– Ты новую Конституцию читала?
– Делать мне что ли нечего?
– Голосовать пойдёшь?
– Не знаю. Продукты сложил?
– Всё уже в машине, точно по твоему списку.
– Отнеси ещё эту сумку.
– Хорошо.
– Можешь уже не подниматься. Я всё проверю и спущусь.
Через пятнадцать минут Оленька спустилась. Виктор завёл двигатель. Клубникины двинулись на дачу. По пути подхватили ещё двух пассажиров: лысого худощавого Эльдара и Юленьку в цветастом сарафанчике.
– Наконец-то этот режим отменили! Можно на природу съездить спокойно! – Юленька угнездилась на заднем сидении, поставив целлофановый пакет в ноги.
– Овощи для салатиков купила? – уточнила у подруги Оленька.
– Конечно, – Юленька погладила пакет, – здесь они!
Эльдар, мельком взглянув на Юленьку, уткнулся в планшет.
Вдоль загородного шоссе деревеньки с магазинчиками и кафе, частые заправки, поля, перелески. Всё неброское, то ли спокойное, то ли унылое. Со следами креативных построек тучных времён и элементами применения новых отделочных материалов на старых срубах.
– Ты когда обратно в столицу? – спросил Виктор у Эльдара.
– Ещё недельку здесь посижу.
– Эльдар наш однокашник, – пояснила Оленька подруге, – аналитик в крупном банке, а на родине карантин пережидает.
– Чумку, так сказать! – дополнил Эльдар.
– Чумка, хи-хи, – отреагировала Юленька.
– Чумка и есть.
– Ты голосовать пойдёшь, Эльдар?
– Ну, поставил свою любимую пластинку! – прокомментировала вопрос мужа Оленька.
– А что, спросить нельзя? Интересно же!
– Вить, думаю, что нет.
– А почему?
– А смысл?
– Ну, как?! Гражданскую позицию выразить!
– Когда результат уже предрешён?
– Это почему?
– Дума и региональные парламенты утвердили, Конституционный суд одобрил, значит, поправки уже вступили в законную силу.
– Зачем же тогда голосование?
– Ну, наверное, чтобы один человек мог несменяемо править страной.
Поля и перелески сменились на густой лес, стоявший по обеим сторонам шоссе сплошной стеной. Над дорогой красиво парил коршун.
– Юль, а ты пойдёшь голосовать? – нарушил задумчивое молчание Виктор.
Оленька и Эльдар прыснули.
– Нам рекомендовали зарегистрироваться и проголосовать электронно, – серьёзно ответила Юленька, потупив глазки.
– Кто рекомендовал?
– Руководство.
– И как ты?
– Что ж, проголосую.
– За какой вариант?
– За новый.
– А почему?
– Ну...
– Юленька, а позвольте спросить, кем вы работаете? – прелюбезно поинтересовался Эльдар.
– В отделе кадров.
– Кадры решают всё! – Эльдар пристально смотрел на девушку, пытаясь рассмотреть лицо.
– Хи-хи, – Юленька натянула сарафан на коленки, уселась поудобнее.
– Засмущал девушку, – вступилась Оленька.
– Как можно, как можно, – уткнулся в планшет Эльдар.
– Меня так просто не смутить! – расхрабрилась Юленька.
– О-о-о! – вставил Эльдар.
Виктор, довольный, внимательно смотрел на дорогу и улыбался. Эльдар неожиданно продолжил:
– Кстати, в новом варианте Конституции государствообразующим народом назван русский. А мы, татары, что, не государствообразующие? Мы тоже граждане. И потом, там указан Бог. Но он исповедуется по-разному. Мы – мусульмане. Вы – православные!
– Вот, видишь, значит, есть о чём поразмыслить?!
– Вить, давай остановимся! – попросила супруга.
– А что такое?
– …
– Понятно.
– Мальчики налево, девочки направо!
Через пятнадцать минут компания вновь собралась в автомобиле, отплёвываясь от кровососущих насекомых, отряхивая с одежды какие-то цепучие побеги и вытирая руки антибактериальными салфетками. Эльдар ещё и ступил в болотце, изгваздав белые кроссовки и промочив джинсы до колен.
– Не переживай, я в деревне тебе клоги дам. Новенькие. Никто не надевал!
– Голландские, деревянные?
– Нет, наши, резиновые, но для сельской местности самые удобные!
– Да уж! Надо было в кирзачах ехать, как на картошку в студенчестве в период СССР.
– А у вас, Эльдар, на лысине комар сидит. Крови напился! – вкрадчиво проговорила Юленька.
– Вот зараза!
Эльдар хлопнул себя по лысине. Образовалось красное пятно.
– Позвольте, вытру, – Юленька аккуратно протёрла череп попутчика.
– Благодарю, Юля! Вот твари! – Эльдар отчищал кроссовки и джинсы.
– Марийские, злющие! – улыбался в зеркало заднего вида Виктор.
– Какие?
– Тут граница с Марий Эл. Республика такая.
– Знаем, знаем.
Целлофановый пакет на полу машины, поверх шкурок бананов и использованных стаканчиков, наполнился множеством гигиенических салфеток. Вскоре они прибыли к месту назначения.
Деревенский дом, построенный отцом Оленьки, служил местом отдыха семейства и приложением сил военного пенсионера Станислава Петровича и его супруги Айяны Сэмэновны, которую чаще величали Яной Семёновной. Они его очень любили, и почти никуда не ездили отдыхать, кроме деревни. Родители радушно встретили детей и гостей у калитки, проводили в дом. Оленьку с Юленькой поселили в гостевой комнате на мансардном этаже, рядом со спальней родителей. Раньше там была комната маленькой Оленьки, потом жили с Витей и детьми, когда приезжали в отпуск или на выходные. Виктор с Эльдаром расположились в надстройке над баней.
– Мясо привезли?
– Конечно, сейчас принесу.
– Ого, нам столько не съесть!
– Ещё гости будут.
– Ну, чтоб время не терять, пойду нанизывать. Угли-то я уже подготовил.
С этими словами, подхватив бидоны с маринованным мясом, Станислав Петрович отправился к мангалу. Виктор вызвался ему помогать. Эльдару и Юленьке поручили накрыть стол на летней кухне. А Оленька с мамой принялись готовить салаты и обсуждать, как там их ненаглядные поживают в математическом и лингвистическом лагерях. Изредка они поглядывали на Эльдара и Юленьку, о чём то полушёпотом переговаривались. Модно-лысому столичному жителю выдали обещанные клоги и застиранное до белизны настоящее армейское хэбэ. Юленька порхала с тарелками и чашками в весёленьких шортиках, то и дело шлёпая себя по ногам и восклицая: «Ах!» К комарам добавились мошки.
– Как дела, Вить?
– Всё в порядке.
– С Олей мирно живёте?
– Да.
– Хорошо! Это самое главное.
– А почему вы спросили?
– Для порядка! – улыбнулся тесть.
– А-а-а...
– Ой, за-а-а-пах!
– Станислав Петрович, вы на голосование пойдёте?
– Обязательно!
– А новый текст весь прочитали?
– Прочитал.
– И как вам?
– 206 поправок – не шутка!
– И все скопом надо проголосовать!
– По мобилизационному!
– И как проголосуете?
– Поддержу. А ты?
– Скорее, нет.
– Почему?
– Считаю, что сорок процентов текста основного закона надо как-то более плавно, обдуманно добавлять. К чему такая спешка?
– Сейчас события динамично происходят, значит, и реагировать надо быстрее!
– И юридические вопросы возникают...
– Это какие же? Неужели с таким количеством юристов и на таком уровне могут ошибки допустить?
– Тут, скорее, дело в другом. Прав тот, у кого больше прав!
– А всё-таки?
– Вообще, это голосование – форма юридически непонятная, законом не предусмотренная!
– Как это? – Станислав Петрович остановил движение последнего шампура на мангал и как бы застыл в позе фехтовальщика.
– Хотите, я вам сравнительную табличку с комментариями профессиональных юристов, в том числе профессоров, дам?
– Давай. Посмотрю.
Шашлык начал подрумяниваться. Его аромат, смешиваясь с запахами травы, сена, деревьев, распространился далеко по округе. И манил, манил, обещая непринуждённое общение, обмен новостями, умеренную выпивку и чувство сытости. Надо заметить, что в деревне не принято ходить в гости без приглашения. Из достоинства или вежливости никто просто так поесть на «халяву» не придёт. Разве что по крайней необходимости. Но подобных случаев давненько не случалось. Раньше, в середине двухтысячных, когда Виктор однажды гостил здесь ещё до брака с Ольгой, к нему подошёл местный житель и попросил рублей сто на выпивку. Так и сказал, что надо, мол, опохмелиться. Виктор дал. Жалко что ли?! Деньги тогда были. Правда, местный его больше не тревожил. Но и денег не вернул. Виктор воспринял это как своеобразный налог на гостеприимство. Уже позже, когда тучные годы закончились, Виктор ещё раз нашёл подтверждение своим умозаключениям. Однажды он поехал на родник, самый чистый в округе, чтоб запастись водой. Пока набирал фляги, шедшие мимо местные мужики так и сказали: «Пора с вас, городских, налог брать!» «Это за что же?» – поинтересовался Виктор. «Как за что? Мы здесь чистим, обустраиваем, а вы только за водой приезжаете!»
Шашлык поспел. За столом уже заждались.
Пришедшие гости хлопаньем в ладоши встретили огромное блюдо с куриным, говяжьим, бараньим мясом и небольшим количеством осетрины. Местный житель, Анисимыч, принёс вяленых лещей, которые решено было раздать в обратную дорогу в качестве сухого пайка и подарка городским.
– Ну, что, за День Победы?
– Можно!
– Святое!
– Выпьем за Родину, выпьем за Сталина, выпьем и снова нальём! – пропел задорно Анисимыч.
– Ух, ты! Вот это песня!
– А я и не слышала никогда!
– Поют, поют такую! По интернету гуляет.
Телевизор время от времени выдавал бойкую рекламу поправок к новому варианту Конституции. О стабильности власти, о сильном государстве, о защите русского языка, о неизменности границ, о традиционной семье и даже о защите животных. Благополучные, известные, лощёные люди на простых, понятных примерах объясняли глубинному народу, почему нужно обязательно прийти на голосование и поддержать поправки. А простые, патриотично настроенные граждане комментировали, почему они пойдут и проголосуют за нововведения. Хотите, вам принесут урну на дом, желаете – голосуйте электронно. В вашем распоряжении целая неделя. Всё для вас, родные соотечественники! Чтобы вы не заразились и чувствовали себя комфортно! После рекламы в новостях объявили, что пяти врачам за борьбу с коронавирусом присвоили звания Героев России, многих иных наградили медалями св. Луки Войно-Ясенецкого и орденами Пирогова.
– Эх, жаль моя мама не попала к этим врачам, – всплакнула стройненькая, чернявая женщина – оленькина подруга.
Звали её Наташа. Работала в сетевом бизнесе, продавала косметику. Наташина мама недавно умерла от коронавируса. Её долго не брали в больницу, с опозданием подключили к аппарату искусственной вентиляции лёгких. Наташа осталась совсем одна. Семьи не случилось. И перебои с бизнесом не замедлили себя ждать. Парикмахерские и салоны красоты в эпидемию все позакрывали.
– За Конституцию голосовать пойдёте? – задал дежурный вопрос Виктор, отчасти, чтобы перевести разговор с грустной темы.
– Дорогой, ты своим вопросом уже всех, наверное, заколебал, – миролюбиво и чуть кокетливо укорила супруга.
– Социологический опрос? – улыбнулся дородный, круглолицый здоровяк Саша.
– Ну, так...
Саша имел дом по-соседству. Самый большой и дорогой в округе. Работал на хорошей должности в «Газпроме». Оленька всё советовала мужу поговорить с соседом, может, к себе куда-нибудь пристроит. Но Виктор стеснялся, да и не хотел быть обязанным. Сегодня газовик был с новой подругой.
– Я пойду, – вступила в разговор спутница Саши, – меня, кстати, Вика зовут.
– Очень приятно, – проговорили присутствующие.
– Прости, Викуля, я тебя не представил, – хлопнул стопку Саша.
– Ничего, я и сама могу!
– За какой вариант голосовать будете?
– Точно опрос, – газпромовец подцепил кусок баранины, обмакнул в соус и отправил в рот целиком.
– Секрет что ли? – улыбнулась Вика. – Я против нового варианта проголосую. Экономика в пропасть падает, политические свободы сокращаются, а они тут затеяли показуху!
– А вы, простите, кем работаете?
– Я бьюти-блогер.
– Выпьем за Родину, выпьем за Сталина, выпьем и снова нальём!
– Анисимыч, давай вискарика! – предложил Саша, кивнув на внушительную квадратную бутылку, презентованную им на общий обед. – Анисимыч!
Местный, не отрываясь, смотрел на Эльдара. Вернее, на высокий бокал с зеленоватым напитком, кубиками льда, какими-то ягодами, из которого торчала трубочка.
– Что это у тебя? – вопросил у москвича Анисимыч, а Саше кивнул, мол, давай.
– Коктейль, – улыбнулся Эльдар.
– А-а-а...
– Анисимыч, а ты-то за какой вариант?
– Вон, поля все ёлками заросли! А раньше на них сеяли. Работа была!
– А как голосовать-то будешь?
– Голосовать, голосовать...
– Хитрый ты, Анисимыч!
– Старой закалки!
– Индексацию обещают, – молвил с прищуром Анисимыч, – плохо что ли?
– Индексация бывает как в плюс, так и в минус, – пригубил коктейль Эльдар.
– Как это «в минус»?
– Очень просто. Индексация – это умножение на определённый коэффициент. Если он больше единицы – увеличение, если меньше, то, соответственно, уменьшение.
– Что, могут пенсию меньше заплатить, чем была?
– Конечно! Скажут, что экономическая ситуация изменилась, кризис, мол, и поэтому, социальные выплаты временно снижаем. Или, наоборот, рубль зело укрепился к доллару, покупательная способность выше, поэтому, достаточно такого-то размера пенсии, пособия и так далее!
– А-а-а...
– Это я вам как экономист говорю!
Телевизор переключился на новые фильмы, созданные специально для отражения выдающихся успехов соотечественников в спорте и трудовых подвигов в мирное время. И даже про СМЕРШ немного...
Между тем, компания насытилась, наговорилась тостов, и пришло время немного размяться. Радушный хозяин предусмотрел даже танцы, вывел на летнюю веранду колонки и немного удлинил помост, чтобы около стола оставалось место.
– Эльдар, почему не танцуешь? – Юленька подошла к молодому мужчине, рассматривающему что-то в кроне кустарника в противоположном от места застолья углу участка.
– На птичек засмотрелся!
– На птичек?
– Посмотри, какие они необыкновенные! С чем-то красненьким на голове, пёстрые! Я и названия-то не знаю.
– Я тем более.
Юленька загадочно улыбалась. Стояла ноги вместе, немного покручивала корпусом. Каштановые волосы обрамляли нежное лицо.
– Эти умилительные деревенские картинки так от офиса отмораживают! Такую живость природы рядом чувствуешь!
– Отмораживают! Хи-хи! – переступила с ноги на ногу Юленька.
– А хочешь на лодочке прокатиться?
– На лодочке?
– Да. Мне Виктор показал, где ключ. Говорит, бери, если надо!
– Интересно. Только я без купальника.
– Можешь захватить, но купание вряд ли получится. Вода холодновата.
– Пойдём так.
Мимо танцующих они прошли к задней калитке. Стали осторожно спускаться к речке. Высокая трава. Крапива. Тропка по обрывистому краю ручья.
Анисимыч отправился отдыхать. На смену ему подошёл Вова. Мужичок лет пятидесяти. Бывший предприниматель, а теперь горожанин с туманными перспективами, пытающийся получить статус безработного. Он быстро освоился, с аппетитом отведал угощение и пустился в пляс. Пригласил Оленьку. Пригласил Наташу. Набрался храбрости и пригласил Вику. Только Яна Семёновна была неприступна. Ею на весь вечер завладел супруг. Или по столу хлопотала. А из-за стола доносилось:
– Нижний Новгород же вообще как крепость основан был!
– А последнее время больше про купеческое прошлое говорят!
– Всё сейчас торговля.
– А от кого оборонялись-то?
– Как от кого? Татарское иго вспомни! – подскочил Вова, закинул в рот стопарик и ритмично оттанцевал назад.
– Везде успевает! – улыбнулись беседующие и продолжили:
– Говорю же тебе, мордва там раньше жила! Потом русские пришли.
– А мордва что?
– Часть ушла, часть ассимилировалась.
– Мы ещё и с Чувашией граничим, и с Марий Эл!
– Тут этносов немало!
– А мордва это кто?
– Два племени основных – Мокша и Эрзя, и ещё какие-то.
– Короче, русские подвинули местных!
– Ну, да. Но аккуратно! Да и кто такие русские – тоже вопрос!
– Этак мы сейчас договоримся!
– Ладно, все теперь обрусели. Язык соединяет.
– Не скажи-и-и...
– Мальчики, вы чего нас покинули? – подошла Оленька.
– Дорогая, мы тут...
– Хватит свою Конституцию обсуждать!
– Мы уже на национальный вопрос перешли.
– Всё равно пошли! От Вовы спасайте!
– Сашу-у-у-ля! Ты где-е-е? – поддержала соседку Вика, не останавливая танца.
Пришлось идти. А Вова, наоборот, плюхнулся за стол, выпил морса и уверенно заявил:
– Я чуваш. На сто процентов. Голосовать буду «за»!
И прикорнул.
Часа через два вернулись с реки Эльдар и Юленька. А гости отправились по домам.
– Ну, как прогулка?
– Такую картину видели!
– Садитесь, чайку! Или ещё чего нибудь!
– И шашлычок ещё остался. Проголодались, небось? – хлопотала Яна Семёновна.
– Есть немного.
– Так что за картина?
– Козы!
– Козы?
– Я такого никогда не наблюдал, – Эльдар достал телефон и показал ролик, комментируя, – штук пять молодых животных набросились на куст - и ну его обгладывать. Да так жадно! Так быстро!
– И глаз эдакий особенный, ну, мне даже не по себе стало! – добавила Юленька.
Чувствовалось, что девушка находилась под впечатлением от прогулки.
Разошлись спать.
На следующее утро, часам к десяти, ещё полусонные, собрались за чаем. И тут грянул парад. Телевизор по всем основным каналам транслировал центральное событие и все действия вокруг него. Потом показывали церемонию награждения Государственной премией.
– Как человек, который вообще не смотрит телевизор, должен признать – пропаганда виртуозная! – заметил Эльдар.
– Только ли пропаганда? – улыбнулся Станислав Петрович.
– Скажу так: сегодня не только, сегодня впечатляет и настраивает на правильный лад. Это я в основном о премиях. А обычно – на семьдесят процентов пропаганда и зомбирование!
– Да, картина мира в телевизоре и на ютубе диаметрально противоположная, – подтвердил Виктор.
– Значит, истина где-то посредине, – заключил Станислав Петрович.
Потом они немного поиграли в волейбол. Сходили на прогулку в ближайший лес.
Вечерком Виктор занёс тестю обещанные материалы.
– Вить, благодарю, обязательно посмотрю!
– Тут ещё немного по национальному вопросу.
– Что ж, изучу. Но, знаешь, я считаю, что в отношении сосуществования наций и народностей у нас проблем нет. Всё в порядке, слава Богу!
– Бывает немного.
– Ты посмотри, что в США, Европе делается!
– Согласен. Небо и земля!
– Меня больше другое беспокоит! Наше хамство, воровство, лизоблюдство это, конечно, проблемы. Но вот главная проблема, по-моему, это лукавство!
– Лукавство?
– Да, именно.
– Слово какое-то, ну, не из современного словаря!
– Совершенно верно! Православное слово. Обозначение определённого греха.
– И в чём же суть?
– Сейчас человеку внутренне честному, порядочному очень трудно жить. Очень. Те многие, которые порядочные и честные на словах, на самом деле только под себя и гребут, используя гнусные приёмы, сговор и подлость. А камуфлируют всё это под благие цели и патриотизм.
– Например?
– Из самых заметных, явных проявлений: «Сделать должность, звание», «Организовать медаль, премию, лауреатство». Как будто какой-то проект, конвейер по производству привилегий. Намного больше чем при застое во времена СССР. Ну, и так далее. Верхушка, да и, что греха таить, многие граждане помешались на всяких рейтингах, грамотах, сертификатах...
На следующий день гости уехали домой.
Прошло ещё несколько дней. Клубникины уже легли.
– Завтра у детей смена заканчивается. Заберёшь?
– Конечно.
– Так ты с Сашей и не поговорил?
– Нет.
– Одалживаться не хочешь?
– Не хочу!
– Может, и правильно! Папа никогда не просил, не лебезил.
– А где он твою маму встретил?
– О, это была история!
– Внимательно слушаю.
– Папа служил на Дальнем Востоке, сидел на какой-то точке сразу после училища. Там маму и встретил. А они разной веры. Она якутка. Он с Новгорода Великого. Мамины родители против были. Но отец не сдавался. Они любили друг друга, вот всё и преодолели. И всю жизнь вместе.
– Понятно, почему ты у меня такая красивая! Смешение разных кровей.
– Хорошо сказал! – Оля уткнулась носом в шею мужа.
– А твой отец, мне кажется, цельный человек!
– Да. Он ведь с отличием училище закончил. Мог бы выше подняться, но...
– Что «но»?
– Не любил угождать, выслуживаться.
– А-а-а...
– Зато отслужил честно! Всё для семьи делал. И дом этот, когда на пенсию вышел, построил.
– Он, как я понимаю, нынешнюю политику власти поддерживает.
– Да, по большей части.
– А я вот, знаешь, что подумал?
– Что?
– Вот, Конституция эта...
– Снова ты за своё!
– Нет, ты послушай!
– Слушаю, слушаю...
– Ведь сейчас важный вопрос решается. Каждый может участвовать, повлиять, заявить свою гражданскую позицию!
– Говорят, результат предрешён.
– Не думаю. Даже если будут подтасовки.
– Как это?
– Очень просто! Представь, например, что человек проголосовал против и знает, что его друзья в большинстве своём поступили так же. А результат сильно иной! Или кого-то заставили проголосовать «за», а он внутренне против. Люди задумаются. Это, в целом, не может не менять состояние общества через состояние умов!
– А если большинство, особо не думая и не читая, все «за»** или, наоборот, все «против»?
– Тогда и получит, что заслужило! Либо населению понравится, что за него думают, либо, испытав негативные последствия, люди поймут, что лучше участвовать в выборе будущего не формально, давать себе труд думать над тем, что предлагают.
– И общество постепенно будет меняться?
– Так точно!
– Всё, давай спать!
– Давай. Так, ты как проголосуешь?
Минуло несколько дней. Виктор сходил, проголосовал против изменений, вносимых в Конституцию. Он всегда очень серьёзно относился к своим гражданским обязанностям. Ходил на все выборы, так как считал, что гражданин должен использовать все возможности, чтобы повлиять на ситуацию в стране в рамках правового поля. Сегодняшний выбор дался ему с трудом. Вроде, и поправки хорошие, позитивные, ориентированные на процветание России. Но как-то не вязалось всё это с обликом властьпридержащих, которые так усиленно их продвигали, с их реальными делами. Чудовищное расслоение в доходах граждан. Коррупция. В общем, после серьёзной внутренней борьбы, инженер ЖЭКа N 15, Виктор Клубникин, поставил галочку в поле «Нет» и с чистой совестью вышел из участка для голосования. У входа его ждали жена и дети, чистенькие, улыбчивые. Им жить, им строить Россию.
– На салфетку, – улыбнулась супруга.
– Да я, вроде, маску и перчатки только что снял!
– Всё равно!
– В парк пойдём?
– В парк, в парк! – закричали Клубникины-младшие.
Прошло ещё несколько дней. 02.07.2020 г. Подведение итогов по голосованию. Телевизор бодро сообщил, что шестьдесят пять процентов избирателей пришли на участки. Из них семьдесят восемь проголосовали «за», а двадцать один процент «против». Это обобщённо по всей России. Личный опрос Виктора Клубникина показал: 17 – за, 17 – против, 6 – не ходили. Телевизор нагнал такого пафоса, такие уважаемые и успешные люди говорили о безоговорочной и закономерной победе, что Виктору стало не по себе. Как будто он какой-то маргинал, политически отсталый человек, оказавшийся среди аутсайдеров. И ничего он не выдумывал. Спрашивал знакомых, запоминал, если кто сам говорил, за что будет голосовать. А результаты так отличаются! Прямо какой-то когнитивный диссонанс. Но тесть снова оказался прав! Виктор вспомнил его внимательный, доброжелательный взгляд.
– Ну, что? Коррелируют твои данные? – Оленька, только что выбравшаяся из душа, промокала волосы полотенцем.
– Не больно.
– Наверное, выборка не репрезентативная!
– Наверное.
– Кстати, тебе Эльдар звонил?
– Да, вчера. А что?
– Юленьке ни разу не позвонил!
– А должен был?
– Не должен, конечно!
– А сама чего не позвонит?
– Ну, как ты не понимаешь?!
– Чего не понимаю?
– Она же девочка!
– А-а-а...
– И как там в столице?
– Не как прежде. Похоже, пока без работы. Прямо не говорит.
– Вот видишь, а ты у меня хоть в провинции, да при деле!
– Оленька?
– Да?
– Я на работе сказал, что против поправок проголосовал.
– Какой ты у меня смелый!
– Как считаешь, ничего не будет?
– Ой, не знаю даже, – хитро прищурилась супруга.
– Ну, противно стало. Нам же рекомендовали, как голосовать!
– И ты выпендрился.
– Поступил по совести!
– А остальные?
– Почти все проявили лояльность руководству.
– Ладно, «забей»! Переживём!
– Думаешь, обойдётся?
– Посмотрим! А знаешь что?
– Что?
– Папа предлагает всей семьёй на Чёрное море поехать. В санаторий.
– Ух ты! Но это для нас сейчас дорого...
– Родители помогут!
– Не удобно как-то!
– Они сами предложили. Пенсии хорошие. Отец ещё и подрабатывает. А мы потом детям также поможем. Мы же семья?!
– Конечно!
– Ну, вот! Так что, заканчивай свои подсчёты и иди, инженерь лучше!
***
Конец июня – начало июля 2020 г.
Добавить комментарий