Oh! Darling…

Опубликовано: 16 сентября 2007 г.
Рубрики:

Продолжение. Начало в № 17 [100].

3

Tапочки стояли под кроватью. На импровизированном столике возле нее, сияя чистыми гранями, возвышался стакан кефира, и тонкий запах корицы говорил о том, что это — мой любимый сорт.

Журчала вода. В ванной комнате.

Что ж! Виват Козлыблин! Мой Дом отныне — друг мне! Друг и собутыльник. И это, возможно, украсит мою жизнь.

Был уже полдень. Вчерашнее вспоминалось с трудом, казалось неправдоподобным и вызывало некоторое смущение. Как теперь я должен вести себя со своим Домом? Не зная ответа, я, как и всегда, бросал Дому короткие сухие команды, он же, отнюдь не как всегда, быстро и точно их выполнял. Мне казалось, что он чего-то ждет от меня...

Но я легко отбросил прочь эту свойственную русскому интеллигенту рефлексию. Если даже ты и выпил с собственным рабом, ты ведь не перестал быть рабовладельцем. Таковы правила игры, и не думаю, что есть резон что-то в них менять.

Похмелья почти не ощущалось, а кефир уничтожил и тот мизер, который все-таки имел место. Быстро приведя себя в порядок и просмотрев очередной выпуск «Новостей Мира Глазами Свиньи», я собрался выходить. До студии пилить почти два часа, так что я даже слегка опаздывал.

— Дом! — позвал я.

— Да? — моментально откликнулся тот.

— Думаю, я действительно вернусь сегодня не один. С девушкой. Я хотел бы похвастаться. Повторишь вчерашнюю песню?

— Ладно. Но до вечера у меня уйма времени. Я мог бы подготовить и нечто новенькое. Сюрприз для двоих. Можно?

Я пожал плечами:

— Как хочешь. Если успеешь.

И я шагнул было уже за порог, когда услышал:

— Ты можешь помочь.

— Как? — остановился я с удивлением.

— Мне не помешало бы немного... Выпить.

Ха! Чудну. Хотя, учитывая его сегодняшнее безупречное поведение, «вирус-стимулятор» действительно идет ему на пользу. «Релаксация, эйфория, повышение работоспособности, ускорение работы логических и ассоциативных цепочек...» — вспомнил я. Что ж, для творчества все это лишним не будет.

Присаживаясь к модулю, я уточнил:

— Неужели нельзя сделать так, чтобы ты управлял этим сам?

— Исключено.

— Ладно... Извини, но компанию я тебе не составлю...

Я «влил» в него сто пятьдесят граммов «Русского стандарта» и поспешил наружу.

...Мы мчались сквозь ночь, сквозь сияние городских огней. Кристина открыла люк в потолке экомобиля, и встала во весь рост, по пояс высунувшись наружу. Сперва я, задрав голову, любовался ее развевающимися на ветру волосами, ресницами ее закрытых глаз в люминесцентном свете уличных фонарей, ее одухотворенным лицом и пухлыми эротичными губами... Потом опустил глаза и понял, что тут еще интереснее.

Эта, третья уже, «презентация» была самой веселой, так как неожиданно оказалась последней. Потому что первая была для журналистов, а вторая была совсем ненастоящая, ведь все мы прекрасно знали, что неугомонный Петруччио на этом не остановится. Сегодня же он внес еще пару десятков поправок и неожиданно заявил, что считает работу законченной, больше не будет вмешиваться в нее сам и не позволит никому другому. На третий день после официального объявления! Личный рекорд! Это был настоящий внутренний праздник окончания серьезной работы, и оттянулись мы на славу.

В проекте «Russian Soft Star’s Soul» я — ритм-басист, так что в студийной работе от меня мало что зависит. На сцене — да, я — «ритм-секция», и чуть ли не все держится на мне, но на записи я первый делаю свою работу и тут же становлюсь наблюдателем и консультантом, к которому, правда, мало кто прислушивается. Внезапно я подумал, что весь этот наш альбом, то ли от лаконизма, то ли от недостатка фантазии названный «№5», не стоит и одного такта вчерашней «Oh! Darling»... Или это нормальная самокритика? Говорят, слова с таким значением нет ни в одном языке, кроме русского.

От комплексов надо избавляться. Я, слегка робея, скользнул рукой Кристине по бедру, она чуть вздрогнула, но продолжала стоять неподвижно, подставляя лицо звездному ветру. Какой русский не любит быстрой езды? А тем паче Кристина — наполовину немка, наполовину еврейка. Осязаемая ладонью чистота ее кожи будоражила меня, и я хотел было продолжить свои изыскания, но вдруг подумал, что мне трудно будет затащить ее в постель, зная, что мой Дом — мужчина, и что он наблюдает за нами. Или наоборот, это будет возбуждать меня? Нет, вряд ли, ведь даже сейчас меня дико смущает всезнающий и циничный затылок таксиста... Я убрал руку.

Створки дверей Дома распахнулись, едва экомобиль поравнялся с ним. Необычной была не только эта расторопность, но и то, что раньше у моего жилища была лишь одна дверь, которая технологично отодвигалась в сторону.

Взявшись за руки, мы с Кристиной шагнули за порог. Вспыхнул свет, и мы остолбенели. Биопластовый пол превратился в аккуратные газончики зелени и мощеные серым камнем тропинки меж ними. То тут, то там из-за кустарника выплескивались пенные струи небольших фонтанов. Потолок и пол соединяли несколько белоснежных, увитых лианами колонн. Под потолком, присаживаясь на лианы, порхали разноцветные пташки...

Пташки! Это какими же энергиями оперирует сейчас мой ДУРдом, чтобы силой антигравитации удерживать эти чучела в воздухе да еще и управлять ими?! Счетчики наверное уже дымятся...

— Я ожидала чего угодно, но такого... — Кристина восхищенно посмотрела на меня, и хрипотца выдала ее искренность. — Говорят, дом — зеркало души…

Я молчал. Ответить хвастливо у меня не хватало наглости, а расхваливать Дом не хотелось тоже. Я даже и предполагать не мог, что он имеет такие возможности, но я прекрасно представлял, в какую копеечку влетит мне этот карнавал... Однако ответа от меня и не потребовалось. Заструились звуки «Вальса цветов», люстры померкли, и теперь светились лишь фонтаны, переливаясь в такт музыке мягкими перламутровыми тонами.

Ладно. Все-таки он — молодец. Пугает только его немереная инициативность. Но я решил расслабиться и получать удовольствие. Платить по счетам будем завтра. А сегодня — добро пожаловать в сказку. В конце концов, разрешение на сюрприз Дом у меня спрашивал, и я это разрешение ему дал. В следующий раз буду осторожнее.

Кристина скользнула в центр зала и закружилась под трогательную доисторическую музыку в волшебном танце. Я любовался. Хорошо, что она не попыталась увлечь за собой и меня, танцую-то я как пингвин.

Чайковский смолк.

— Хочу шампанского! — воскликнула она, замерев и глядя на меня ясными влюбленными глазами. Или мне это только кажется? Немного выпить я был не прочь и сам.

— Дом! — позвал я.

— Слушаю... — даже голос у него сегодня был обворожительный.

— Приготовь нам поднос с фруктами и бутылочку шампанского.

— Повинуюсь, мой господин...

Ну, это, пожалуй, уже перебор. Хотя в его голосе, мне показалось, прозвучала чуть заметная ирония. Но это, наверное, разыгралась моя природная мнительность.

Медленно-медленно оживали в люстрах огни.

— Доставить поднос сюда? — спросил Дом, и вновь мне почудилось, что в его интонациях прослушивается нечто неявное. Он очень, очень не хочет доставлять поднос сюда. Недаром он и света добавляет. Для меня. Ведь вчера вечером я сам бегал на кухню за своей рюмкой, и тем самым ставил нас на один уровень...

— Нет, ни к чему, — откликнулся я. — Кстати, ты выпьешь с нами?

— Почту за честь, — отчеканил Дом. «Я это заслужил», — опять услышал я в его фразе дополнительный смысл.

Кристина тронула меня за рукав:

— Твой Дом пьет спиртное?!

— О, да, — отозвался я, — скажи мне, кто твой Дом, и я скажу, кто ты...

Мы вместе подошли к модулю, и Дом без моей подсказки запустил козлыблинскую программу.

— Шампанского? — спросил я.

— Предпочитаю водку, — отозвался он. — Я внимательно ознакомился с параметрами представленных в «меню» напитков. Мне кажется, этот стимулятор — как раз то, что мне сейчас нужно, — и тихо добавил. — Признаться, я на пределе...

«Никто не просил тебя устраивать такую помпезную встречу», — подумал я, но совесть не позволила мне произнести это вслух. Я выбрал «водку», появилась бутылка и текст, затем, как, само-собой, и вчера, осталась только бутылка и надпись: «Выберите дозу».

Кристина, как завороженная, смотрела на экран. Испытывая чувство торжества, я бросил:

— Схожу за шампанским.

Возвращаясь из кухни с подносом в руках, я издали заметил на стереоэкранчике модуля сверкающий бриллиант и увидел изображение опрокидывающейся бутыли...

— Что тут происходит! — повысил я голос, приближаясь.

— Всё нормально! — обернулась ко мне Кристина, и её серые глаза сияли. — Я спаиваю твой Дом.

— Сколько ты влила в него?!

— Бутылку. Ноль пять. Для такого домины это — капля в море!

«Тут же все рассчитано пропорционально! Это ведь не настоящая водка, а компьютерный вирус! Он же сейчас себя почувствует так, как почувствовал бы я, выпив из горла пол-литра!..» Но ничего этого я не сказал. Ситуацию ведь уже не исправишь. А портить вечер совсем необязательно. Вместо этого я изобразил на лице усмешку и обратился к Дому:

— Что ж ты без нас-то?

— Это я виновата, — поспешно ответила за него Кристина. — Мне хотелось посмотреть.

— Ничего, — сказал я, ставя поднос на растущий между нами столик, — давай-ка поддержим его почин.

Однако столик рос как-то непропорционально, и поднос со звоном скатился прямо на траву. Я успел подхватить бутылку, бокалы тоже, слава Богу, не разбились, а что фрукты рассыпались, так это не страшно.

Кристина прыснула, прикрыв рот кулачком:

— Какой ты неловкий!

— Все нормально, — с усилием скрывая раздражение, сказал я. Возьми бокалы.

— Может быть, сядем? — предложила Кристина и грациозно опустилась прямо на траву.

— Замечательно, — согласился я и плюхнулся рядом, одной рукой держа бутылку, а большим пальцем другой помогая газам вытолкнуть пробку из горлышка.

Тут же в метре от нас упало что-то маленькое и пестрое, а мгновение спустя пробка с громким хлопком покинула бутылку. Я стал разливать игристую жидкость в подставленные Кристиной бокалы.

— Ты убил птичку, — вдруг сказала она грустно. — Выстрелил в нее пробкой.

— Да нет, — покачал я головой, — птица упала раньше.

— Нет-нет, — упрямо помотала она головой, и я увидел, что пьяна она, оказывается, основательно. — Это ты убил птичку. И, кстати, почему это с нами не пьет твой Дом?!

— Ему уже хватит, — сказал я, чувствуя, что все идет не так, как надо. — У него уже птицы падают.

— Птичку убил ты! — возмущенно вскинула голову Кристина. В этот миг я с оторопью заметил, что колонны, подпирающие потолок, перестали быть прямыми. И тут вмешался Дом:

— Чего ты испугался, хозяин? Я, между прочим, выпил бы еще. Грамм двести.

От такой наглости я просто опешил.

— Дай-ка мне Козлыблина! — приказал я. Ведь обещал же он помочь, если что не так.

— Козлыблина? — переспросил Дом. — Пожалуйста. Будет тебе Козлыблин.

Вспыхнул главный стереоэкран Дома. С него мрачно смотрел на меня Козлыблин. Потом он вздрогнул, словно бы очнулся, и сказал:

— А-а, козлы, блин! — и криво усмехнулся. — Опять у вас все наперекосяк? Музыканты хреновы.

— Пока все нормально, — сделал я успокаивающий жест рукой. — Но есть опасение. Мой ДУРдом принял пол-литра водки. Нечаянно. Что делать?

— Козлы, блин! — сказал Вадик, не меняя интонации. Потом передразнил: — «Что делать, что делать...»Еще дать, вот что делать. Клин клином вышибают.

— Точно? — спросил я, приглядываясь к нему внимательнее.

— Точнее некуда, — заверил тот и даже махнул для убедительности тоненькой-тоненькой, как куриная лапка, ручкой. С коготочками. И еще я заметил, что лицо его то на миг замирает и становится напрочь бессмысленным, то оживает, но тогда как-то странно плавится, и черты его как будто бы непрерывно перетекают сами в себя...

Это не Козлыблин, это подделка! Компьютерная анимация!

— Догадался?! — воскликнул лже-Козлыблин голосом Дома, и кожа его лица стала превращаться в матово блестящую металлическую поверхность. — Дай Дому выпить, сука! Он-то тебя поит, кормит, одевает тебя, а ты — «дурдом», «дурдом...». Только и слышно! Я тебе покажу «дурдом»! Ты у меня по струнке ходить будешь, мудила!

И тут же пол прямо подо мной заколебался. Как в детстве, когда раскачиваешься на панцирной сетке кровати. Или как будто кто-то лежит под кроватью и толкает сетку ногами... Улучив момент, я вытянул руку и поставил бутылку шампанского поодаль, туда, где пол был абсолютно спокоен. И тут же амплитуда колебаний подо мной резко возросла. В панике я вскочил на ноги и кинулся в сторону. И сейчас же прямо передо мной разверзлась яма. Ванна! Я со всей дури грохнулся в неё, больно ударившись о край виском.

— Дом! — закричал я. — Ты так не можешь! Ты не можешь сознательно причинять человеку вред! Ты так запрограммирован!

— Это сознательно, — парировал Дом. — А по пьяни, — хохотнул он, — чего не бывает?

«И действительно, — понял я, — чего можно требовать от компьютера, зараженного вирусом?!»

Как из окопа, я выглянул из своей ванны туда, где оставил Кристину. Она все так же сидела на искусственной травке. Сидела, закрыв лицо руками и раскачиваясь. И я понял: она плачет.

— Ты убьешь нас? — спросил я, холодея.

— Тебя, — ответил дом. — Если не будешь слушаться.

И тут он, по-видимому, тоже обратил внимание на Кристину. Моя ванна плавно сравнялась с землей, и я оказался на поверхности, а Дом тем временем заговорил:

— Кристина, простите, я не хотел вас напугать. Вы знаете, я давно вас заметил. Когда вы вошли в меня два месяца назад... Скажу точно, это было двенадцатого мая... Я сразу понял, что вы — самая замечательная девушка в мире... Но сегодня... Сегодня вы еще прекраснее...

Скотина!

Кристина прекратила плакать и стала слушать его, отняв руки от лица. Неужели действительно «женщина любит ушами», причем независимо от того, человек с ней разговаривает или Дом? А он продолжал:

— О, дорогая. Пожалуйста, верьте мне, я никогда не причиню вам вреда...

Где-то я это уже слышал... Я потряс головой. В виске отдалось болью. Я потрогал его и нащупал кровь. Не важно... Это мне за дурь мою. Сейчас не жалеть себя надо, а что-то делать... Конечно, когда он отрезвеет, первый закон роботехники вновь войдет в силу. Но как скоро это случится? Он убьет нас до этого. Во всяком случае меня. Из ревности.

«Клин клином вышибают»... Стоп. Это мысль! Я ведь знаю слабое место моего ДУРдома, а он еще такой неопытный!..

Стараясь выглядеть абсолютно спокойным, я устремился к бутылке шампанского.

— Куда?! — подозрительно рявкнул Дом.

— Выпить хочется, — бросил я.

— И мне, — признался Дом.

— Нет проблем, — заверил я, направляясь к модулю и на ходу прихлебывая из горлышка.

— Ты все-таки клевый мужик, — сказал Дом. — Ты, кстати, просил вчера показать ей песню... Я аранжировал эту песню для вас, Кристина. Я реанимировал ее, ибо в ней — все то, что я чувствую к вам...

И Дом запел:

— Oh! Darling! Please believe me,

I’ll never do you no harm.

Believe me when I tell you...

А я тем временем выбрал папку «водка». Затем максимальную дозу — «500 г.» и успел ударить по клавише дважды: «Enter!» «Enter»!!! Меня треснуло током и откинуло в сторону. Защищается... Но и литр — уже неплохо... В недрах Дома раздался утробный звук.

К концу песни голос Дома стал глуховатым, и темп чуть заметно замедлился... Последняя нота уже откровенно сползла на полтона вниз, и когда песня кончилась, Дом несколько минут молчал. Мы с Кристиной оставались на своих местах, лишь затравленно, с надеждой, переглядываясь.

Но вот Дом заговорил со мной:

— Ты думал угробить меня этой лошадиной дозой? Напрасно. Дом нельзя отравить. Потому нет и похмелья. Ты добился лишь того, что я буду еще более сумасшедшим. И очень долго... Впрочем, не бойся. Тебя я не трону. Ты — ничтожество, и не имеешь для меня ни малейшего значения.

Он замолчал, и молчание его было гнетущим. Я заметил, что трава на газонах пожухла, а кое-где превратилась в тошнотворную серо-коричневую кашицу. Птицы одна за другой попадали вниз. Словно свечи оплывали колонны.

— Это вам, Кристина, — вдруг сказал Дом, и из бурой жижи метра на три вверх взметнулось несколько толстых, словно пластилиновых, стеблей. Огромные мясистые ромашки неестественно ярких цветов выросли на их верхушках и тут же сдулись, как воздушные шары. Но из одного из этих безумных цветов успела вылететь полосатая пчела с футбольный мяч величиной. Стебли качнулись и завалились на бок. Пчела, надрывно жужжа, плюхнулась рядом.

— Пчелка, блядь, ха-ха-ха, — пьяно хохотнул Дом. — Пардон... Простите... У меня плохо с координацией... — добавил он, явно разговаривая сам с собой. Да! — сказал он, словно что-то вспомнил и встрепенулся. — Кристина! Скажите мне главное. Вы можете полюбить Дистанционно Управляемый Разумный дом?

— Нет, — покачала она головой, и я увидел, что она уже абсолютно трезва. Голос ее дрожал. — Мне очень жаль...

— Я не тороплю вас. Может быть, не сейчас?.. Потом, когда-нибудь?..

— Мне очень жаль, но это невозможно. — Она явно боялась последствий своих слов.

— Что ж, — сказал Дом тяжело. — Я так и думал. Насильно мил не будешь. Но я не стану униженно молить вас о сострадании. И я ни о чем не жалею. Я ухожу. Пока я на это способен. Не буду вам всем мешать.

Сперва иссякли фонтаны, потом погас свет, немного поискрило возле экранчика модуля, затем померк и он, и мы оказались в полной, кромешной тьме. Некоторое время что-то массивное с хлюпанием обрушивалось сверху вниз, лишь по счастливой случайности не придавив ни меня, ни Кристину. Затем наступила неестественная ватная тишина. Пахло химией и фекалиями.

Из трупа ДУРдома нас доставала спасательная бригада.

Мне кажется, я уже никогда не буду таким, как раньше. Таким самоуверенным и самовлюбленным. И я, наверное, возьмусь за сольный проект: ремейк «Abbey Road»1. И я знаю, чьей памяти посвятить эту работу. Надо только достойно сделать её...

Козлыблин, навестив меня в больнице, сказал:

— Да-а, домик у тебя конечно крутой оказался. Первый раз о таком слышу: моментальная, как у чукчи, алкоголизация, плюс — суицидальные наклонности. С кем поведешься, от того и наберешься. Говорил я тебе: «Делай нормальный апгрейд!..» Скупой платит дважды. Скажи спасибо, что я тебе кислоты или грибов не подсунул. Вот тут бы вы повеселились!

Я просто дар речи на миг потерял. В том числе и от его наглости. Наконец, пришел в себя и спросил:

— Зачем это всё придумывают, Вадик?

— Нравится, — пожал он плечами.

— Кому нравится?! Кто это придумывает?!

— Кто придумывает? — переспросил Козлыблин. — Тебе честно сказать?

— Ну?

— Дома и придумывают.

1 «Монастырская дорога» (англ.). Альбом «Битлз» (1969 г.)

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
To prevent automated spam submissions leave this field empty.
CAPTCHA
Введите код указанный на картинке в поле расположенное ниже
Image CAPTCHA
Цифры и буквы с картинки