Раз в Крещенский вечерок вспомнили мы с подругами, что самое время погадать на суженого.
Мы - это я, Вика и Катя – «три грации», как называли нас в классе. В тот вечер мы собрались в гостях у Катерины и болтали о девичьем, пока не посетила наши головы мысль о древнем обряде.
Хотя у каждой из нас штат дежурных воздыхателей был давно укомплектован, но официальных парней не имелось, потому пропустить подобное развлечение мы не смогли. Для «пытки» судьбы выбрали способ, описанный Василием Андреевичем в балладе «Светлана»:
… Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали…
Ворот в нашем арсенале не обнаружилось – не ехать же для проведения языческого ритуала на ночь глядя в замкадовскую деревеньку! Да и что там нагадаешь?! Все жители сидят по своим избушкам за высокими каменными заборами, некому обувку поднимать!
- А дверь подъезда чем не ворота? – Викуся хрустнула яблоком.
- Во дворе разве только подвальный кот Кицкан облюбует тапок, - возразила Катюха. – Или старый колченогий пёс Пакет решит детство вспомнить.
- Как хотите! Моё дело – предложить…
- Хм… Не знаю, как вам такая идея, - выдала я. – Предлагаю задействовать раздвижные двери супермаркета. Он круглосуточный, там мои знакомые охранники дежурят. И, глядишь, кто-то и заглянет на огонёк.
- А что! Вполне! – Викуся швырнула огрызок в приоткрытое окно. – Только мне швырнуть нечего. Если только это.
И девушка покрутила стопой в новенькой меховой домашней тапке.
- Сойдёт! Бери! – кивнула Катюха. - Потопали?
И мы потопали. Но сначала я заглянула к себе и выбрала для метания новенькую туфельку. Окропив её непонятно зачем духами, я затолкала её в сумочку и присоединилась к подругам.
И вот мы на месте. Договорившись с парнями-охранниками (им, кстати, самим интересно было посмотреть на действо), расположились на крыльце, развернулись к улице спинами, чтобы не узреть раньше времени суженого. Для чистоты гадания.
- Итак…. Приступим! Я первая! – Катюха сняла с левой ноги мягкий замшевый сапожок от финского мастера. – Ну, девки, ни пуха! Раз… Два… Три!
Добротная обувка, словно пуля, выпущенная метким снайпером, полетела на поиски судьбы. Только ветер свистнул в ушах! В наших, естественно, не в пульих.
И только затих свист, как раздался хрип, надрывный кашель, а потом гнусавый голос произнёс:
- Глянь, Женюха! Видать, есть господь! Матри, какие сапожки! Давай сымай рвань свою и переобувайся.
Мы оглянулись. Возле супермаркета топталась пара весьма колоритная: оба в свалявшихся шубах из искусственного волка времён СССР. Мужичку шубейка была немного маловата – она расщеперивалась на корпулентном брюхе маргинала, обнажая мохнатое «подпупочье». С «девушки» же тулупчик норовил свалиться к ногам, повиснув на одном плече. На голове мужчины красовалась такая же древняя, как и доха, шапочка под игривым названием «Петушок», дама украсила колтун из длинных рыжих волос детским головным убором с помпончиком. Спортивные штаны кавалер заправил в валенки с галошами, которые подвязал размахрившимися тесёмками, на ногах подруги его жизни красовались драные резиновые тапки, именуемые в народе сланцами.
- Второй-то где? – хрипло каркнула «принцесса». – В одном не больно разгуляешься!
- Ща пошарю, можа, где рядом лёг, - люмпен опустился на карачки и стал елозить в ближайшем сугробе. А его красавица спутница принялась разматывать онучи из грязных махровых полотенец, обнажая мосластые ступни цвета замшелого пня и намереваясь примерить обновку.
- Эй! Не трогай! Это мой, видишь?! – и Катюха покачала в воздухе обессапоженной конечностью.
- Было ваше – стало наше! – осклабилась бомжиха и прицелилась грязным копытцем к финской прелести.
- Стооо-ять! – скомандовала Викуся и ринулась выручать сапог из загребущих лап отбросов общества.
- Не бери грех на душу! – завопила баба. – В праздник само небо послало страждущим и почившим, нам, то есть.
- Давно почили? – поинтересовалась я.
- С утра! Маковой росинки в роте не было.
- А во взводе?
- На взводе, он всегда на взводе! Ща поднаберётся ещё и пойдёт заводить! Заводной – жуть! Вы с ним не связывайтесь – страшен он во гневе! Зубы мне все выбил в Новый год. Все четыре, которые с переду оставались, - и баба ощерилась, показав розовые челюсти.
- Осади! Руки прочь от Вьетнама! Не трожь добро пролетария! – гаркнул её второй половин. – Мы сегодня честно отстояли у церкви. Молились усердно! На пузырь с закусем намолили: жадноват народ стал, плохо подаёт! Кризис, что ли, какой опять?
Но Викуся храбро выхватила сапог из-под заскорузлых рук «пролетария» и передала Катюхе.
- Так, значит? А ущерб возместить? – мужичонка потащился вслед за Викой. – Ради светлого праздника! Тыщщщу!
- Две! – возразила я. – Топайте своей дорогой, пока охрана не вышла.
- А ты не пугай! Не пугай! Не пуганы мы! Сами кого хошь напугаем! – присоседилась к нам бабища и криво подмигнула небу лиловым глазом.
- Я, между прочим, МГУ закончил. В 1989 году. В НИИ работал, физикой увлекался. А потом лопнул НИИ и пошёл я в бизнес. Да, собака, кризис в 98-ом всю малину поломал! Вот с тех пор скитаюсь странником, - дядька стянул шапейку, почесал лысину, снова утеплился. - Ну, чё? Дадите на праздничный стол? Небеса вам зачтут!
- Ой, да нате, только уйдите! – протянула я им двести рублей.
- Какие небеса, мужчина? Вы же учёный, знаете, что религия – опиум для народа, - хмыкнула Катерина.
- А вот не скажииииии! Мы вот секретный эксперимент проводили раз, в девяностом году дело было. Имелся у нас опытный агрегат, типа коллайдера, только посерьёзнее малость. У Америки не был, а у нас уже был. Эх, жаль, до ума не довели! Ну, это к делу не относится. Вот. Ну, начали, как говорится, помолясь и причастившись. Спирта тогда было, хоть упейся! Хорошие были времена! Мы раз в компашке с эмэнэсами так дерябнули! Потом…
- Вы, дяденька, про коллайдер давайте, а не про то, как дерябнули, - прервала воспоминания Викуся.
- Да! Так вот! Запустили мы хреновину эту, агрегат, начали частицы сталкивать и снимки делать. И вот на одном снимке - не поверите! Лик проступил! Да! Как на плащанице! Вот лопни мои глаза! Огненный, и взгляд такой… пронзительный. Правда, все документы враз засекретили, с нас подписку взяли о неразглашении, а потом и союз гикнул!
Дяденька снова почесался:
- За историю отдельная мзда полагается.
- Да вы, я смотрю, обнаглели порядочно! Топайте мимо, вас уже одарили! – отрезала Викуся.
- А я ведь и сглазить могу! Сглаз, скажу я вам, величина физическая! Поддающаяся направленному посылу! – дядька не отставал. – Ментальный выброс концентрированных волн определённой частоты проникает сквозь защитную оболочку и…
- Вот ещё две сотни и шагайте с миром! – раскошелилась Катюха.
- Давно бы так! А то морды крутили! – парочка, заныкав в карманы по две сотне, удалилась, гордо задрав головы и напевая дуэтом:
- Цвет настроения синий. Я пил Мартини и носил бикини. Цвет настроения синий, с утра я чувствовал себя богиней…
- Продолжим? – Катюха воззрилась на нас с Викусей.
- Да ну, пойдёмте домой, - мне затея не казалась больше увлекательной. – Всё равно толку никакого – одна бомжатина ловится.
- Это потому, что я слова забыла сказать: суженый, ряженый, голый иль наряженный, собирай гроши, ко мне поспеши! – догадалась Катерина.
- Я кину! Зря, что ли, пёрла? – Викуся достала из сумки новую меховую тапку. Она зажмурилась, мелко перекрестилась - и пульнула её через плечо, приговаривая:
- Суженый, ряженый, голый иль наряженный, собирай гроши, ко мне поспеши!
Охранники, наблюдавшие действо из-за дверей, загоготали ослами. А за спинами у нас раздался радостный лай пса, волокущего в пасти тапочку, а на поводке собственного владельца.
- Женишоооок! – разочарованно протянула Викуся, увидев хозяина собаки.
Тощенький, длинненький, с вытянуты лицом, густо усыпанным крупными прыщами, в очках с толстенными линзами на мясистом носу, восхищённых взоров дам он не притягивал.
- Фу, Греф! Плюнь эту гадость немедленно! Сколько тебя можно учить?! Не собирай отбросы на дороге, так и отравиться недолго!
Викуся оживилась:
- Молодой человек, вы не подадите мне эту вещь? Я сегодня, как Золушка, всё теряю. Вот и этот башмачок ненароком уронила… Как знала, что принц именно здесь брата меньшого выгуливать пойдёт.
Парень подозрительно оглядел нас и, видимо, приняв за дурочек, решивших над ним посмеяться, прошёл мимо, волоча за собой пса, который никак не хотел расставаться с тапкой.
- Куда же вы?! – опечалилась Викуся! - А познакомиться? Нас сама судьба свела! Ну идите же ко мне, пока часы полночь не пробили.
Парень обернулся, покрутил пальцем у виска и побрёл дальше.
- Ну и топай! Туфельку только отдай, мародёр!
Парень вытащил из мощных клыков спаниеля обмусоленную вещицу и швырнул в нашу сторону.
- Надо же, какой вежливый! – хмыкнула Катюха. – Прынц!
- Время разбрасывать тапки и время подбирать, - Викуся, брезгливо скривившись, подцепила двумя пальцами пожёванную вещь, отряхнула от снега и затолкала в сумку.
- Всё, девчонки. Домой! Не наш день сегодня! – хотела срулить я, но девы не дали!
- Ага! Щас! Мы тут, как две макаки, метали обувь, а она решила соскочить! Нет уж! Давай, подруга! Твоя очередь.
- Не-не-не! Я пас! Над нами уже голуби хохочут!
Голуби и вправду водили неподалёку хороводы и громко курлыкали.
- Эля! Мы подруги или кто?
- Конечно, подруги!
- Вот и не откалывайся от коллектива. Раз вместе начали дурить, вместе и закончим.
Я вздохнула, нехотя вытащила из сумки припасённую туфлю, вспомнила подходящий заговор-наговор и с чувством произнесла его:
- Туфля, туфля, не молчи, туфля, туфля, подскажи: какой муж мне попадется, радоваться или плакать придется?
Размахнулась…
- Стой! – крикнула Катюха и попыталась схватить меня за руку. Но было поздно. Катапульта сработала исправно, запустив в свободный полёт туфельку на «шпильке» в двенадцать сантиметров.
- Капе-ееец! – выдохнула Вика.
- Дзинь! – жизнерадостно блямкнуло стекло. Я обернулась. Перед крыльцом остановился монстр японского автопрома, зеркальце которого рассыпалось красивыми осколками на снегу. И среди этого блестящего великолепия покоилась моя туфелька. Офигеть!
- Вот это засада! –протянула Катерина.
Дверца со стороны водителя открылась.
- Бежим! – шепнула Викуся и дёрнула за рукава меня и другую подругу.
Но никто из нас не шелохнулся. Словно зачарованные, смотрели мы на то, как из салона выбирается владелец тележки.
Парень лет двадцати семи оценил нанесённый нами ущерб, случайно наступил на туфлю, поднял её и посмотрел на нас.
- Ваше?
- Неа!
- Откуда тогда взялась?
- С неба упала, наверное. Кто-то с балкона выкинул старьё, - Викуся отмазывалась, как могла.
- Какое же это старьё, когда она, похоже, не надёвана ни разу.
Вот ведь какой догадливый!
- Да и балконов в ближайшем окружении не видно, - парень наступал на нас.
Мне хана! Прямо не просто хана, а ханища!!!
- Мы сами удивляемся, откуда она могла взяться?! – не моргнув глазом, выдала я.
- Может, признаетесь, кто из вас швырнул её в мою машину?
- Да не кидали мы ничего! – делано возмутилась Катюха. – Мы же не идиотки, чтобы обувью разбрасываться.
- Кто вас знает! - хмыкнул парень. – Не сознаётесь? Тогда придётся мне каждой из вас эту туфельку примерить. Кому подойдёт, та и швырнула! Синдерелла!
- Ага! А если у неё размер самый ходовой? Тридцать седьмой, как у меня? Так она любой может подойти, даже вон той гражданке, что за кассой сидит.
Парень оценил туфельку.
- Нет, не ходовой! Тридцать четвёртый, - и он посмотрел на наши ноги.
Пальцы мои в сапогах невольно зашевелились, пытаясь вытянуться размера на три. А парень зачем-то понюхал обувку, а затем обнюхал нас.
- Ну что, девушки, сознаемся?
- Не виноватые мы! – проблеяла я.
- Точно? – парень пристально смотрел мне в глаза.
- Мамой клянусь! – я, казалось, растворялась под его взглядом.
- Век свободы не видать! – поддакнула Катюха.
- Зуб даю! – присовокупила свою клятву Викуся.
- Зачем мне твой зуб, своих тридцать два?! А вот невеста не помешает. Жениться хочу, а девушки нет. Которая так восхитительно пахнет.
Парень ещё раз понюхал туфельку и приблизил нос свой к щеке моей.
Девчонки переглянулись.
- Ну как хочешь! – парень посмотрел на меня. – Нет владелицы, так хоть туфельку себе оставлю. На память о приключении.
- Зачем она вам? – спросила Катюха. – Добрые люди дрянь выкинули, а вы подбираете.
- Ну почему же – «дрянь»? Новенькая туфелька. Да и потом… Мало ли? Вдруг однажды встречу обладательницу крохотной ножки. А туфелька вот она, - и неожиданно подмигнул мне. - Вторую-то дашь? Зачем тебе одна?
- Дома она, - брякнула я, совсем не подумав.
- Дома? Тогда поехали домой! Заодно и с родителями познакомлюсь, - и он расхохотался. – Вы такие смешные! Испугались, что я вас за зеркало к ответу привлеку? Да завтра новое куплю, не проблема! Это даже классно, что я сюда так удачно заехал! А не зарулил… Где бы я тебя тогда встретил? Василий Андреевич!
- Жуковский… - брякнула я.
- Точно! Как ты угадала?!
- Сердцем.
- Значит, это судьба! Проверим?!
Почему бы и нет? А вдруг?!
Добавить комментарий