5 января манхэттенский федеральный судья Кеннет Карас приговорил бывшего сотрудника огромной финансовой компании Merrill Lynch 24-летнего Станислава Шпигельмана к трем годам и одному месяцу тюрьмы. Молодому финансисту грозило до 20 лет тюрьмы, но он получил всего 37 месяцев (из которых отсидит в тюрьме со щадящим режимом всего 85 процентов) благодаря своему чистосердечному признанию, сделанному в том же здании на Перл-стрит летом прошлого года.
Шпигельман поступил в Merrill Lynch сразу после окончания университета штата Нью-Йорк в Бингхамптоне. Апиндер Диллон, декан факультета менеджмента, где учился осужденный, вспоминает о нем, как о прекрасном студенте. Диллон сказал местной радиостанции WNBF, что написал в Merrill Lynch “чудесную характеристику” на своего питомца, и заметил, что дело Шпигельмана и его сообщников будет обсуждаться на его факультете во время занятий по бизнес этике.
Кратко напомню, о чем идет речь в этом нашумевшем деле.
3 августа 2005 года компания Reebok объявила, что она согласилась на поглощение фирмой Adidas, вслед за чем цена акции первой подскочила на 13 долларов (более чем на 30 процентов). Бдительная федеральная комиссия по ценным бумагам и биржам обратила внимание на то, что за два дня до этого 63-летняя хорватская швея Соня Антисевич приобрела почти 2 тысячи опционов на акции Reebok, заплатив примерно 130 тысяч долларов.
Антисевич продала их немедленно после того, как котировки рванули вверх, и выручила около 2 млн. 171 тыс. долларов. Ее чистая прибыль составила свыше 2 миллионов.
Хорватские швеи никогда не слыли соперницами Джорджа Сороса, поэтому американские власти пригляделись к Антисевич повнимательнее и скоро обнаружили, что ее брокерским счетом на самом деле управляет ее племянник Давид Пайчин (Pajcin), работавший финансовым аналитиком в Нью-Йорке.
29-летний племянник было дал деру, но потом добровольно вернулся в США, признался в инсайдерских сделках и начал чистосердечно сотрудничать с прокуратурой Южного судебного округа штата Нью-Йорк. Очевидно, именно от него ведущий это дело манхэттенский федеральный прокурор Бенджамин Лоски узнал, что конфиденциальная информация о готовящейся покупке Reebok, давшей толчок ее котировкам, была получена Пайчином от Шпигельмана. Последний работал аналитиком в отделе слияний и поглощений Merryl Lynch, которая проводила эту сделку.
Шпигельман не имел права сообщать данные о готовящейся сделке посторонним лицам, потому что обладание ею давало им несправедливые преимущества перед другими инвесторами. Пайчин по той же причине не имел права пользоваться этими данными.
Партнером Пайчина был его приятель, выпускник Гарвардского университета 26-летний Евгений Плоткин, вместе с которым они работали в компании Goldman Sachs Group и в общей сложности сделали на инсайдерских сделках 6,7 миллионов долларов.
Плоткин виновным себя пока не признал и ожидает суда, хотя, возможно, сейчас его все больше посещают сомнения: Шпигельман признал себя виновным, а в августе его примеру последовал нью-джерсийский почтальон 30-летний Джейсон Смит, повинившийся в том, что он предоставил заговорщикам закрытую информацию о деле руководящих работников фармацевтической компании Bristol-Myers Squibb.
Смит был членом большого жюри, рассматривавшего обвинения против этих лиц. В марте прошлого года он позвонил из суда своим соучастником и, пользуясь условными фразами, сообщил им, что, по его мнению, против одного руководителя Bristol-Myers скоро будет возбуждено уголовное дело.
Пайчин и Плоткин поделились этой информацией с отцом последнего, калифорнийцем Михаилом Плоткиным, и инвестором Генри Сигелом. Впоследствии комиссия по ценным бумагам возбудила против всех четырех гражданский иск.
Предвидя, что акции Bristol-Mayers скоро пойдут вниз, Пайчин сыграл на понижение. Правда, потом выяснилось, что к суду будет привлечен не означенный деятель компании, а двое других, и Пайчину пришлось срочно все переиграть с некоторым убытком для себя.
Bristol-Myers пострадала сильнее него: корпорации пришлось заплатить штраф в 300 миллионов за финансовые нарушения, а прокуратура взамен не стала возбуждать против нее дело, ограничившись двумя проштрафившимися сотрудниками.
В Нью-Йорке Смита обвинили в преступном сговоре с целью совершения махинаций с ценными бумагами, а в Нью-Джерси — в неуважении к суду в связи с тем, что он разгласил закрытую информацию о слушаниях в большом жюри.
Если всех остальных арестовали в апреле прошлого года, то Смита взяли 11 мая (очевидно, после того, как один их подельников его заложил).
Смит, проживающий в Джерси-Сити, дружит с Пайчином еще со школы. Как явствует из судебных документов, он дал хорвату 7 тысяч долларов с тем, чтобы тот играл на бирже с помощью инсайдерской информации, разглашать и использовать которую в США подсудно.
Смит признал себя виновным и в ноябре получил 2 года и 9 месяцев тюрьмы.
Возвращаясь к Шпигельману, который, как и Смит, был лишь поставщиком закрытой информации: сайт DealBook утверждает, что он не только признал себя виновным, но и согласился дать показания против Плоткина и Пайчина. Последний, как сказано выше, согласился сотрудничать в самом начале.
Плоткин и Пайчин подписали Шпигельмана на инсайдерство в ноябре 2004 года, встретившись в Фултонской бане, чей совладелец Дмитрий Лернер проходил по делу бригады Абрамова, давно признал себя виновным, но до сих пор, насколько я знаю, не приговорен.
“Я знаю, что поступил нехорошо”, — заявил Шпигельман летом федеральному судье Карасу, который, видимо, в оригинале Карась. “Мои действия были неумны, и я весьма сожалею о содеянном, — сказал он на этот раз. — Я сознаю, что сделанное мной непростительно. Я молю вас о снисхождении”.
“Они давили на меня и говорили, что если я им помогу, они меня вознаградят”, — заметил Шригельман и добавил, что согласился помогать Пайчину и Плоткину в надежде, что тогда они от него отстанут.
“Шпигельман сделал это по самой старой причине, которую знает мир, — парировал прокурор Лоски, который назвал осужденного “шпионом в Merrill Lynch”. — Это корысть и желание заколотить гору денег”.
Если так, то мечта Шпигельмана не осуществилась: он получил от главных заговорщиков чуть больше десяти тысяч долларов. Его защитница Мэри Маллигэн возразила, что человека, до сих пор живущего у родителей в бруклинском районе “Шипсхед-Бэй” в той же спальне, которая была у него в школьные годы, вряд ли были сильные корыстные побуждения. “Перед вами сидит смиренный и раскаявшийся человек”, — сказала она Карасу и заметила, что Шпигельман, которого выгнали из Merrill Lynch, сейчас работает в фирме по перевозке мебели и занимается благотворительной деятельностью.
Прокурор отметил, что обыск принадлежавшего Шпигельману банковского сейфа обнаружил 8 тысяч долларов, по мнению властей, полученных в награду за инсайдерскую информацию. Мэри Маллигэн сказала, что ее клиент держал там деньги, выигранные в покер. Судья не нашел это объяснение убедительным.
Шпигельман, который провел в тюрьме всего одну ночь, был выпущен под залог в 3 миллиона долларов. Когда он признавал себя виновным, в зале присутствовали его родители, сестра и девушка. Шпигельман принес извинения им, суду и своему бывшему работодателю Merrill Lynch. Сейчас его сестра и мать молили судью о снисхождении.
“Я знаю своего сына, — сказала судье мать осужденного инсайдера. — Я опасаюсь, что тюремный стресс может его сломать”.
Карас сказал, что выносит приговор “с тяжелым сердцем”, поскольку у Шпигельмана такая любящая семья. Он, однако, заметил, что приговор должен послужить уроком другим молодым финансистам, работающим на Уолл-стрите. Впрочем, он дал Шпигельману абсолютный минимум: по федеральному уложению о наказаниях тому сейчас грозило от 37 до 46 месяцев.
Шпигельман позаимствовал на работе информацию не только о готовившемся браке между Reebok и Adidas, но и о пяти других сделках. Например, партнеры заранее узнали от него о том, что Procter & Gamble приобретет компанию Gillette, а Quest Diagnostics — лабораторию LabOne.
Кроме Плоткина, суда ожидает Хуан Рентерия, работавший в висконсинской типографии, в которой печатается журнал “Бизнес уик”, и тайно сообщавший заговорщикам содержание его свежих номеров еще до того, как те поступили в продажу. Совместный процесс Ретерии и Плоткина, которому как одному из вожаков заговора грозит до 15 лет тюрьмы, назначен на 23 апреля.
Николаус Шустер, который работал в той же типографии и тоже помогал заговорщикам, в октябре признал себя виновным и ждет сейчас приговора.
Напоследок Шпигельман попросил, чтобы его направили либо в Отисвильскую федеральную тюрьму к северу от Нью-Йорка, либо в Скайкильскую в Пенсильвании, где сидят Александр Куценко и Виктор Котов из бригады Гуфельда и Витаутас Кильтинавичюс, проходивший по делу бригады Татарина. Несколько ее членов находятся в Отисвиле, где также сидит Игорь Бруштейн, осужденный за поточное производства фальшивых документов. Обе находятся в приятной сельской местности, но Скайскилл подальше от Нью-Йорка, чем Отисвиль.
Судья может рекомендовать тюрьму, но этот вопрос целиком зависит от тюремного управления. Куда бы не определили Шпигельмана, ему приказано явиться в место отбытия наказания 9 марта.
Добавить комментарий