как и любой бескорыстный и щедрый поступок.
Мне кажется, что очень важно уметь изменяться, не изменяясь. Многие из вас, досточтимые читатели, наверное, пожмут плечами и скажут, что это нелепица. Как это можно изменяться, не изменяясь. Это все равно, что бегать, не бегая. Логично. Однако в виду имеется совсем другое. Это вы еще у О'Генри читали, помните: "Дело не в дорогах, которые мы выбираем; то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу".
Все мы часто встречаем людей, которые хотят измениться, что-то начать, какой-то проект грандиозный, симфонию написать, удивить потрясающим научным открытием или хотя бы похудеть. С завтрашнего дня, с первого числа, с нового года начнем. И почти всегда можно заранее определить то, что стоит за этими словами об изменении — дело или просто болтовня. Чаще всего болтовня, потому что видно, на что ты способен.
Читайте полную версию статьи в бумажном варианте журнала. Информация о подписке в разделе Подписка
Добавить комментарий