Она была Милой! Как это имя подходило к ней – общительной, мягкой и…милой! Сергей влюбился сразу в русые локоны, карие порхающие глаза. Да, глаза её порхали вокруг вашего лица. Может, это был эффект густых ресниц. Вот влюблённый Блок увидел у Наталии Волоховой «крылатые глаза», а Сергей увидел порхающие. Гибкая, подвижная, выше среднего роста. Любовь случилась с первого взгляда. Не ожидал парень, что хрупкость и лёгкость могут его привязать канатами к себе. Приковать насмерть! Ради такой – покорять вершины, лететь в космос, грабить банки. А что он? Обычный земной парень, любящий делать красивую и уютную мебель. Такой не воскликнет: дарю тебе закат парчовый! Он сделает удобный табурет или кресло-качалку и пододвинет поближе к закату.
Сиди, наслаждайся! Вот такой он мужик -крепость. Сероглазый, плечистый, высокий. Чем-то на былинного героя похож. А она – одуванчик, качает тонкий стебелёк ворох летящих светлых волос. Может, его надёжность земная и склонила Людмилу к союзу с Сергеем. А ещё им многие говорили: какие красивые будут у вас дети! Родила она ему двух мальчиков – сероглазых и русых богатырей.
И жизнь побежала, полетела, и было в ней всякого и по-разному. А свежесть чувств потускнела, как старинное серебро, позабытое в комоде. Она работала в супермаркете и приметила, что один мужчина всегда стремится поговорить с ней. Сказать, какая погода прекрасная, какая она хорошенькая в этом платье в горошек. Подарить шоколадку. Мила видела его, и кровь начинала бешено пульсировать, а голос становился мурлыкающий, призывный. Слово за словом нанизывалось на невидимые нити бус, они стягивали шею, грудь, мешали свободному дыханию. И глаза порхали с тёмных кудрей до крепкого подбородка. А очи темнее ночи – цыганские, пронзительные. Так много всякого обещают! И губы сочные, притягательные. Вот бы целоваться с ним ночь напролёт! Был с ней младший сын, четыре года, стал её щипать.
- Что ты делаешь? Больно же…
- Чтоб ты не забывала, что у нас папка уже есть!
Ой, что же это ты, мать-перемать? – одёрнула себя Мила. – Обкурилась, что ли? У тебя двое детей! Но-но! И этот… муж! Ах, и этот чужой муж!
Даже глаза рукой прикрыла. А тут, как назло, время обеда у них совпадало. И они шли в Макдональдс перекусить. Сердце в груди плясало, руки волновались, а лицо – как свежий срез арбуза. Ну, почему она должна идти по одной черте? Почему должна жить в клетке правил и нести долг в себе? Не ходи далеко – заблудишься! Не бегай – упадёшь! Не мечтай – расшибёшь сердце о разочарования. Не живи, а то умрёшь! Она выбросила ключи от клетки и отпустила долг…
- Мила, а ты где была? – спросил муж, вернувшийся из села с сыновьями, их очень любила бабушка и хотела часто видеть.
- На рыбалке! – беспечно отозвалась она.
Все начали смеяться. Мама отлично пошутила! А она сказала правду: они с Юрой на выходные ездили на рыбалку на Голубые озёра. Ловили щучек и серебристых карпов, ночевали в коттедже, пили вино в сосновом бору А на них сыпались звёзды – целительные таблетки от серости лица и хмурости сердца.
- Где ты была?
- На футболе!
- Ты любишь футбол? – удивилась семья.
Я люблю всё то, что любит Юра! Мила вздохнула и пожала плечами. А ты, Сергей, слепой крот, ничего не видишь. Изменила причёску и цвет волос, ношу облегающие топы и вызывающе короткие юбки! Если бы догадался, мне бы легче было. Разрыв тяготил, но двойственность тяготила ещё больше.
Сергею позвонила женщина и скороговоркой назначила встречу. Неврастеников он не любил и эмоционалов тоже. Вот даже и не понял, что она от него хотела? Заказать мебель? В чём-то другом помочь? Дождалась его обстоятельного «ДА»! и отключилась. Что такого важного он может узнать? И почему у Макдональдса? Он был занят ремонтом материнского дома, а сыновья ему помогали. Вернее, старший старался помочь, а младший мешал во всём. Ну, если сказал да, приехал и ждал на скамье под фонарём особу в красном берете. Хмурил серые брови, потирал руки.
Шпионские блудни! Особа лет в сорок явилась в мини-юбке, чтоб показать ещё стройные ножки, и в широкой блузе, чтобы скрыть узкую грудь. Закурили. Сергей ждал, считая, что любопытствовать неприлично. Её движения резки и решительны, привыкла командовать. Рот сжат в единую плотную полоску-молнию. И глаза – сентябрьские. Смесь бунта, дождя и туч.
-Ваша жена увела моего мужа! – особа затянулась. – Что будем делать с ними?
Сергей чуть со скамьи не упал под фонарь, а брови - спелые колосья - взлетели вверх.
- Ясно! Ты ничего не знал!
Безумная баба! Надо уходить. Ишь, как дёргаются веки и пальцы. Он сделал движение корпусом вперёд, чтоб встать. Но новый вопрос его пригвоздил к месту.
- Вы рыбалку не любите?
- Нееет!
- И футбол тоже нет? – он кивком подтвердил. – У нас общая нелюбовь! Круто! Вы хорошо видите или дать бинокль?
Её нервные пальцы вертели театральный бинокль, а Сергей подумал: чем дальше, тем мелодрамнее! Он не поверил ни своим глазам, ни ощущениям. С красивым подтянутым мужчиной под руку шла его Мила! Его тут же кольнула игла обиды: ах, проклятое пиво, ах, моё брюшко! Жена прижалась к чужому плечу, будто родному, и даже так прижалась, что роднее не бывает! А он её поцеловал и прижал к себе. Бережно усадил за столик и побежал делать заказ. Такой счастливой Милы Сергей давно не видел! Она светилась так, будто зажглись у неё внутри светлячки. Сотни светлячков! Особа в широкой блузе изучала его реакцию.
На площади было солнечно и многолюдно, как всегда в этот обеденный час. Но ему показалось, что случилось затмение и среди мая грянул неожиданно ноябрь! Резко наступил, меняя всё вокруг. Враждебные краски, клаксоны – вопли чудовищ. Крики и смех – разрыв пространства на клочья. Борьба внутри с болью и напряжением каждого нерва. Сергей так смотрел на жену, как будто никогда её не видел!
- Вот! Убедился! – торжествовала особа. – Что будем делать? Их надо рассорить, чтоб разбежались!
Она подпрыгнула. Зловеще хихикнула:
- А ещё лучше – отомстить им!
А Юра между тем целовал Миле руки и не мог отвести глаз от её лица - свежий срез спелого арбуза. Сергей, сжав кулаки, пошёл в наступление. Юра вскочил и заслонил собою Милу. Сейчас как врежет! Челюсть у него уже заныла от предчувствия боли. Вот я бы врезал на его месте! Сергей сжимал и разжимал кулаки, пылал и клокотал, а слова, как сухие горошины, застряли в горле и не вылетали! Юра сделал бойцовскую стойку.
- Вот так, значит, ты! Предатель…ница! А я.. я умереть был готов ради тебя!
Мила вспыхнула.
- Вот именно: был! Ты неделями не замечал меня! А любви нужны слова. Нужны поступки! Угасло всё между нами! Как хорошо, что эта пигалица глаза тебе открыла!
Мила была на голову выше особы, и та подпрыгнула, чтобы бросить ей в лицо: «Сама пигалица!» Глаза перестали порхать, сощурились:
- Всё к лучшему! Развожусь с тобой! Выхожу замуж за Юру!
Особа сорвала красный берет и злобно бросила в Юру.
- А меня ты спросила? – заорала она так, что стая голубей взмыла на крышу, а её стало дёргать во все стороны света. – Свою семью разрушай, а мою – не смей!
К ним уже спешили охранники, чтобы предотвратить драку. Юра поднял обе руки вверх. Внушительно сказал:
- Семья у нас – на бумаге! Дочка взрослая. И мы давно уже не семья!!
- Мерзавец! – особа засуетилась в поисках чего-то бросить в мужа. Туфлю, что ли? Но как она будет выглядеть комично в одной. Сумку? Сумку жалко…
- Мила! Давай поговорим на чистоту! – Сергей сел, как бы всем показывая пример спокойствия.
Все уселись за столик. Надо ковать мозги, пока горячо!
-Увлеклась! Но увлечения проходят, как день, как дождь…И сколько бы их ни было, всегда наступает со всех сторон трудовая суета. А суть семьи –дети – остаются. Каюсь, что внимания уделял мало. Исправлюсь! А у нас растут сыновья, останься с нами!
Мила вскочила так, что чуть не опрокинула столик, - и убежала. Юра за ней. У Сергея обмякли плечи, руки были недвижимы, как поленья, а лицо обвалилось на грудь. Особа принесла ему кофе, прикурила сигаретку. Участливо заглядывала в его серо-голубые глаза.
- Ну, что ж? Пора и познакомиться! Вы – Сергей, а я Мила!
- Чтоооо?
- Люд-Мила я!
Его как будто шарахнули по голове каким-то музыкальным инструментом: зазвучала музыка в ушах, в висках и в позвоночнике. Вот уж денёк сюрпризов! Они стали встречаться, тем более, что Мила оказалась заботливой и практичной. И не такой стервозной, как показалась вначале. Работала медсестрой и мастерски делала массаж, что было приятным открытием для Сергея и для его спины. Они «отомстили» предателям – расписались и стали жить вместе. Миле волей-неволей приходилось встречаться с отставным мужем, ведь старший сын жил с ним, а младший с ними. У Милы родилась девочка, вот тогда они оформили свои отношения. Да, Сергей был прав, что у всякой любви есть день и есть ночь, когда она как бы засыпает. Главное, чтобы не забыла проснуться! Мила всегда делала вид, что у них всё Ок! Но жизнь – это тоже вибрации света и теней. Младший спрашивал иногда:
- Ма, зачем мы папу бросили?
- Сынок, у тебя теперь два папы, мама и сестричка! Какое богатство!
- Как не повезло брату! – тяжело вздыхал Олежка. – У него папа один… Ну, и Мила, подруга…
Добавить комментарий