Поэзия

                 
       ДОМ У ОЗЕРА 

Ни Торы, ни Корана, ни Писания, 
Ни губ касания, ни воя пуль и мин... 
Дом возле озера. Октябрь. Пенсильвания. 
От самого себя пять тысяч миль. 

Камин трещит, по окнам ливень лупит. 
Горячий кофе, сенбернар у ног. 
Я враг себе ... И он меня не любит. 
Кто прав, кто нет — пусть нас рассудит бог. 

И нужно мне всего 
                       чуть-чуть для счастья: 
Чтоб пес у ног, камин, и я — ничей. 
Чтоб — ночь, октябрь, и дождь 
                       не прекращался, 
И кофе, черт возьми, погорячей! 

                   *

Шла на покой к восьми жара, 
Был пьян с утра — не пил ни грамма. 
Какая женщина ждала! 
Какая музыка играла! 

И незабыто прост и нов 
Поверх материй всяких сложных — 
Рассветный холод валунов, 
Вкус лимонада и пирожных. 

За все воздастся. Я приму. 
Но пусть живут во мне, нескладном: 
Любовь случайная в Крыму 
И губы в креме шоколадном... 

    ЛЮБОВЬ СТУДЕНЧЕСКАЯ 

Да, времена достались нам не очень... 
Я юн, здоров... И больше — ни хрена. 
Моя страна в большом дерьме. А впрочем, 
Бывают ли другие времена? 

Но наплевав на войны и застои, 
Атаковав меня со всех сторон, 
Крушит во мне моральные устои 
Нетрезвый анархист — тестостерон. 

Над бровью прядь, оборочки, носочки... 
А я в "хвостах", а я в долгах увяз, 
А я влюблен! Апрель взрывает почки... 
И мой соперник рыж и долговяз. 

Пишу ей строчки и ношу цветочки. 
А он — сапог, и слог его убог... 
Соперник мой погиб в горячей точке. 
Что надо парень был. Японский бог! 

Не спит природа: ей нужна порода. 
Ее рукой невидимой ведом 
Я победил! Я выбран на полгода, 
Но это все потом. Потом, потом... 

Что трое нас, когда масштаб народа! 
Что смерть одна, когда война эпох! 
Я победил?... Ты не права, Природа: 
Была бы пара — класс! Японский бог!.. 

                   *

Все нормально: с прошлым я в расчете — 
Сам себе ГУЛАГ и КГБ... 
Мне под утро нежно гладит щеки 
Память о несбывшейся тебе. 

Хриплым басом я кричу спросонок! 
Банка шпрот и водка в гараже... 
.....
Первый снег. Деревья неглиже... 
Смех и грех — замужней леди в сорок 
Слышать звоны давние в душе. 

Но под град гитарного аккорда 
И шальное соло на трубе 
Мне целует в полночь грудь и бедра 
Сон о не случившемся тебе. 

И, рукой подать, — в проулках ближних, 
Остывают, как в снегу трава, 
Наши нестолкнувшиеся жизни, 
Непроизнесенные слова. 

         НЕ КОНЧАЕТСЯ ОСЕНЬ 

Запах "Красной Москвы", бретельки 
Под ладонью сквозь красный шелк... 
В сельском клубе на дискотеке 
Был не медленный танец — шок. 

На глаза скользнувшая прядка 
Десять жизней тому назад... 
В мире юности и упадка 
Облетает колхозный сад. 

Хоть помри десять раз, хоть спейся — 
Наваждение, кабала: 
Как осколок у кромки сердца, 
Как в кастрюле щепотка перца, 
Она в каждой потом была. 

Вспыхнут в памяти — нож по жести: 
Над обрывом речным — костры, 
Стон под утро, слова и жесты 
Смуглой женщины из Нью-Джерси, 
Пальцы бруклинской медсестры, 

Снег над городом, электричка, 
Плющ по стенке в ее дворе — 
То ль танцовщица, то ль певичка, 
Начинающая алкоголичка 
Из подвальчика-кабаре, 

Лунный всполох над кромкой леса 
И букетик на три цветка — 
Рыжий ангел с глазами беса, 
Авангардная поэтесса 
Из приморского городка... 

Осень та все никак не кончится — 
Среди рощ поредевших корчится 
В закоулке глухом Земли... 
Окна — наглухо, стихли песни. 
Знать не знаю: с кем, где и есть ли... 
Все под Богом мы. Мало ли... 

По кому же грустится-бредится?.. 
Все крошится — гранит и сталь. 
Так не дай мне, 
                       Господь, с ней встретиться, 
Или душу мою состарь. 

      ДРУГАЯ ЖИЗНЬ 

Под лунным звоном, 
                         медленным, медовым 
В разгаре необузданной весны 
Уставшим женам и бедовым вдовам, 
Про страсть и нежность 
                         вновь приснятся сны. 

От смеха, песен и любовных драм 
Стоял в квартирах тесных тарарам. 
И были наши бойкие подруги 
Доверчивы, податливы, упруги, 
И двести грамм спасали по утрам. 

Пока тела потели, пили, пели, 
Плясали всласть и комкали постели, 
Храня себя от лезвий и петель, 
Толпились наши души на панели 
И незаметно день за днем тускнели 
От глупых достижений и потерь. 

Другая жизнь. Сидим, галдим о разном, 
А разное накрылось медным тазом. 
И разговор наш пьяный и простой. 
Я скоро дед, он снова — холостой. 
Сидим, галдим. Он тенором, я басом. 
И смотрит из угла остывшим глазом 
Другая жизнь под именем "Застой".