Полпятого утра Люба проснулась. Она уже привыкла просыпаться в это время и будильник не заводила. В комнате было сыро и прохладно, центральное отопление в доме ещё не подключили. Люба наскоро заправила постель, аккуратно расправила старенькое покрывало, которое ей досталось от бабушки и пошла на кухню. В кухне чистой, но неуютной, она поставила на плиту чайник. На клеёнке стола, вытертой почти до дыр уже не видно было рисунка, а когда-то она была яркой и красивой, с принтом из разноцветных и аппетитных фруктов.
Фрукты Люба перестала покупать, когда дети выросли и покинули дом. Сын и дочь, погодки, уже имели свои семьи и жили в других городах, они обеспечивали себя, но не имели лишних денег, чтобы помочь ей. Дочка обещала завтра приехать с внуком, и Люба думала, чем угостить их. Она заглянула в полупустой холодильник. В нём остался пяток яиц, бутылка кефира, полпачки масла, полвилка капусты, свёкла, несколько картофелин и четыре красивых яблока, которые ей принесла соседка со своей дачи. – Испеку шарлотку и сварю постный борщ с килькой, - подумала она. Зарплата будет ещё через неделю, а деньги закончились. Но и зарплаты хватит только на оплату коммуналки и на самое необходимое из продуктов.
Она вспомнила, что когда-то жизнь их семьи была благополучной, муж хорошо зарабатывал и они смогли сделать первый взнос за кооператив, а потом выплачивали постепенно ссуду. Муж тогда почти не пил. Детей отдали в Дом детского творчества на бальные танцы. Брат и сестра были очень красивой парой. Потом муж стал пить всё чаще, потерял работу и выносил из дома всё, что мог обменять на выпивку.
Однажды она его застала, когда он пытался продать газовую печь какому-то подозрительному парню. Муж умер, когда сын и дочь почти закончили школу. У Любы не было денег на занятия детей бальными танцами, для них нужно было шить дорогие костюмы и оплачивать «паркет», когда пары выезжали на соревнования. Люба вспомнила, как дети не хотели бросать танцы, и тогда она устроилась работать дворником и уборщицей. Платил кооператив мало, но регулярно. Ещё она подрабатывала вязанием. Соседи давали ей шерсть, и она вязала вещи из модного журнала «Верена». Сейчас у неё почти не было заказов, да и руки стали не такими послушными, от холодной воды пальцы скрючились, а кожа стала шершавой. Сын тоже тогда стал немного зарабатывать. Он на заправке мыл машины.
Люба взяла последний чайный пакетик, положила его в заварочный чайник и залила кипятком. Попила чая с сухариком, надела старую куртку и вышла во двор. Погода в октябре была дождливая, с промозглым ветром. На дорожки снова нападало много листьев, и Люба взялась за метлу. Дважды в день ей приходилось собирать осенние листья, складывать их в мешки, а потом вытряхивать из мешков в кузов машины, которая раз в несколько дней приезжала специально за листьями. Люба была худенькой невысокой женщиной, и погрузка давалась ей с трудом. Когда шофёр раздраженно её торопил, она молчала и виновато на него смотрела своими серыми большими глазами.
Люба убрала листья, во дворе почистила площадку с мусорными баками, собрав всё, что жильцы разбросали вокруг. Потом перешла к частным киоскам, которые стояли возле кооперативного дома. Эта территория была спорной. Долгое время председатель кооператива выяснял отношения с хозяином киосков, доказывая, что они сами должны убирать мусор, но толку никакого не было и на убранную Любой территорию ветер разносил пластиковые стаканчики, сигаретные окурки и пакеты. Потом владелец киосков стал доплачивать председателю какие-то деньги, а председатель распорядился, чтобы Люба убирала и возле них.
После работы Люба пришла домой и немного отдохнула. Потом пошла мыть подъезды. В подсобке под лестницей она взяла ведро, набрала воды из крана, выведенного на улицу. Вода была уже холодной. Зимой Люба набирала горячую воду у себя в ванной, но старалась это делать только в крайнем случае, так как у неё стоял счётчик, а председатель отказывался оплачивать ей перерасход воды. В доме было три подъезда. Люба подметала подъезды каждый день, но мыла два раза в неделю. Сегодня как раз и был такой день, когда она должна была всё вымыть.
Домой Люба вернулась к вечеру, на старый проигрыватель поставила любимую пластинку с ноктюрнами Шопена, немного полежала на кушетке, потом сварила борщ и испекла пирог. Есть не хотелось, она через силу съела полтарелки борща и пожалела, что нет сметаны. Потом, облегченно вздохнув, снова легла на кушетку. Спина болела и крутило суставы, вероятно, к перемене погоды. Она посмотрела на фотографию, которая стояла рядом на тумбочке, на ней был годовалый улыбающийся малыш с серыми глазами. Люба улыбнулась ему – какое счастье, что скоро они встретятся.
Добавить комментарий