“Любите ли вы Меркуцио, как люблю его я...”
Начинаю с парафраза первых слов известной статьи В.Белинского: “Любите ли вы театр?” *
Этот наплыв для повествования о премьере балета “Ромео и Джульетта” на музыку Сергея Прокофьева в компании Бостонский Балет возник у меня на основе переакцентировки ряда сценических образов, внесенных хореографом-постановщиком Жаном Кристофом Майо. Едва ли у зрителей нет своего представления о шекспировских героях, ведь театральных и киноверсий бессмертной трагедии Шекспира существует уже бессчетно. И в каждой предлагается свое преломление. Многие полемизируют друг с другом. Но средствами хореографии шекспировские персонажи оказались воплощены в постановке балета “Ромео и Джульетта” на музыку С. Прокофьева, осуществленной в 1940-ом году в ленинградском театре оперы и балета имени Кирова.
Эта постановка Леонида Лавровского, неоднократно впоследствии восстанавливаемая, для меня остается непревзойденной. Думаю, и для всех, кто с нею знаком. Трудно понять сегодня, что заразительную, темпераментную, экспрессивную музыку поначалу не воспринимали даже артисты балета. К тому же, критики находили недостатки в этом хореографическом воссоздании шекспировской трагедии.
Главное достоинство балетмейстерского решения – хореодраму, называемую тогда драмбалетом, порицали за наличие пантомимических сцен. Но разве смысловые жесты, усиливающие выразительность происходящего, воплощенного в танце, могли снизить художественность действия? Они только добавляли и усиливали краски выражаемых чувств... В том незабываемом сценическом решении на основе либретто, в создании которого участвовали несколько человек, назову режиссера С. Радлова, впоследствии попавшего под молох сталинских репрессий, и самого С. Прокофьева, и вычеркнутого из списка участников ложно обвиненного и расстрелянного в 1937 году Адриана Пиотровского, и хореографа-постановщика Л. Лавровского, был представлен мир вечно прекрасной эпохи итальянского Возрождения. Обреченная любовь героев возникала на фоне праздничной жизни жителей города Вероны. И это сразу придавало объем сценическому действию и контраст.
Город возникал в живописных декорациях, представляющих перспективу вдали, и в атмосфере парадности замка, где живет юная Джульетта. Контрасты и глубину действия своим оформлением воссоздавал художник Петр Вильямс. Превзойти первых исполнителей в последующие десятилетия не удалось никому. Нежнейшая Джульетта - Г. Уланова, романтический Ромео - К. Сергеев, подобный свирепому вихрю Тибальд – А. Ермолаев, лиричный и саркастичный Меркуцио - С. Корень воплотили шекспировские образы, совершив чудо танцевального и актерского воплощения. Сохранению легенды, какой стала эта постановка, несомненно помогло, что спектакль был заснят как фильм-спектакль. И все события, напомню, разворачивались на фоне воссозданной декоративно прекрасной Вероны. Второй город, в котором происходили события, вызванные изгнанием Ромео, совершались в Мантуе, но о них лишь упоминается.
А дальше перечисление всех имен хореографов, ставивших этот балет, заняло бы целую страницу. Для списка назову лишь О.Виноградова, Ю. Григоровича, Дж.Крэнко, Дж. Ноймайера, Кеннета Мак Миллана... И вот ныне Бостонский балет переносит на свою сцену постановку французского хореографа с мировым именем Жана Кристофа Майо. Впервые она была осуществлена в возглавляемом им в ту пору Балете Монте-Карло в 1996-ом году.
В бостонской версии трехактный балет по музыке и по ряду сцен явно сокращен и уложен в два акта. И все же первое достоинство спектакля в той трепетности, лиричности, взнервленности, трагизме, с которыми звучала музыка под управлением дирижера Алисы Вэнг. Именно она 4 июня 2025 года в Citizens Opera House провела исполнение партитуры С.Прокофьева так, что в оркестре были ярко претворены контрасты и диссонансы, динамика и трагизм, стихийность порывов и лирика с её прозрачностью и светом... В программке её имя указано не было. Но именно она - ассистент музыкального руководителя постановки Миши Сантора управляла оркестром в тот вечер.
Редакция Жана Кристофа Майо выстроена почти абстрактно, персонажи на сцене взаимодействуют на фоне светлых передвигающихся перегородок, они принадлежат любому времени, любой эпохе, вокруг них нет атмосферы города, нет праздничности его, нет роскоши убранства покоев в замке, нет ритуала в поведении господ и слуг, нет этикета, обрисовывающего поступь героев. Сценический дизайн осуществил Эрнест Пигнон Эрнест, несомненно следовавший замыслу хореографа. Невольно или вольно, но все решение оказалось бесплотным. Не было раскрытия изначально в первой сцене – “Улица просыпается” того, как из маленькой ссоры - злой искорки, которая могла бы погаснуть, разгорается и ширится, захватывая все больше участников, ярость, враждебность, охваченная поначалу слугами двух ненавидящих друг друга семейных кланов: Монтекки и Капулетти.
Прерву описание, чтобы пояснить смысл моего названия рецензии. В настоящее время появилось поветрие, по которому режиссеры-постановщики и хореографы – постановщики создают спектакли, в основе концепций которых неожиданно на первый план выводят фигуру того или иного персонажа второго плана, таким образом укрупняя его значение. Так, в недавней постановке “Ромео и Джульетты” в Американском Репертуарном театре в Кембридже создавались мизансцены, не требовавшие от отца Лоренцо слов, но ставившие его как главу среди списка действующих лиц.
Такое преобладание спорно, но возможно для решения образа, тем более, что актер в этой роли обладал мощью воздействия. В балете, только что увиденном мною, отец Лоренцо - Пол Крэг – тоненький юноша появлялся при первых звуках увертюры в сопровождении двух своих церковных прислужников, и лицо его искажало выражение отчаяния, рот открывался словно для крика. Нас- зрителей сразу приглашали к авангардистскому стилю. Привет от Мунка был получен. Однако этого падре Лоренцо можно было принять за романтического Ромео. В нем не было неотъемлемых примет и черт мудрого старца.
Конечно, бывает, когда на первый план выходят исполнители, талант которых прорывается так ярко, что душа зрителей оказывается прикована к ним. И тут самое время сказать об исполнителе партии Меркуцио - Сан Вуу Ли.Из двух друзей Ромео по драматургии образа он всегда ярче и привлекательнее рассудительного Бенволио. В нем соединяются черты лирика, воспевающего волшебницу снов - королеву Мэб, и безжалостного насмешника, подтрунивающего над первоначальной влюбленностью Ромео в красотку Розалинду. Розалинда у Шекспира только упоминается.
В хореографической постановке Ж. К. Майо этот образ воплощен на сцене. Розалинда - Эмма Топалова - появляется на балу Капулетти в облике дамы, явившейся на современную коктейль – party. Намек на стиль времени Возрождения подчеркнут только горделивой осанкой со спиной и головой откинутыми назад...Это видение проносится быстро, и вот уже ссора, завязанная на площади Тибальдом с Меркуцио, вырастает в поединок на шпагах. Меркуцио защищается, но и начинает нападать. Высокий долговязый Тибальд - Ую Ши в этом спектакле больше похож на вожака рокеров, чем на свирепого нрава юношу средневековья. От него не исходит пугающая сила ненависти. Это просто забияка и драчун. Но от обоих солистов требуется искусство фехтования.
И этим мастерством владеют оба. Экспрессии ярости исполнителю партии Тибальда не хватает. И исполнитель партии Меркуцио все больше завладевает зрительским вниманием. По Шекспиру, сражаясь, он отпускает свои саркастические шутки. В хореографической постановке он воплощает их жестами, которые должны разъярять его противника. Но появляется Ромео, только обвенчанный тайно с Джульеттой, стремящийся остановить поединок и не дать пролиться крови представителя враждующего стана, к которому принадлежит Джульетта. Попытавшись встать между ними, невольно он становится причиной гибели Меркуцио. Клинок Тибальда входит в грудь Меркуцио. Смерть Меркуцио - одна из трагичнейших сцен балета во всех постановках.
И все же нужна выразительность исполнителя. Сан Вуу Ли передает горечь и боль прощания на заре юной жизни. Его движения, танец, дают ощущение, что смерть смотрит его персонажу в глаза. Он падает синхронно с тяжелым аккордом в оркестре, но нет, это еще не конец, он поднимается снова, он хочет жить, совершает еще несколько шагов и, как подкошенный, падает замертво... “Чума на ваши оба дома”... Парадокс, но образ Меркуцио по выразительности, по противоречивости характера затмевает образ Ромео. И я была счастлива, что для этой партии был найден такой превосходный солист... Ведь я всегда любила Меркуцио!
Меркуцио - дорогой друг Ромео, и, став невольной причиной его гибели, он сражается уже с полным отчаянием. Но по сценическому решению он не закалывает убийцу своей шпагой, а, схватив за горло, долго его душит... Согласиться с таким замыслом, когда натуралистически дергаются ноги поверженного Тибальда, невозможно. Этот придуманный эпизод входит в противоречие с образом благородного Ромео. Убить одним ударом шпаги в честном поединке - это одно. Душить, сжимая горло врага своими руками, это злодейство, которое нельзя приписать Ромео.
Ромео в исполнении Джеффри Кайрио соответствовал всем ипостасям образа и как танцовщик, и как артист. Его облик, движения, высокий прыжок, полетность – все было исполнено благородства. Воспитанник классической школы танца, он исполнял сложные хореографические задачи, поставленные хореографом- авангардистом. Особенно удались солисту дуэты с Джульеттой во второй части спектакля. Начало их любви, первая встреча, в которой у Шекспира Джульетта говорит няне: “И, если он женат, пусть для венчанья саван мне кроят!” прошли незаметно, оказались словно пропущены.
А ведь это уже первый взрыв вспыхнувшей любви... В спектакле он не был ощутим. Сцена у балкона при отсутствии декоративного фона (самого балкона и сада) казалась тоже преподнесенной словно в вакууме. Юноши в масках - Ромео, Бенволио и Меркуцио, проникшие во дворец Капулетти, просто побывали на балу, где глядели на сюиту танцев: мужской танец с подушками (в духе старинной английской мелодии), танец рыцарей(тема Монтекки и Капулетти). Это уже начиналась завораживающая стихия музыки балета! Нахлынувшие на героев большие чувства оказались воплощены позже, сильно и стремительно, более всего Джульеттой - Джай Янг Че.Она танцевала иногда на пуантах, иногда на полупальцах, природа и основа воплощаемого ею хореографического рисунка была основанной на танце модерн.
Он требовал иной подготовки, иных умений, и молодая балерина прекрасно справлялась с техническими трудностями. Передавала она и страстность юной героини, и её отвагу, когда та решалась выпить снотворное, данное отцом Лоренцо, чтобы её приняли за умершую. Технически балерина претворяла свое мастерство и в дуэтах с Ромео, когда они оба казались распластаны над сценой...
Самой необычной из всех кормилиц была представлена кормилица в этой постановке. Кортни Ниттинг прежде всего так молода и так склонна к озорству, что поначалу можно и не разобраться, кто её персонаж.
Да и наряжена она в девичье платье с рядом оборок от талии к низу юбки... (Художник по костюмам – Джером Каплан). С Джульеттой она играет как с подружкой. Письмо от неё Ромео она относит тоже весело, словно зная, что вслед ей понесутся словечки- комплименты.... И также искренне она передавала испытываемое потрясение при виде Джульетты, принимаемой за мертвую в утро назначенной свадьбы с Парисом.
Пластика её выражала вопль, когда она звала леди Капулетти (Кристин Мария Фенрой) и та - прежде всегда надменно прямая, также сломанностью позы выражала отчаяние и ужас при виде безжизненной Джульетты. Это был эффектный сценический контраст по отношению к предыдущей сцене, когда приветствовать героиню танцем с лилиями приходят юные девы...
Экспрессия, властность, отточенность жеста характеризуют образ этой леди Капулетти. Она сама еще молода и привлекательна. Но она во власти представлений своего времени. Поэтому, опираясь на усвоенные ею догмы, не замечает, что происходит с дочерью. Она отдается порывам собственных чувств. Оплакивает смерть своего родственника Тибальда. Полна ненависти к клану Монтекки. Приняв решение выдать замуж юную дочь, не желает медлить. И муж её, введенный в сценическое действие как жанровый персонаж, выпивоха и послушная её воле пешка, даже не упомянут в програмке. Обычно он также значителен и горд своей знатностью...
А дальше сценическое действие сразу перенесено в склеп, где проходит ритуал похорон.
В партии Париса, фактически репрезентативной, выступал Дэниэл Рубин, высокий блондин в коричневом камзоле....Отвергнутый еще в первой сцене Джульеттой, он мимически передавал огорчение. Не причинивший никому зла, он был глубоко опечален, придя в склеп для прощанья с не доставшейся ему невестой... Артист передал все, что полагалось обозначить его персонажу...
Самая маленькая характеристика может быть отнесена к к Бенволио - Дэниэл Р. Дуретт. Возможно, партия не велика, и у него нет своего соло. Хотя в самом начале явно предполагалось, что он должен у авансцены, поддерживаемый двумя партнерами, сделать антраша. И то ли партнеры не подготовили правильную поддержку, то ли не оказался в готовности солист, но его пронесли и он не сделал прыжок с оборотом. Едва ли кто-то, кроме меня, в зале это заметил...
Компанию Бостонский Балет можно поздравить с успешным завершением сезона. На моих глазах и в моей памяти встает уже третье поколение солистов в труппе. Сегодня на первый план в искусстве балета, как и в других искусствах, выдвинулись представители Азии. Партию Джульетты танцевала очень талантливая кореянка Джей Янг Че, родом из Сеула. Партию Меркуцио исполнял Сан Вуу Ли также родом из Сеула. Партию Тибальда исполнял Ую Ши, родившийся в Китае. Партию Ромео исполнял талантливый танцовщик Джеффри Кайрио, рожденный в Пенсильвании, но явно его облик несет черты представителя одной из стран Азии. В труппе преобладает интернациональный состав, участвуют русские солисты, танцовщик из Грузии, из других стран...
Я смотрела спектакль, думала об огромном количестве талантливых, прекрасно обученных артистов, музыкантов, художников. О том, что в то время, когда я нахожусь в театре, сопоставляю и сравниваю увиденное с прошлыми впечатлениями, кому-то на головы падают бомбы, дроны, шахеды... Какие страшные орудия убийств вошли в обиход, да-да, в обиход в первой четверти 21-го века... О том, как даже великое искусство не может защитить человечество...О, если бы представители разных народов объединились, как это произошло в составе труппы Бостонского балета, войн в мире бы никогда не было.
----------
*Из статьи В. Г. Белинского «Литературные мечтания», 1834 (ред.)
Комментарии
Алла Цыбульская: "Любите ли вы Меркуцио?"
Рецензия Аллы Цыбульской на постановку балета С.С.Прокофьева "Ромео и Джульета" в Бостонском Балете интересна уже с ее названия. Характер Меркуцио великолепно вылеплен С.С.Прокофьевым в музыке, в ней композитор соединил свои самые любимые черты: юмор, задиристость, сарказм в сочетании с благородством и достоинством. Рассматривая фотографии сцен из балета, очевидно насколько постановка далека от замысла композитора. Прокофьев создал симфоническую партитуру из музыки к балету, настолько важную роль она играет в языке ее хореографии. Понятно почему во время просмотра у Аллочки невольно возникали воспоминания о постановке Лавровского, которую невозможно забыть никогда.
Творческий эксперимент допустим!
Как нас учили в Харьковском авиаинституте, существуют законы искусства. Но существует и право художника таковые нарушать. Творческий эксперимент допустим! (Не удивляйтесь, в ХАИ нас всему учили, не только сопромату и теормеху.)
Очень было бы интересно воочию увидеть спектакль. Увы, это невозможно. Но статья очень живо передает атмосферу спектакля.
Добавить комментарий