Одним из навыков моей тёщи было уменье готовить еду в точном соответствии с количеством предполагаемых едоков. Мы вставали из-за стола, и тарелки с кастрюлями требовалось лишь ополоснуть. Еды оставалось – как раз для тех трёх воробьёв, которым Лидия Николаевна благоволила и разрешала чирикать на лоджии.
В случаях, когда мы с женой и двумя сыновьями, вопреки ожиданиям тёщи, не оказывались за её столом, образовывался излишек первого и второго. Как правило, он поглощался самым богопротивным на планете животным – шурином. Исключение составляло любимое блюдо Лидии Николаевны – перловая каша, более известная под названием «дробь 16».
Это яство никто не ел, и родительница супруги сама доносила его до нас, благо, пробежать триста метров по Ореховой роще бывшей чемпионке Украины по спортивной гимнастике проблемы не составляло. Надо же – изнурять себя тренировками, десятки раз подтягиваться на одной руке и соревноваться с Латыниной – всё для того, чтобы в далёком будущем без затруднений портить настроение зятю!
К делу. Если я приходил домой поздно, встречал меня только Хан. Семья была приучена после десяти вечера освобождать дальнюю комнату и старательно спать. Зато для пса дни моих пьянок являлись именинами сердца – знал, что будет ночевать не на матрасике в прихожей, а на полноценной постели. В обнимку с любимым хозяином. Представьте себе Хана. Это – огромный боксёр-переросток тёмно-тигровой масти, высотой в холке шестьдесят пять сантиметров и весом шестьдесят два килограмма без единой капли жира. Единственная попытка вывести его на круг собачьей выставки окончилась скандалом – судьи заявили, что Хан не боксёр, а какой-то фила-бразилейро, владелец, в свою очередь, мошенник, занимающийся фальсификацией документов.
Неправда. Просто щенок попал в правильные руки. Тома – главный кинолог округи – сказала: «Что грамотный – нагадить и розами засыпать, а вот за собакой он смотрит хорошо». «Он» – это, соответственно, я. И, действительно, Хан не мог пожаловаться на небрежное отношение к себе. Признаков исключительной комфортности его бытия было достаточно. Например, жена стабильно интересовалась, почему моё возвращение домой всегда сопровождается вопросом, кормлен ли пёс. «Вот ведь, – сетовала она – как семья, как дети, ему не интересно!» Я традиционно отвечал, что было бы неплохо хоть раз встретить отца-супруга, радостно прыгая вокруг и облизывая ему руки и обувь.
Асе приходилось прибегать домой, чтоб отправить в школу либо Ахмеда, либо Саида – смены у сыновей никогда не совпадали. Поэтому Баато-Хан, сын Джучи – на самом деле кобель был наречён именно так – трапезничал три раза в день, не считая обязательной подкормки творогом с тёртой морковкой. Последнее Хан не любил и принимал только с руки. Ему не приходилось глодать говяжьи мослы – у мальчика могли попортиться зубки, не приходилось грызть куриные кости – дитё могло подавиться трубчатыми осколками. Короче, мерзавец не просто имел свою равную долю в общем коште, но объедал всю семью, предпочитая жрать одно мясо и манкируя другими блюдами.
Помню, как однажды, придя домой среди ночи, я оказался перед сложным выбором. Хотелось кушать – лично у меня почему-то стабильное ощущение после застолья. В холодильнике были обнаружены несколько разновидностей еды. Как-то: варёная баранина, шурпа* на бараньем бульоне, помидоры, огурцы, абрикосы, пучок укропа, сливочное масло, касторка. И тарелка каши «дробь 16». Всё остальное требовало полноценной готовки. Немного подумав, я пришёл к выводу, что некоторые продукты явно некалорийны, другие непрезентабельны на вид, третьи, опять-таки, без разогрева трудно- или малосъедобны. Перловка показалась оптимальным вариантом, я поздравил себя с ясностью мышления и взял тёщину поставку.
Изначально Хан одурел от моего решения. Он перестал прыгать по кухне, сел на обрубок хвоста и, ошарашенно откинув назад голову, внимательно следил за моими действиями. С каждой поглощаемой мной ложкой его глаза и пасть раскрывались всё шире и шире, а некупированные уши приподнимались. Через две минуты передо мной сидел уже не благородный боксёр, а некий гибрид мопса и гиены с отвалившейся от изумления челюстью, выпученными буркалами и двумя треугольными парусами на пошедшей рельефными морщинами макушке.
Однако вскоре в его взгляде забрезжила мысль – угадайте с трёх раз, какая именно? Логика собаки была прозрачна – раз папа вкушает, недурно было бы попробовать самому. Он встал с задницы и сделал два вкрадчивых шага ко мне:
– Хмум?
– Ты это не ешь!
– Хмум-хмум?
– Я сказал – не будешь ты это лопать!
После секундного размышления, исполненного недоверия к моим словам, пёс продолжил гнуть свою линию:
– Хмум?
Помимо всего прочего, Хан – ещё и натуральный осёл, откуда-то из Безенги или Верхнего Чегема, а, может быть, даже из самого Карабаха.** Спорить с ним бесполезно. Я взял черпачок и ляпнул в миску страждущего большой шмат клейкой холодной массы.
Стремительно метнувшись к деликатесу, оболтус хватанул его столько, сколько позволили борта плошки и застыл. Потом медленно повернулся ко мне – так и не сомкнув челюсти. Брезгливо оттопырив брыли, пугливо прижав уши, Хан демонстративно сплюнул:
– Х-х-х-к-тфу! – потом долго откашливался, фыркал и обильно лакал воду. Молча уходя из кухни, он бросил на меня очень косой и очень осторожный взгляд. Думаю, собака заподозрила меня в каких-то отвратительных намереньях. Что-то библейское… Каин и Авель.
После этого случая я строил разные версии, объясняющие удивительное пристрастие тёщи к «дробь 16». То, что я с пьяных глаз начал ужинать ею, вполне объяснимо – в ту ночь в холодильнике была ещё и луковая шелуха, помню, она тоже не показалась мне полностью лишённой гастрономической привлекательности. На следующее утро остатки недоеденной каши были вновь продегустированы мной, и тайна вкусовых извращений Лидии Николаевны приобрела какой-то апокалиптический оттенок. Но всё оказалось просто и грустно. Перловка, как сказал мне один знакомый диетолог, при всей своей специфичности, гарантирует самое длительное по времени ощущение сытости у субъекта, отобедавшего ею. А моя бедная тёща больше года выживала в оккупации.
------------
* Шурпа (шорпа) – простейший суп: бульон с нарезанной морковью, луком и картофелем.
** Самыми упрямыми ослами у балкарцев считаются животные из высокогорных селений. В целом же, на Кавказе, существует мнение, что пальма первенства в несговорчивости принадлежит животным из Карабаха. «Карабахский осёл» – устойчивая идиома.
Добавить комментарий