Прошу не воспринимать этот рассказ как инструкцию к действию.
Автор
Старая панельная пятиэтажка. В народе эти дома называют «хрущёбами», но, на самом деле, построены они были при Брежневе – в шестидесятых годах прошлого века. Во дворе дома такие же старые тополя, периодически падающие, если не повезёт, на кого придётся. Пожухлая трава, неизменные скамейки у подъездов, бездомные кошки и собаки, живущие вместе с «бомжами» в подвалах. Дом этот напоминает уже пожилого человека, который прожил нелёгкую трудовую и не слишком счастливую жизнь: и повидал в этой жизни всякого, и привык к этому всему.
На четвёртом этаже в трёхкомнатной квартире живёт семья из трёх человек. Ну, наверное, семья – это слишком сильно сказано: проживают на одной площади уже два года, – вот и все признаки семьи. Хозяин квартиры, Николай – здоровенный, под метр девяносто, мужик с большим брюхом, большими руками, весь заросший рыжим волосом, пахнущий потом и зимой, и летом, – работает шофёром. Ездит в «дальнобой» на своём звероподобном старом американском «kenworth», таком же громогласном и вонючем, как и сам Николай. Там же проживают жена его (хотя какая она ему жена – так, сожительница) Нина и её сын Петька.
Зарабатывает Николай по нынешним меркам очень прилично. Может себе позволить (по его собственным словам) и выпить, и закусить, и за «Спартак» поболеть. Когда не в рейсе, большую часть своего времени Николай проводит на диване: отдыхает и смотрит по телевизору всё подряд. 400 каналов – это уже не шутки, от такого изобилия у кого угодно появятся проблемы. Отрывается от телевизора только для того, чтобы пожрать, сходить в туалет и выпить пива.
Нина когда-то приехала в город искать своё счастье, но, кроме Петьки, никакого особого счастья она здесь так и не нашла. Ни один год мыкалась по съёмным квартирам, пока не сошлась с Николаем. Его знакомая помогла ей устроиться на работу – оператором в котельную. Работа хорошая – сутки через трое. Платят, правда, немного – всего 15 тысяч, но трое суток дома, а это – большой плюс. Нина знает, что она некрасива, проще говоря – дурнушка. Свыклась с этим и ни на что особо не рассчитывает. Она по-деревенски наивна и простодушна, незлобива и не блещет умом. Но глаза! Эти глаза искупают всё! Глаза у Нины такой необычайной голубизны и чистоты, как будто бы этими глазами на тебя смотрит само небо. И у Петьки такие же широко распахнутые васильковые глаза. Петьке всего девять лет, но это уже вполне самостоятельный мужичок.
Вот и вся, так сказать, семья. Отношения… Да какие там к чёрту отношения! Живут вместе – вот и все отношения. Николай шоферит, Нина – дома по хозяйству, Петька – в школе, – каждый несёт «свой чемоданчик». Но самый тяжёлый «чемодан», конечно же, несёт Николай. Выпив, он любит пофилософствовать на эту тему и поучить Нину уму-разуму. В качестве примера для подражания выставляет, естественно, себя, любимого.
– Ну, вот смотри, Нина, – назидательно говорит Николай. – У меня есть всё! А почему? А потому что пашу, как лошадь. И каждый день, а не раз в три дня.
Это уже камешек в огород Нины. Мало, мол, трудишься – мало зарабатываешь.
– И тебе даю на тряпки да наряды, и спиногрыза твоего не забываю, – продолжает свою любимую проповедь Николай.
«Какие тряпки, какие такие наряды?!» – думает Нина. Но вслух только поддакивает Николаю:
– Да, Коленька, да! Если бы не ты…
Она стала его побаиваться после того, как в прошлом году он сломал ей ногу. До этого Нина ещё пыталась с ним спорить, пыталась ему что-то доказать. Наивно думала, что Николай сможет полюбить и её, и Петьку и всё у них станет хорошо. Она видела, как её сын тянется к Николаю, какими глазами Петька смотрит на него. Понимала, что мальчишке нужен отец, как и любому пацану в его возрасте. Но Николай-то ничего этого не видел, он просто не замечал Петьку, и Петька, в конце концов, стал отвечать ему таким же равнодушием. Так вот тогда-то на кухне Нина с Николаем повздорили, и он… нет, не ударил – куда там его 120 килограммам против её 60?! Только толкнул её в грудь, и она упала, неловко подвернув ногу, и сломала лодыжку. Синяки на груди вскоре прошли, гипс сняли через месяц, но душевные травмы так быстро не заживают.
А Нине и надо-то было всего ничего: немного любви, чуть-чуть ласки и внимания, ну и – самую малость – уважения. Любила ли она Николая? Скорее всего, Нина жила надеждой на эту любовь и мечтой о ней. Эта надежда не поблекла даже после того, как полгода назад Николай заразил её сифилисом, которым его наградила какая-то проститутка на трассе. Вылечили их быстро, но, как говорится, осадок остался. Любил ли Николай Нину? Скорее всего, нет. Скорее всего, она его просто устраивала: обед всегда готов, а пожрать Николай любил, – готовила Нина великолепно. В доме всегда прибрано: чистота, уют и порядок, бельё перестирано и переглажено. Вот так вот и жили…
… Уже полторы недели Николай колесил на своём «звере» по всей стране, а у Нины с Петькой в эти полторы недели был праздник. Петька пулей летел после школы домой, быстренько делал уроки, и они с Ниной отправлялись куда-нибудь. Или в кино шли, или на спектакль какой или просто мороженое ели в кафешке. Дом тоже не забывали – за неделю сделали косметический ремонт в квартире: побелили потолки, поклеили свежие обои. Конечно же, основную работу делала Нина, но Петька помогал ей изо всех своих ещё невеликих силёнок. Ждали Николая, думали, приедет – порадуется за них, какие они молодцы.
Николай приехал смурной. Молча прошёл к себе в комнату, содрал с себя грязную одежду и бросил её возле дивана. Ушёл в ванную и долго там плескался. Вышел спустя полчаса распаренный, обернувшись махровым полотенцем, рухнул на свой любимый диван и через пять минут храпел на всю квартиру… Праздник не удался…
Ну а на следующий день с утра Николай начал «отдыхать»: сходил в магазин, затарился пивом и водкой, вяленой рыбой и сухариками. Водку и половину пива убрал в холодильник, остальное потащил к себе в комнату, поближе к дивану. Вошёл и от удивления вытаращил глаза: в ЕГО комнате, на ЕГО диване сидел Петька и смотрел ЕГО телевизор! За время полуторанедельного отсутствия Николая, Нина с Петькой несколько потеряли бдительность. Николай от негодования только ногой топнул – и Петьку как ветром с дивана сдуло. Да ещё пенделя дал вдогонку этому наглецу, так, слегонца, чтобы не зашибить ненароком. Недовольно ворча, как старый пёс, улёгся на диван, включил телевизор – где там «Спартак»? Так и лежал до обеда, посасывая пиво.
Нина, как всегда, всё видела и всё слышала и, как всегда, промолчала. Она гладила бельё, когда Николай проорал из своей комнаты:
– Нина! Ходы сюда!
– Что, Коленька? – залебезила прибежавшая на зов Нина.
– Пожрать приготовь чего-нибудь, – приказал Николай, почёсывая брюхо.
– Сейчас, Коленька! Всё сделаю и позову! – и, чуть ли не бегом, – на кухню, выполнять приказ этого жлоба.
Разогрела борщ, картошку с котлетами, накрошила салат – помидоров с огурцами и нарезала хлеба. Тарелку с борщом поставила ближе к месту, где всегда сидел Николай. Добавила в борщ сметаны, справа – миска с салатом, слева – бутерброды к борщу – и позвала Николая.
Николай уселся на табуретку и пару раз шумно хлебнул борща – он любил погорячее. Вспомнил про водку, перегнулся через стол и открыл холодильник. Вытащил из морозилки заиндевевшую бутылку и уже опускался обратно, когда Нина незаметным для него движением ноги отодвинула табуретку из-под уже надвигающейся на неё задницы Николая. С криком: «Ёп!» 120 килограммов ударились этой задницей об пол (перелом копчика, как позже зафиксируют в больнице). Нине даже показалось, что дом содрогнулся от удара. Вообще падение Николая очень напоминало падение тунгусского метеорита: максимум грохота и минимум жертв. Ноги по инерции взлетели вверх и ударили снизу в стол (закрытый перелом правой голени, как скажет позднее врач скорой помощи). Рёв Николая услышали даже на улице. Стол, немного приподнявшись в воздухе, стал ронять на лежащего на полу Николая поочередно всё, что на нём стояло. Первой в очереди к поверженному телу была тарелка с борщом, которая благополучно и приземлилась Коленьке на брюхо. Ошпаренное тело пронзила «предсмертная судорога», и Николай с размаху приложился затылком о чугунную батарею центрального отопления. Тихонько хрюкнул и затих. Нина вытащила уцелевшую бутылку водки из кулака Николая и аккуратно поставила на подоконник. Спокойно оглядела учинённый разгром и пошла к себе в комнату за телефоном, чтобы вызвать скорую помощь…
На следующий день Нина купила в аптеке костыли для Николая. Да вот помогут ли они душевнослепому?..
13.03.2019
Добавить комментарий