Послесловие к рассказу Григория Яблонского «Листок убытия»
Настоящая литература, как и другие истинные формы искусства, не бывает ни абсурдной, ни фантасмагорической. Она, и наша реальная, повседневная жизнь, свободно перетекают друг в друга, благодаря волшебной силе искусства, какие бы причудливые формы оно, искусство, не принимало.
Часть I. Усталый дипломат
Рассказ «Листок убытия» мы с Наташей впервые услышали в исполнении автора, Григория Яблонского, тёплым январским вечером в нашем южном городе, где Гриша выступал перед небольшой группой любителей прозы, поэзии и музыки. Он читал свои рассказы, стихи и исполнял свои песенки. Вышеупомянутый рассказ мы до этого не читали и, более того, словосочетание «листок убытия» услышали впервые, решив, что это всего лишь остроумное порождение недюжинной фантазии автора. Рассказ нам очень понравился, и мы от души хохотали, слушая Гришу, читавшего его в невозмутимой манере, присущей лучшим авторам-сатирикам.
Следующим утром мы отправились на приём в консульство Российской Федерации. Мы принесли с собой увесистый пакет документов и заявление на «выход из российского гражданства». К нам вышел усталого вида сотрудник, который был представлен как дипломат Дмитрий. Еще не начиная просматривать документы, он вдруг неожиданно спросил: «Листок убытия есть? Без него даже смотреть ничего не буду». После этих слов воцарилась пауза.....Затем мы с Наташей обменялись взглядами и дружно расхохотались. Дипломат Дмитрий был явно шокирован такой реакцией, но мы продолжали весело и почти уже бесконтрольно смеяться. Все остальные сотрудники консульства смотрели на нас из своих окошечек с явным удивлением, подозрением и неодобрением.
Наконец, дипломат Дмитрий устало-раздраженно спросил: «А что, собственно, я такого смешного сказал?» В вопросе был определенный резон и, взяв себя в руки, мы поспешили заверить Дмитрия, что он ничего смешного не говорил, а просто это наша семейная традиция - смеяться, когда у нас не хватает каких-либо документов. Нашему объяснению Дмитрий явно не поверил, но спорить не стал. На наш вопрос, где можно получить этот волшебный документ, последовал вежливый ответ, что это не его, Дмитрия, собачье дело и что «все где-то достают и вы достанете, если вам нужно». После этого одна из сотрудниц в боковом окошке стала нам заговорщицки подмигивать и призывно махать рукой.
Мы подошли к ее окну, и эта дама приятной наружности, достав из ящика стола чьё-то чужое дело, извлекла из него небольшой клочок бумаги. «Вы, небось, даже не знаете как листок убытия выглядит? Вот, смотрите», - сказала она, оглядываясь по сторонам. Документ был косо напечатан на землисто-серой оберточной бумаге и напоминал квитанцию из химчистки советских времён. Назывался он Форма № 7. Заполнен листок был от руки и скреплён неразборчивой подписью и неразборчивой печатью. «Понятно?»- спросила дама. Мы закивали головами, хотя понятно нам стало только то, что борьба за документ предстоит долгая и нелегкая, как и в рассказе Г. Яблонского.
Мы вежливо распрощались и, выйдя из дверей консульства, почти бегом направились к лифту. В лифте мы снова начали смеяться.
Часть II. Обретение
С этого момента началась другая история. История обретения листка убытия. Самое удивительное в этой истории, что она имеет «хэппи-энд», которому обязана консульству. Нет, не российскому консульству, c которого все началось, а Консульству Республики Экваториальная Гвинея в нашем родном городе «Н», откуда мы и перебрались в Америку! Как сказал апостол Павел: «Пути Господни неисповедимы!». Однако, все по порядку.
Эта история имеет много параллелей с рассказом Григория Яблонского: попытки получить заветный листок в разных организациях, заканчивающиеся неудачей, повторяющийся поворот сюжета, отсылающий героя рассказа назад, на землю. Роль «земли» в нашей истории играла Россия, а роль «рая», очевидно, Америка. Везде нам было отказано и заявлено, что, сидя за океаном, сделать ничего не удастся. Нужно приехать в Россию, лично ходить по учреждениям и тогда, может быть, нам удастся добыть вожделенный документ.
В Россию мы решили ради этого не ехать и отложить все до лучших времён. Уже осенью, в качестве последней надежды, мы позвонили старому российскому другу, человеку со связями, и, обрисовав ситуацию, попросили помочь или хотя бы узнать, куда и к кому надо обратиться, если мы все-таки приедем. Наш друг, Алексей Поликарпович, для старых друзей - Лёша, а для подчиненных- «Поликарпыч»,, заслуживает нескольких отдельных слов в этом повествовании как один из главных героев. (Подлинные имена заменены). Человек многих талантов, в молодости - музыкант и подающий надежды художник, увлекшийся позднее горнолыжным спортом, комсомольской и партийной работой.
Эта работа в годы перестройки и краха СССР привела его прямиком в бизнес-элиты города «Н». Будучи личностью энергичной и обаятельной, но оставаясь порядочным человеком, он сумел выжить в «лихие девяностые» и остаться одним из самых уважаемых в городе бизнесменов. Филантроп, покровитель искусств и спонсор культурной жизни. В политику не лез, но для международного престижа родного города сделал немало. Бизнес его - сугубо международный. Важным моментом для нашей истории является его верность старой дружбе. Мы не теряли связь друг с другом все годы эмиграции и встречались часто то в Америке, то в России, но чаще где-нибудь в Европе.
Когда мы к нему обратились, он весело хмыкнул и сказал, что не имеет понятия, как подступиться к проблеме, но попробует.
Шли месяцы. Минул уже год после нашего разговора с усталым дипломатом Дмитрием. Мы Лёшу не беспокоили, зная его занятость и сознавая сложность задачи. И вот, уже в начале февраля, он в телефонном разговоре сообщает, что едет скоро на какой- то международный форум в Америку. Мы предложили сделать остановку у нас на денёк-другой. Перед самым Наташиным днём рождения - он у нас дома. После радостной встречи и обычного обмена новостями, садимся за стол. И тут, после первой, Лёша ухмыляясь говорит: «Наташа, я не приготовил тебе на этот раз никакого существенного подарка к твоему дню рождения, но привёз вот это».
С этими словами, Лёша вытащил из портфеля пластиковую папку, в которой лежали заветные листки убытия. «Вы не просили - , сказал он, - но я сделал листок убытия и для вашей дочери Ани тоже. На всякий случай». Мы действительно не просили. Наша дочь живет в другом штате и отказываться от Российского гражданства пока не собирается.
Мы были поражены! «Как! Как тебе это удалось?» Вот его рассказ.
Первоначальные попытки что-либо выяснить результата не дали. Тогда Поликарпыч вспомнил, что у него есть хорошая знакомая в Федеральной Миграционной Службе (ФМС). Дама, по определению классика, приятная во всех отношениях. С этой дамой он познакомился несколько лет назад, когда стал Генеральным консулом Республики Экваториальная Гвинея в городе «Н». Как оказалось, это государство не имеют дипломатического персонала и представительства в «Н» и каким-то образам его уговорили представлять эту страну. На общественных началах. Должность не оплачиваемая, но официальная, и Поликарпыч вскоре пожалел, что согласился, кляня свою добрую душу и мягкотелость.
Гвинейцы оказались сущей головной болью. Большинство из них были нелегалы. Часто жили по 50 человек в небольшой квартире. Полиция их ловила по собственной инициативе, но и соседи частенько обращались в полицию, а полиция обращалась, первым делом, в консульство. У консульства, то есть Алексея Поликарповича, так и завязалось это знакомство с довольно высокопоставленной чиновницей ФМС. Проблемы депортации, нелегальный статус и прочее. Ради справедливости надо заметить, что в этом месте рассказа, наши сердца наполнились сочувствием к Лёше, к начальнице из ФМС и к несчастным Экваториальным Гвинейцам. Наша проблема стала казаться мелкой передрягой, и мы немедленно выпили за здоровье всех участников эпопеи.
Как выяснилось, жилконтора, где мы выписывались при переезде на постоянное место жительства в Америку и где при этом нам были обязаны выдать этот листок убытия, уже не существовала в природе.
Тогда Лёша позвонил своей знакомой и в красках описал цель звонка, почти в точности следуя сюжету оригинального рассказа Г. Яблонского. Лёшина знакомая выслушала историю спокойно и без комментариев, а потом сообщила, что она уже в Городском правлении не работает и вообще переехала в Москву. Известие, что и говорить, огорчительное. «Тем не менее -, сказала она, - я позвоню в свою бывшую контору и попрошу помочь. Ты подожди часик и поезжай туда прямиком. Адрес ты знаешь.»
Через час Лёша был уже в Городском управлении. Назвав себя дежурному, он открыл дверь в коридор и.... оторопел. Весь личный состав управления выстроился по стойке смирно вдоль коридора. Лёша прошёл сквозь этот строй как маршал Жуков на параде на Красной площади к начальнику в конце строя, стоявшему на вытяжку, но с двумя листками убытия в руках. «Что происходит, черт возьми ? -, думал Алексей Поликарпович. - Сколько раз здесь бывал и ничего подобного не видел!» Лёше хотелось крикнуть «вольно !», но он удержался и, приняв бумаги, пожал руку подполковнику со словами благодарности. «Всегда рады помочь,- ответил подполковник. – Может, ещё чего желаете? Ещё какой-нибудь документик?»
Тут-то Лёше и пришла в голову мысль, что листок может понадобиться и нашей дочери Ане тоже. Ее данных он не знал, но расторопные сотрудники, повинуясь движению бровей начальника, куда-то исчезли и буквально через несколько минут появились с третьим листком убытия. После этого Леша поблагодарил всех ещё раз и под уверения: «обращайтесь в любое время, все сделаем», ретировался в недоумении. Недоумение рассеялось когда, он узнал, что его знакомая была повышена в чине и переведена в Москву в Главное управление. Таким образом, из важной городской чиновницы она превратилась в очень важную федеральную. Ее звонок произвёл эффект похожий на сигнал боевой тревоги на корабле.
Далее остаётся только описать сами листки. О нет! Эти листки никак не напоминали «квитанцию из прачечной», которую нам показали в Российском консульстве. Они были отпечатаны четким шрифтом на шикарной белой бумаге и скреплены красивой новой печатью. Вы не поверите, но нам было даже немного жалко отдавать их, когда мы снова пришли в консульство.
Иногда, когда не спится, я пытаюсь вспомнить, что вся эта история мне напоминает. Где я читал что-то в этом роде? Гоголь? Салтыков-Щедрин? Чехов? Нет, не помню. Может вспомню как- нибудь. Да и неважно. Важно то, что страна, где мы родились, самая стабильная в мире. В ней ничего не изменилось на протяжении нескольких веков. Говорят, правда, что это не рекорд. Где-то на острове в Индийском океане живет совершенно изолированно от мира племя аборигенов, ведущее традиционный образ жизни уже больше тысячи лет.....
Добавить комментарий