Семья Моника эмигрировала в США из Сенегала, когда ему было пять.
Поселились среди своих, потом выяснилось, что свои они только по цвету кожи, а по менталитету и культуре – совсем чужие. Открытие это, скорее, касалось родителей, а не маленького Моника.
Моник рос почти типичным представителем афроамериканской комьюнити. Почти – потому что улица и школа формировали его американскую аутентичность, а родители воспитывали Моника согласно своим сенегальским представлениям о том, что хорошо, а что плохо.
Моник с уважением относился к старшим, разговаривал с ними вежливо: «Сэр, Мэм, вам помочь?» Дверь открыть-придержать, руку подать, тяжёлое поднести. В школе над ним подтрунивали, называя бойскаутом.
Здесь в Америке Моник впервые увидел снег. Жжётся, если долго держать в руке, отогревай её потом. Первый поход в Макдоналдс. Ничего нет вкуснее картошки фри с кетчупом, холодная пепси в автомате, жми кнопку – пей от пуза.
Через полгода Моник говорил на английском, как на родном. Родители, вытаращив от удивления глаза, старались понять, что он там тараторит, переходили с ним на французский, знанием которого гордились, но который им не пригодился. А Монику пригодился – знал его лучше училки «француженки».
Моник учился, а не просто посещал школу для галочки. Следил за внешним видом, моде на спущенные штаны не следовал. Удивился, когда узнал, что стиль этот пришёл из тюрем, а штаны, висящие на коленках, есть следствие изъятых ремней. Вот так, спустив штаны и предъявив исподнее на всеобщее обозрение, «крутые» парни показывали свою исключительность, объявляя: «Я – сидел».
К девятнадцати годам Моник представлял собой приятного во всех отношениях парня. Да, существенная деталь – Моник был красив как бог.
«Какой красавчик, боже-боже», – не раз он слышал за своей спиной.
В подростковом возрасте краснел от подобного, и тогда цвет его лица из бронзового становился бурым.
Что ж, ко всему привыкаешь, и Моник привык быть «красивым» и не придавал этому особого значения.
Красивый, и ладно.
Рост шесть футов и три инча, вес сто восемьдесят пять фунтов, гладкая кожа, черты лица, как у древнего римлянина, а глаза... лучше в них девушкам не заглядывать. Пропадёшь! Потому как скорее джек-пот в Мега-миллион выиграешь, чем Моника завоюешь.
Моник мечтал о белой девочке из благополучной обеспеченной семьи – обязательно встречу её в колледже!
В престижное учебное заведение попасть не просто, но есть лазейка – через спорт. Со спортсменами носятся, как с писанными торбами, особенно если ты отличный футболист или баскетболист.
Поэтому цель перед собой Моник поставил правильную – попасть для начала в школьную футбольную команду. И задачу эту он выполнил – прошёл отбор. На тренировках он быстрее всех бегал стометровку, отжимался и подтягивался рекордное число раз – его мышцы как стальные пружины. Он вынослив.
Скоро первая игра. Ух! я уж покажу класс! Меня обязательно заметят, я поступлю в колледж и буду играть за первый дивизион.
Игроки окружили тренера, слушая последние наставления перед игрой. Потом встали в круг, положили руки на плечи и завели кричалку. И, чем громче и яростней они воодушевляли себя на игру, тем слабее становились ноги Моника, засосало под ложечкой.
Кричалка кончилась, игроки рассыпались по полю. Защитная решётка шлема помогала Монику скрыть волнение от игроков и тренера. Он занял позицию. Прозвучал свисток. Моник побежал, мяч, брошенный ему, выскользнул из рук и упал на землю. Моник стремительно накрыл мяч, не дав подхватить его противнику.
Игра продолжилась.
Давай! Давай! Говорил Моник, хлопая себя по бёдрам, но прошло десять минут, а ему не удалось показать ничего выдающегося.
Тренер взял тайм-аут. Он был зол. Он смотрел на Моника и кричал: «Наша команда называется Тигры! Мы должны рвать их, как тигры – клыками, когтями! Мы не суслики – мы тигры! Вы поняли?! Он говорил: «вы», – а смотрел на Моника. И все понимали, что он обращается к Монику.
Чрезмерные ожидания часто ведут к глубокому разочарованию. Если бы кто-то из других игроков упустил мяч, тренер не взбесился бы так.
Моник обливался потом, ему было нехорошо, футбольное поле в свете прожекторов плавно покачивалось под ногами – как быстро стемнело! Полные народу трибуны. Нет. Он не может опозориться. Моник получил мяч и рванул с ним. Он не видел, что слева на него летел трёхсотфунтовый кабан – лучший защитник штата прошлого сезона. Он врезался в Моника своей металлической башкой, плотно посаженной на короткую бычью шею.
Моник потерял сознание. После игры тренер настоял, чтобы Моник поехал в больницу. Диагноз – сотрясение мозга полусредней тяжести. Сезон он просидел на скамейке запасных.
В следующем сезоне тренер выпускал его либо, когда игра была уже выиграна, либо когда команда противника оказывалась слабой, и обыграть её не составляло труда.
Мечты Моника попасть в первый дивизион и получить стипендию от колледжа не сбылись. Это был настоящий удар по самолюбию – посильнее нокаута в дебютной игре. Пришлось поступить в самое доступное и непрестижное учебное заведение – комьюнити колледж. Спорт Моник любил и для самоутверждения, чтобы доказать всем, что он не трус, – решил заняться боксом.
Остановил свой выбор на клубе «Старая школа бокса», там Рикки заправляет, а Данни в ассистентах.
У Рикки репутация отличного специалиста, воспитал чемпионов разного калибра и уровня, как любителей, так и профессионалов. Увидев Моника, отметил: «Какой парень, – быстрый, ловкий – и, что немаловажно, уважительный. Чемпиона с большой буквы «я» из него не сделаю – староват, но физические данные хорошие».
Моник занимался у Рикки и Данни уже третий год, провёл пять боёв – ровно столько необходимо, чтобы драться на турнире «Золотые перчатки» в открытом дивизионе. Все пять боёв Моник выиграл, но тренеры не могли не заметить – Моник показывал от силы пятьдесят процентов от своих возможностей. На спаррингах – зверь, а в бою – красив, да и только. Это не могло не навести их на грустные размышления: всем парень хорош, а с психикой проблемы – перегорает.
Весна. Главный турнир года «Золотые перчатки». Жеребьёвка свела Моника со Стивом – известным в городе бойцом ММА, пока любителем, но с прицелом на профессиональную карьеру.
Стив занимался в школе борьбой, потом в колледже успешно продолжил карьеру борца, там же увлёкся кикбоксингом. В боксе он, как и Моник, провёл пять боёв, как и Моник, все выиграл, но с одним существенным отличием – все бои закончил досрочно. Был Стив силён, кряжист, слегка закрепощён, как все борцы, но бесстрашен и представлял угрозу даже для опытных боксёров.
Поединки были в полном разгаре. Несколько подопечных Рикки и Данни уже выступили, приближался выход Моника, а его всё не было. Рикки звонил, но телефон Моника молчал. «Что случилось? Где он?», – роились вопросы в головах наставников.
В конце концов, тренеры решили, что Моник не появится, и причина, скорее всего, именно в том, что он струсил. Их опасения были не напрасны.
– У себя в клубе гоголем, а на выезде – проблемы.
– Точно! – соглашался Данни.
– Помнишь, в Акроне? Думали – щас завалит, а вышел цирк… – Данни не договорил фразу, завидев Моника. Тот стал объяснять причину опоздания – то ли пробка на дороге, то ли кто-то его задержал. Речь Моника была сумбурна, а объяснения невразумительны. Тренеры не вникали в его бормотание, за долгую тренерскую карьеру они наслышались всякой чепухи от своих боксёров.
– Моник, скоро выход, не трать время, бегом переодеваться.
Глядя на Моника, они понимали – в последний момент он поборол страх и приехал.
Рикки второпях готовил его к бою. На ударную поверхность кулака наложил подушечку из бинтов, затем взял новый рулончик и профессионально, меньше, чем за минуту, подготовил руку, закрепил бинты пластырем, охватив кисть и сустав большого пальца. То же проделал и со второй рукой. Проверяющий прощупал руки Моника – нет ли чего постороннего. Всё отлично! Расписался на каждой и вручил перчатки.
Моник ударил пару раз по лапам. Готов. Пора идти. В ринге Данни надел на него шлем. Моник был напряжён и сосредоточен.
Противники пожали руки. Гонг.
Стали прощупывать друг друга джебами – не мухачи, тут нельзя
торопиться – один удар может решить всё.
Неожиданно сократив дистанцию, Стив нанёс Монику апперкот в челюсть, тот упал. Рикки и Данни переглянулись. Рефери открыл счёт. Моник вскочил, как будто и не падал. Опытные тренеры видели – Моник не в себе. Нет, он не потрясён ударом – это паника. Ринг, плавно покачиваясь, уходил у него из-под ног, точь-в-точь как тогда на футбольном матче. Рефери отсчитал нокдаун: «Бокс!»
Стив без труда снова сблизился с Моником, по косой траектории удар пришёлся в голову вскользь, не сильно, но ноги Моника разъехались, словно на катке. Рефери снова остановил бой и открыл счёт: «...семь, восемь. Бокс!» После второго нокдауна головокружение прошло, Моник не испытывал больше страха.
Мы – тигры! Мы должны рвать их, как тигры, – клыками, когтями! Мы не суслики, а тигры! – услышал он голос из прошлого.
Моник бесстрашно бросился на Стива, без раздумий, без подготовки. Но тигр из него не вышел. Стив уклонился и пробил справа. Моник упал.
Нокаут – холодный и молчаливый как смерть. Зрители замерли. В зале воцарилась тишина. Рефери даже не стал считать, замахал руками. В ринг устремился врач.
Моник очнулся, хотел подняться… Он безумно хотел подняться – какой стыд лежать тут! Вот так! Когда все видят его позор. Моник уже готов был встать, но врач, рефери и Данни не дали ему этого сделать. «Сынок, не волнуйся, полежи чуток», – уговаривал врач.
Рикки стоял в углу ринга с брезгливой гримасой на лице – он не помнил такого позора. «Кто после этого пойдёт к нему в ученики, если его боксёр падает от страха?»
Через некоторое время Монику разрешили подняться. Он сел на стул, врач осмотрел его.
– Всё окей сынок. Тебя есть кому отвезти домой?
– Да, – соврал Моник. Он без посторонней помощи спустился с помоста. Одинокий, молча, ни на кого не глядя, покинул зал.
Ему хотелось выть от стыда, он сдерживал слёзы.
Я ни на что не годен! Я – трус! Слабак! Размазня!
Если бы в раздевалке никого не было, то Моник дал бы волю злобе: переломал бы шкафчики для одежды, или проломил стену, или схватил стул и расколошматил тут всё. Кровь бешено пульсировала в висках, отстукивая молоточком рок-н-рольный бит. Моник заперся в уборной, склонился над унитазом, и его стошнило. Напряжение спало. Он вернулся, сел на стул, прислонил затылок к стене, закрыл глаза и отключился. Когда очнулся, в раздевалке никого не было.
Рикки и Данни давно ушли пропустить по кружке пива в ближайшем баре. Они не мамки, чтобы сопли боксёрам подтирать, а тренеры.
Моник не испытывал ничего, кроме апатии.
Собрался, вышел на улицу и сел в машину. Урчание пустого желудка и ощущение дикого голода привели Моника в Бургер Кинг. Выходя из машины, он услышал женский крик. Трое парней волокли девицу, она упиралась и кричала. Моник, не раздумывая, бросился на помощь. По удару на каждого – парни разлетелись, как кегли. Девица замерла, вытаращив глаза.
Перед ней стоял спаситель – красивый и сильный, как Бог!
Добавить комментарий