Мотоцикл - изобретение не столь давнее. Первый, с двигателем внутреннего сгорания, создан в Германии Даймлером и Майбахом. На мотоциклах немцы к нам и завернули летом 1941 года - с тарахтением и эффектным ветропросвистом (займу словечко у Игоря Северянина). Но скоро завязли в великих грязях и сгинули во вьюгах и морозах.
Русские стихи, посвященные мотоциклетной езде, не малочисленны. Мотоциклет упоминается и в гениальном стихотворении Владислава Ходасевича "Соррентинские фотографии". Трогает меня и стихотворение о дочери, которую однажды украдет мотоциклист, принадлежащее перу Анисима Кронгауза (Анисим Максимович был автором нескольких тоже гениальных, но скорей по замыслу и ощущению, чем по словесному воплощению стихотворений... Впрочем, если ощущение передается, то не решусь назвать стихи неудачными. Себе противоречу...).
Стихи о мотогонках на вертикальной стене - особая отрасль позднесоветской лирики. Тогда обнаружилась какая-то бессмыслица коловращения жизни...
Прошу прощения за то, что к стихотворениям двух старших современников добавил своё. Как-то оно подвернулось. Всё же тут немного иная - дальневосточная - тема. Там мотоцикл не только роскошь и средство передвижения, но и некая грёза буддийского бытия и инобытия.
Владимир ЛИВШИЦ
ВЕСНА
Мотоциклет
Проспектом Газа,
На повороте накренясь,
В асфальт швыряет клочья газа,
Узорной шиной метит грязь.
Ему заранее открыли
Проезд.
И, взрывами несом,
Он тарахтит.
И плещут крылья
Холодных луж под колесом.
Герой — в седле.
Глаза — в стекле.
Под ним, колеса в грязь вонзая,
Брыкается мотоциклет,
Вытягиваясь, как борзая.
Мне в спорах вечно не везет,
Но здесь,
Переходя на прозу,
Держу пари, что он везет
Бензином пахнущую розу!
1935
Александр МЕЖИРОВ
***
Моя рука давно отвыкла
От круто выгнутых рулей
Стрекочущего мотоцикла
(«Иж»… «Ява»… «Индиан»… «Харлей»...).
Воспоминанья зарифмую,
Чтоб не томиться ими впредь:
Когда последнюю прямую
Я должен был преодолеть,
Когда необходимо было
И, как в Барабинской степи,
В лицо ямщицким ветром било,
С трибуны крикнули: — Терпи!
Готов терпеть во имя этой
Проникновеннейшей из фраз,
Движеньем дружеским согретой
И в жизни слышанной лишь раз.
Михаил СИНЕЛЬНИКОВ
МОСКВА. ВЬЕТНАМСКИЙ РЫНОК
С тем же нежнейшим зноем
Сутолоки входной
Стала Москва Ханоем,
И узнаю Ханой.
Крытые переходы,
Рыхлой торговли спор,
Клейма иной породы,
Дух коммунальных нор.
Эти рубцы, увечья
И через щеку — шрам...
Чудится Красноречья
Краснокирпичный Храм.
Сходка в траве весенней
Каменных черепах
С темами сочинений,
С плитами на горбах.
Грезится море платьиц,
Круглых и острых лиц,
Ящериц, каракатиц,
Истин и небылиц.
Юрких велосипедисток
Щиколотки, и вдруг —
Рубище на буддистах,
Развоплощенья круг.
Годы все неуклонней,
Глянешь, а вот и здесь —
Вони и благовоний
Недорогая смесь.
Кажется, те же лица
И у прохожих всех...
Только что снег искрится,
Местной нирваны снег.
Стала Москва Сайгоном.
Падаешь на лету
С этим слепым разгоном
В зоркую пустоту...
Мчишься на мотоцикле
В небытие жары,
Чтобы цвели и никли
Мнительные миры.
