За закрытыми дверьми под прикрытием тумана полной секретности в столице Омана Мускате закончился 4-й круг переговоров между США и Ираном по вопросу стремления Ирана иметь собственное ядерное оружие. Результатов пока нет, сообщили лишь, что «переговоры были трудными, но полезными». Сейчас Иран лихорадочно наращивает обогащение урана до оружейной чистоты, чтобы, как можно скорее, войти в узкое сообщество ядерных государств, еще до достижения какого-либо соглашения. Если, разумеется, такое соглашение будет достигнуто.
На сегодняшний день 9 стран имеют атомные (точнее, ядерные) бомбы. Пять из них: США, Россия, Китай, Франция и Великобритания — страны, подписавшие соглашение о нераспространении ядерного оружия. Ещё 4 ядерные страны таким соглашением не повязаны: Индия, Пакистан, Сев. Корея и Израиль, у которого «бомбы нет, но если надо, то он её применит». Казалось бы, пока есть 9 ядерных стран, а, если Иран сделает свою бомбу, будет 10, что из того? Одной страной больше. Дело не в числе, а в том, что именно Иран никак нельзя допустить к ядерной кнопке. Причина — в безумной агрессивности шиитского Ирана, который мечтает доминировать над всем Ближним Востоком. Главным камнем преткновения для этой мусульманской идеи является Израиль, расположенный в самом сердце этого региона. Ядерное оружие в руках иранских аятолл могло бы быть самым действенным способом для достижения сладостной шиитской мечты. Но для этого сначала надо избавиться от Израиля.
Трамп, в его стремлении стать всемирным миротворцем, серьёзно намерен этого не допустить. И не потому, что он является юдофилом, а из естественного желания не только не позволить распространению шиитского ислама, но главное — предотвратить мировой ядерный конфликт. Проблема с агрессивным мусульманством заключена в его прославлении идеи смерти и «загробного счастья», что противоречит здравому смыслу. До сих пор мир не уничтожил себя ядерным оружием по той простой причине, что в такой войне выживших не будет, а потому ядерное оружие — это не оружие войны, а оружие сдерживания. Его хорошо иметь, но применять нельзя. В этом — здравый смысл, которым руководствуются страны - обладатели этого оружия. Только вот исламский шиитский фанатизм оперирует не логикой, а религиозными эмоциями. Именно поэтому такого оружия в руках Ирана никак допустить нельзя.
Трамп, с его идеей «всегда со всеми можно договориться», в переговорах с Россией и Ираном натолкнулся на непробиваемую стену. Он, к своему изумлению и огорчению, обнаружил, что логика и здравый смысл работают не со всеми. Для Путина, как в своё время для Гитлера, человеческие жизни — ничто, по сравнению с фанатичной идеей собственного величия («вы все сдохнете, а мы попадём в рай»), а у исламистов — подобный по сути фанатизм: «либо всё в наших руках, либо весь мир в аду, а мы в раю». До Трампа это наконец дошло, и потому он решил, что по отношению к Ирану надо пытаться применить иную стратегию.
Как вы понимаете, президент Трамп со мной не делился своим подходом к переговорам. Мы же по внешним признакам постараемся понять, что он замыслил. Это вроде как по дыму из трубы пытаться догадаться, что хозяйка готовит на обед. Давайте принюхаемся к этому дыму. В нём мне видятся очертания того, что главная стратегия Трампа во всех трудных переговорах — это «кнут и пряник». То есть: сначала замахнись кнутом, напугай противника, а потом покажи пряник, спрячь кнут за спину, но держи его наготове. В его всемирной игре с торговыми тарифами это, похоже, работает, и мы уже начинаем видеть результаты. Но как быть с Ираном? Трамп понял, что стандартный вариант «кнута и пряника» тут не работает, тогда он решил применить иную разновидность этого метода, которая известна, как «добрый полицейский—злой полицейский».
Идея метода в том, что в полиции иногда применяют психологическую тактику, когда допрос подозреваемого поочерёдно ведут два следователя: один злой и грубый, а второй добрый и сочувствующий. «Злой» угрожает, кричит, может даже избить, а «добрый» говорит мягко, относится с пониманием, по-дружески, обещает «злого» приструнить. Очень часто это работает: чтобы не угодить в лапы к «злому», подследственный раскрывается перед «добрым», который всё понимает и с которым можно как-то договориться. Что и надо следователям. Похоже, что подобный метод Трамп решил применить к Ирану. Механизм его действия такой.
Израиль играет роль «злого» полицейского — угрожает разбомбить в Иране все ядерные установки и прочие лаборатории и фабрики, связанные с ракетной программой, и вообще в словесной риторике ведёт себя по отношению к Ирану весьма несдержанно. Трамп — напротив, изображает «доброго» полицейского — всеми силами удерживает «злой» Израиль от каких-либо разрушительных шагов против Ирана, выражает ему своё недовольство и даже угрожает снизить ему военную помощь. Иными словами, для Ирана разыгрывается спектакль.
Есть надежда, что такой способ психологического давления может сработать, хотя, на мой взгляд, трудно представить, что это радикально переменит стратегию Ирана, хотя может изменить его тактику, что в конечном итоге принесёт свои желаемые нам всем плоды. Изображая «доброго» полицейского, Трамп может договориться с Ираном: в обмен на замораживание или хотя бы приторможение ядерной программы, пообещав ему некие послабления в санкциях, даже позволив какое-то ограниченное обогащение урана - не до оружейного качества.
Это, разумеется, не уничтожит иранские ядерные амбиции, но позволит резко замедлить претворение их в жизнь, что и надо, так как в подобных случаях вопрос времени может быть решающим. Политическое состояние режима аятолл весьма шаткое, и есть серьёзные основания надеяться, что этот режим долго не просуществует, надо лишь потянуть время, а потому снижение темпов в построении иранской бомбы может стать главным фактором. Если Иран в недалёком будущем трансформируется из религиозного в светское государство, то угроза Ближнему Востоку и всему миру резко снизится. Так что стратегия Трампа «добрый полицейский — злой полицейский» имеет шанс на успех. По крайней мере, мой оптимизм заставляет на это надеяться.
Вебсайт автора: www.fraden.com
Добавить комментарий