Свою трудовую деятельность я начал на флоте, мне было восемнадцать лет, отработал семь лет в военно–морском флоте на разных должностях. Сейчас мне пятьдесят один год, и я работаю в сфере культуры и искусства, около трёх лет. Наблюдаю за данной сферой чуть больше, косвенно соприкасался в частных беседах. И решил поделиться некоторыми соображениями, которые возникли из двух разных опытов.
Начнём с того, что на флоте никто никогда не пытался бравировать своей исключительностью, своими профессиональными навыками. Возможно, и случается, мне не встречалось или, точнее, не бросалось так откровенно в глаза. Никогда не было в моей личной карьере на флоте, чтобы кто-то сказал: ты не учился – не знаешь. Кто ты такой, чтобы иметь суждение, кто ты такой, чтобы подсказывать нам. Чаще мне говорили, что если хочешь научиться, – иди, бери и делай, что-то не понимаешь - объясним, покажем.
В сфере культуры данный аспект выражен ярко, я про подчеркивание своей исключительности, своего превосходства, и снова я говорю о своих личных наблюдениях, о том, что вижу. Любое критическое суждение воспринимается в штыки, что мол ты не имеешь нужного образования, опыта - и поэтому не занимайся словоблудием. Вот я заслуженный, вот я консерваторию закончил или театральный вуз и, значит, мне лучше знать.
И конечно же, я пытался разобраться в понимании этого столь резкого различия в оценке себя самого, человека в профессиональном ракурсе, в отношении к людям, пришедшим в эти сферы или из других областей, или начинающих. Долгое время перекос в оценке наблюдений я соотносил с возрастным различием восприятия мира. То есть в восемнадцать лет всё намного ярче, красочнее, проще, не так замечаются неудачи, точнее, запоминаются. В пятьдесят один, как правило, и солнце не так ярко светит, и лето уже не то, что раньше, и колбаса в восемнадцать была вкуснее.
Возрастное восприятие мира - через эмоцию - вполне подходило, но данный аргумент мне казался недостаточно обоснованным, на интуитивном уровне чувствовал ущербность данного суждения, есть недочёты, как мне казалось. Как, впрочем, и с аргументом - утверждением, что человек – это вершина эволюции. Намедни мне попалась книга Мэтью Энгельке «Думай, как антрополог». Прекрасный труд. Суждения, которые выдвигает автор, откликаются в душе. Откладывая книгу, чтобы переварить новые для себя суждения, стараешься непременно применить к себе размышления, вопросы, гипотезы, рассматриваемые в этой книге. «Культурные очки» вдруг немного покосились, захотелось посмотреть чуть поверх них. «Мы попугаи» - фраза народа бороро неожиданно, как мне кажется, подсказала возможный ответ на так долго блуждающий в моей голове вопрос о различии профессиональных подходов и отождествления себя в технических и гуманитарных сообществах. Это индейское племя из Амазонии говорит: «Мы – попугаи», и это не просто какое -то метафорическое высказывание, данная фраза говорит о том, что эти индейцы воспринимают себя как часть природы, как часть одного общего мира. Есть попугаи – есть они. Они и попугаи не могут существовать вне целого. Ничего нет большего или меньшего.
И вот я продолжал размышлять, думать, читая книгу Мэтью Энгельке. Антропоцентризм западного мышления переходит от глобального к частному, к профессиональному. То есть западная мысль, что человек — это венец природы распространяется и на профессиональную сферу, и особенно это заметно в гуманитарной сфере.
А почему на флоте не так? Точнее, не так ярко. Или в технических областях? И объяснение оказалось на поверхности. В работе инженера, моряка, айтишника есть чёткая объективная оценка. Если штурман ошибся – пароход вместо Мурманска ушёл на Северный полюс, механик не сделал свою работу - и в море пароход лишился света, хода. Инженер ошибся в расчётах - и мост упал. Твой снобизм никому не нужен, твоё бравирование дипломом или заслуженностью не работает, если мост упал. На флоте «Мы попугаи» работало в деле. Мы часть одного целого. Меня надо научить личным примером, если я ошибаюсь, то подсказать, потому что от этого зависит безопасность экипажа, мореплавания в целом.
А есть ли объективность оценивания у картины, спектакля, оперы? Дело вкуса. Но я как автор хочу быть признанным. Как это сделать? Антропоцентризм – вот выход! В маленьком профессиональном мире мы применяем этот метод. Мы создаём сообщество избранных, мы венец эволюции – «знающие», что красиво и диктуем правильность красоты. И не важно, что «мост -спектакль» рухнул, важно, что в нашей тусовке он признан гениальным. Если ты считаешь иначе, то ответ прост – у тебя нет диплома, ты не состоишь в союзе и кто ты такой, чтобы решать, что это не красиво. Здесь не работает «Мы попугаи». И ещё одно небольшое наблюдение, которое до сих пор меня коробит. Я часто слышу, как студенты театрального вуза своего руководителя курса называют «Мастер». И что удивительно, никого из этих «мастеров», кажется, это не смущает. Словно право на такое обращение дано им раз и навсегда вместе с дипломом, с должностью, а необходимость доказывать его ежедневно — исчезает.
Пока писал, вспомнил фильм «Формула любви», прошу простить, но внесу немного шуточности в этот немного серьёзный текст. Припоминаете сюжет, как приехал граф Калиостро. У него сломалась карета. И один из главных героев спрашивает у кузнеца: «Сможешь починить карету за день?»
«Смогу» - отвечает кузнец.
«А за два дня?» - снова спрашивает главный герой.
«Если постараться, то и за два можно.» - отвечает кузнец.
«А за неделю?» - опять вопрошает главный герой.
«Ну! Барин ты и задачи задаешь. Тут толковый помощник нужен!» - ответил кузнец.
К чему я привёл этот отрывок из фильма, думаю немного ошибся в точности слов, но общий смысл передал точно. Вот где в шутливой форме точно передано, как определить специалиста в техническом плане. В сфере искусств думаю диалог бы звучал с точностью до наоборот, при том, что это был бы самый серьёзный диалог. О том, как сложно создавать шедевр в атмосфере всеобщей зависти, когда никто не ценит твоего таланта, гения, что вокруг одни посредственности и так далее. Прошу улыбнуться.
Вот о чём мне думалось вновь и вновь, когда я откладывал эту книгу: «Мы попугаи», должно было бы стать девизом в среде культуры и искусства. Что это не только нам напоминание, что мы часть природы. Но в том числе и в профессиональной среде. Что если ты «Мастер», то это говорит лишь о том, что ты можешь найти связующие звенья в любых сферах, что ты сможешь с человеком, пришедшим с улицы, на пальцах разговаривать о том самом провальном, успешном проекте. Помочь найти вопросы о культуре, о месте здесь и сейчас не вспоминая про своё «мастерство».
И, наверное, пора закончить говорить о катарсисе заученными фразами. О боле, стыде, страхе - определениями, цитатами из учебников. Чаще бывать в «поле» (термин, взятый мной у антропологов, да простят меня учёные люди), чаще брать людей из «полей» - с улиц, пришедших, чтобы все эти слова стали не учебными, заученными терминами, а частью жизни, мышления, прошедшего сквозь нерв. И вдруг катарсис станет не только аристотелевским «правильным» словом. Этот же принцип «Мы попугаи» должен работать и в отношении зрителя, а не только внутри профессионального цеха. Пора говорить о сложных вещах не заученными фразами. И вот думаю, к месту вспомнил ещё один замечательный пример, услышал как-то давно в документальном фильме про Олега Даля. Кто-то рассказывал, что Даль говорил: «Когда тебе совсем плохо, то купи бутылку вина, кусок докторской колбасы. Пойди в Русский музей, сядь напротив любимой картины. Пей, закусывай и смотри.» Может, Даль описал тот самый катарсис, только так, как это бывает в живом мире. Мире, где «Мы попугаи».
И вот, пожалуй, я дошёл до заключительного абзаца, боюсь, что утомил читателя. А поэтому завершу свой текст опять немного в шутливом тоне. Как-то на флоте мне офицеры с атомной подводной лодки на пальцах объясняли, как работает реактор, когда я их спросил об этом. «Без всяких ваших физических формул», - попросил я их. И никто из них не ответил на это моё замечание, что я тупой, неуч. Они улыбнулись. Их было трое, офицеры военно-морского флота, выпускники военных вузов и один выпускник Бауманского института. Они взяли лист бумаги, карандаш и начали чертить реактор, стержни и так далее - и донесли до меня основную мысль. Потому что «Мы попугаи»!
Добавить комментарий