При написании этой книги ни одна бабушка не пострадала.
Не содержит откровенных эротических сцен и нецензурной брани,
за что автор приносит читателям свои искренние извинения.
Дедушку разбудили птицы. Пернатые, широко представленные воробьями, воронами и чайками, чирикали, каркали и орали за окном в ожидании скорого прихода весны, радуясь продолжению жизни в суровых климатических условиях. А вот дедушка совсем не радовался продолжению жизни и даже не чирикал. Дедушка жаждал опохмелиться.
Сонно потянувшись, он почесал левое плечо с татуировкой тритона, сделанной год назад любимой внучкой для выполнения домашнего задания по рукоблудию и заслужившей оценку «хорошо» от классной руководительницы. С тех пор за дедушкой прочно укрепилось гордое прозвище - «дедушка с татуировкой тритона».
Аккуратно рухнув с кровати с мучительным стоном, он медленно собрался воедино и неспешно направился в ванную комнату, осторожно ступая непослушными ногами, дабы излишним шумом и грохотом падающего тела не потревожить покой родных и близких. В коридоре чем-то вкусно и заманчиво пахло. Настолько заманчиво и многообещающе, что дедушка, изменив намеченный курс, проследовал на кухню, стараясь неслышно ступать уже окрепшими к тому времени ножками.
На кухне бабушка, сгорбившись над плитой, мучительно постанывала, искусно имитируя тяжкий физический труд. Что, надо сказать, неплохо у нее получалось. Постанывая, бабушка ожесточенно мешала содержимое кастрюльки деревянной лопаткой.
- Доброе утро, дорогая! А что это у нас сегодня такое вкусное? – нарочито жизнерадостно и как можно ласковее воскликнул дедушка, чувствуя себя, как обычно, немного виноватым.
- Ну, для уродов, может, и утро, а для людей - рабочий полдень, - невпопад сурово отвечала бабушка.
И, заметно смягчившись, добавила: - Рис я варю, рассыпчатый. По рецепту моей бабушки. Говоря это, она ловко подбросила кастрюльку двумя руками, неловко зачепившись при этом одной босой ножкой за другую. Вследствие досадного зачепления, организм бабушки, утратив способность к координации движений, пришел в состояние неустойчивого беспокойства. Бабушка, потеряв точку опоры, пошла юзом с кастрюлькой в руках, налетела на небесную ось, и, сдавлено квакнув, нашла успокоение в коленно-локтевом положении, выкатив в окружающий мир изумительный бюст достойный всяческих похвал.
Кастрюлька тем временем, гулко ударившись об пол, подпрыгнула и, сорвав с себя крышу, приземлилась окончательно. Рис выскочил на свободу упругим комом, футбольному мячу подобный. Выскочив, он бодро запрыгал по полу, быстро удаляясь по коридору. По пути следования из массива риса вылетали перламутровые зёрна, щедро инкрустируя собой кухонные принадлежности, бабушку и передок от дедушки. Бабушка, не меняя диспозиции, вытягивала тело, совершая хватательные движения в тщетной надежде поймать непослушный рис, но все время опаздывала на пол-амплитуды и, хватая воздух, звонко хлопала в ладоши. Рисовый ком, проскакав коридор, подпрыгнул напоследок и, с гулким стоном шлёпнувшись в прихожей, разлетелся по всей квартире.
Дедушка, невозмутимо любуясь молочной спелостью упругого бюста, украшенного жемчужными зернами риса, подбадривающе воскликнул: - А чё, родная, рис-то у тебя и впрямь рассыпчатый получился.
Бабушка повторно квакнула, но на этот раз не сдавленно, а отчетливо свирепо. Дедушка с достоинством развернулся и ретировался в душевую, дабы смыть с себя остатки ночного сна вперемежку с рисом.
Плотно позавтракав рассыпчатым рисом, заботливо собранным бабушкой с полу, дедушка решил немедленно приступить к домашнему труду, ради сохранения коллективного взаимопонимания и семейной гармонии. Домашний труд, однако, обладает одной странной и весьма неприятной особенностью - чем больше его исполняешь, тем больше его становится, и увеличение это растет не в арифметической, а, скорее, в геометрической прогрессии…
Памятуя об этом, он решил чрезмерно не напрягаться и начал задумчиво поливать цветы.
Не то чтобы цветочки, а тем более их полив приносили дедушке особую радость, но в грубых и мускулистых руках его таилось столько любви и нежности, что в их умелых объятьях растения, несмотря на длинную полярную зиму, шли в буйный рост, приобретая изумрудный окрас.
А по весне они зацветали махровым цветом и цвели им обильно до самого Рождества. В руках же остальных членов семьи цветочки чахли, увядали лицом и портились характером, совсем как одинокие женщины.
Закончив полив, дедушка с трудом отдышался, и, вытерев дланью лицо, по которому обильно струился горячий пот, решил немного передохнуть. Решив так, он с комфортом развалился на своем любимом диванчике в гостиной, прихватив заодно кастрюльку горячих котлет, свежепожаренных бабушкой. Любимый диванчик карельской березы был недавно обит деликатной шелковой тканью пастельных тонов в стиле прованс, с хороводами мелких полевых цветочков, вызывая у дедушки креативный восторг и жажду непрерывного самоусовершенства.
Ел дедушка как настоящий джентльмен, строго соблюдая правила этикета. В правой руке - книжка, в левой - котлета. Но как же несправедлива и зачастую жестока бывает судьба. Он не успел продегустировать кулинарный шедевр бабушки. Изнеможденная тяжким трудом рука предательски задрожала, пальцы, сведенные судорогой, разжались, не выдержав тяжести котлетного изделия, и оно стремительно рухнуло вниз. Прижав уши и поджав хвост, не в силах пошевелиться, дедушка, парализованный смертельным ужасом, наблюдал за надвигающейся катастрофой. Котлета смачно чавкнулась жирным брюхом в обивку, и, подпрыгнув, подлым образом перевернулась, упав рядом на засаленную спинку. Дедушка, выйдя из состояния эмоциональной комы, моментально схватил мерзкую котлету и метнул её обратно в кастрюлю, но было уже поздно. Хаос и разорение вторглись в цветущий прованс. По центру его разрастались два омерзительных жирных пятна. Дедушка лихорадочно принялся стирать пятна, сперва жирной ладошкой, потом штаниной, затем майкой. Результат не заставил себя ждать, пятна окончательно разрослись и слились воедино, выпустив безобразные щупальца, расползающиеся по всей территории обесчещенного прованса и стали похожи на гигантского паука птицееда, раздавленного пьяным слоном.
В это время в гостиную тихо просквозила бабушка, неслышно ступая маленькими босыми ножками по начищенному паркету. Бабушка всегда так делала, чтобы не спугнуть невзначай потенциальную жертву. Вообще-то она уже порядком устала, вставши спозаранку и, прокарячившись полдня на кухне, мечтала отдохнуть полчасика на любимом диванчике в стиле прованс с журналом мод, заодно по пути проинспектировав, достаточно ли усердно исполняет дедушка свои домашние обязанности.
- Ты чем это тут занимаешься? Небось, разбой какой снова учинил? – спросила она строго глядя на дедушку.
- Да я цветы поливал, - рассеянно начал дедушка, - и тут вдруг такая незадача, котлетка упала.
- А зачем ты котлеты поливал, - удивилась бабушка.
- Да нет же, - терпеливо объяснял дедушка, удрученный бабушкиным слабоумием. – Я цветы поливал, а она вдруг упала внезапно. На диван…
Тут бабушка, наконец, увидела ужас и боль прованса. Увидела и оценила.
- Ах, ты… Ах, ты… - начала она сильно вспучиваясь в размерах и, сильно вспучившись, задохнулась от возмущения.
Дедушка, тоскливо мучась в ожидании неотвратимого разоблачения и последующего наказания беспомощно залепетал: - Да я же объясняю, родная, я цветы поливал, а котлетка вдруг взяла и упала. И, подумав, он добавил для пущей правдоподобности, - сама упала.
И тут бабушку прорвало: - Ах ты идиёт несчастный, - закричала она хриплым басом, - да я же только недавно обивку поменяла, да ты знаешь, в какие деньги мне это встало?! Ах ты, ирод бессовестный! Ах, ты, - и бабушка снова задохнулась, продолжая вспучиваться и приобретая угрожающие размеры. Дедушка от отчаяния немедленно перешел в контрнаступление.
- Я знал! Да, я знал! Я давно догадывался об этом! – завыл он неестественным голосом, - я давно тебя в этом подозревал.
- Да что такое? Что ты знал-то? – удивилась бабушка и на всякий случай немножко испугалась.
Она всегда немного пугалась, когда дедушка её в этом подозревал. Видимо, были у бабушки на то серьезные основания.
- Я знал это, да, я знал, но понял это только сейчас, - продолжал завывать дедушка менингитным голосом.
- Да что ты мог знать-то? То есть… тьфу! Что это такое ты опять выдумал?! – запричитала испуганная бабушка, продолжая пугаться ещё больше и на глазах уменьшаясь в размерах.
- Я знал, я знал это, – торжествовал дедушка. - Я не нужен тебе, тебе нужен он и только он, этот подлый диван. И дедушка указал обличающим перстом в сторону запятнанного предмета мебели, - чтобы вновь заниматься на нем блудом и развратом. Сделав драматическую паузу, дедушка закончил визгливым фальцетом, - с другими!
Кончив, он обессилено уронил голову на грудь и застыл в позе всемирного отчаяния.
- Ух ты ёбтить, - сказала бабушка. Наступила тревожная тишина. Согбенная под тяжестью предъявленных обвинений, бабушка не выдержала первой. – Ну что ты, что ты расшумелся-то так? Что это на тебя опять нашло? Да почищу я диван, делов-то, первый раз что ли? Ну, успокойся же, котик, зачем ты меня обижаешь? - Смущенно улыбнувшись, бабушка стыдливо опустила большие темные глаза, и, прикрыв их пушистыми ресницами, неслышно прошептала, - Эх, было бы с кем…
Котик, воспользовавшись временным перемирием, начал ласково подталкивать бабушку к дивану.
- А ты приляг, приляг, родная, небось умаялась с утра-то, поди, по хозяйству хлопочешь. Отдохнуть тебе надо.
- Да хорошо бы, - согласилась бабушка и, безропотно прилягнув на диван, сладко зажмурилась, представляя себе в мельчайших подробностях, как именно это было бы, если было бы с кем.
- Отдохни, отдохни, любимая, - ворковал дедушка, накрывая бабушку пледом. Вот ножки уже согрелись, приятная теплота поднимается по всему телу, веки тяжелеют, ты расслабляешься, расслабляешься и…
- И вот ведь, блин, мне же за ребенком идти пора, - сказала бабушка и попыталась вскочить.
Бдительный дедушка поймал тело на взлете и нежно швырнул его обратно. Так вот я и схожу, - решительно сказал он.
- А чой-то ты это вдруг, - заподозрилась бабушка и угрожающе зашевелилась организмом.
- Ну как же, как же, родная, - горячо шептал дедушка, - мне же хочется совместно с тобой всецело разделить радость семейного труда. Вот я и схожу, - говоря это, он умело пеленал бабушку пледом, чтобы лишить её возможности к несанкционированным телодвижениям. Закончив, дедушка вкрадчиво начал рассказывать засыпательную сказку. – Я скоро курить брошу, - сообщил он доверительным голосом. - Ой, хорошо бы, - застонала бабушка, - да ты уже столько раз обещал.
- Ну, тем более, - продолжал дедушка, - раз обещал, так вот возьму и брошу, соберу волю в кулак, мужик я или нет, и обязательно брошу. Вот увидишь, родная.
Дедушка врал так искренне и чистосердечно, что даже сам себе поверил.
- Вот если б ты еще квасить бросил и вставал пораньше, - заскулила бабушка.
- Ну не все же сразу, - возмутился дедушка, - и ласково добавил, - экие вы, женщины, право, максималистки, вам вот все так сразу и подавай. А ты поспи, поспи, милая, встала же ни свет, ни заря и за полдня ни разу не присела. Тебе поспать надо.
- Да, надо полежать немного, что-то я быстро уставать стала. А ты тогда по дороге яйца купи, у нас совсем не осталось. - Родная, ну сколько можно объяснять, яйца - это у мужика, а у курочки - яички. - Ой, прости, опять перепутала, - сонно отвечала бабушка.- И еще, милый, ты это…
- Что «это»? - насторожился дедушка.
- Душ прими, пожалуйста, а то от тебя немного пахнет.
- Ну так ясен пень, с утра же вкалываю, как негр на водокачке. Чем же от меня должно пахнуть, фиалками что ли? Ты отдыхай пока, у меня все под контролем, я все сделаю.
- Ты только про яйца не забудь, то есть про яички не забудь, - тихо прошептала бабушка и тихо всхрюкнула.
Убедившись, что бабушка хрюкает глубоко и ритмично, погрузившись в объятия морфея, дедушка, презрев душ, моментально собрался, накинул пальто, закрыл дверь и, скатившись по лестнице, выкатился в свет.
Впрочем, светом это можно было назвать с большой натяжкой. Небо было плотно затянуто грязно-серой тряпкой, разрисованной бурыми гайморитными разводами.
Из грязной тряпки сыпались мелкие колючие снежинки, ледяной ветер подхватывал их и швырял в угрюмые лица редких прохожих. Под ногами хлюпала мерзкая жижа из песка, снега и соли, вперемежку с мусором. - А ведь я чего-то хотел, что-то желал с самого утра, но вот чего именно, - мучительно вспоминал дедушка, чавкая резиновыми сапогами по болотным массам.
Котлетный инцидент выбил его из колеи повседневной жизни, нарушив привычный ход отточенной мысли незаурядного ума. - Да я же второпях забыл посетить ватерклозет, -неожиданно вспомнил дедушка. Пытливым взором он принялся разыскивать нужное заведение и быстро обнаружил его прямо по курсу в следующем квартале, замаскированное скромной вывеской «рюмочная». - Вот это мудро, - одобрил дедушка, - а то начнут дети малые шастать, да тетки всякие, а где тетки там, ясен пень, сразу бардак и сплошное недоразумение, сутолока, очереди и бессмысленное скандалирование. А кому это нужно? Да никому не нужно.
Решив так, он немедленно поспешил в искомую точку, радуясь неожиданной упругости шага. Посетив общественное место, дедушка облегчился душой и телом. Причем душой даже дважды и с хорошим прицепом, поскольку человек разумный всегда принимает на грудь с запасом, живя настоящим, но предусмотрительно думая о будущем. - Кому же в голову пришла эта гениальная идея, - продолжал восторгаться он, - совместить в одном помещении разливочный и отливочный потенциал, осуществив тем самым многовековую мечту угнетенных трудящихся масс.
Оздоровленный дедушка вышел на улицу и приятно удивился неожиданной метаморфозе городской природы. Небо, еще недавно грязно-серое, переливалось жемчужными оттенками деликатных серебристых тонов, напоминая пейзажи Тернера и позднего Констебла. Легкий ветерок освежал разгоряченное лицо, лаская его мягкими пушистыми снежинками. Прохожие дружелюбно улыбались, радуясь от хорошей погоды и понимания общественной значимости пользы своего существования.
Дедушка, залюбовавшись сочной девичьей попкой, аккуратно упакованной в небесно-голубые джинсы, просквозил далеко далее учебного заведения и, развернувшись, поскакал обратно, укоряя себя за рассеянность и излишнюю сентиментальность.
The ponies run, the girls are young, -
напевал он песню Лёни Когана -
You live your life as if it's real
A thousand kisses deep.
Так, безбожно фальшивя, он достиг образовательного учреждения. Оттуда уже выбегали дети.
- А вот что интересно, - размышлял дедушка, - ранним утром, в промозглой тьме гадёныши бредут в школу с бледными и печальными лицами, сгорбившись под тяжестью пудовых ранцев, с трудом передвигая тонкие рахитичные ножки.
Спустя несколько часов, когда прозвенит последний звонок, те же гадёныши на длинных крепких ногах выскакивают из дверей с вполне здоровым румянцем на мордах и, ловко жонглируя ранцами, огромными прыжками уносятся вдаль по месту жительства, оглашая окрестности пронзительными воплями поросячьего восторга.
- Почему же так происходит? - задумался дедушка. Он часто задумывался над различными философическими аспектами бытия и, крепко задумавшись, надолго застывал в позе Роденовского мыслителя посреди триумфа коллективного труда, что вызывало непонимание и даже некоторое раздражение у других его участников.
К счастью, громкие крики беснующихся школяров вывели его из мыслительного оцепенения, и дедушка поспешил войти в Храм Знаний, поскольку и так уже немного задерживался.
Ребенок сидел на скамеечке в вестибюле, плотно погрузившись в очередной гаджет и не выказывал ни малейших признаков волнения. Дедушка, порядком опоздавший, поспешил озвучить свое присутствие.
- А вот и я, - как можно радостнее воскликнул он.
Деточка нехотя оторвала взор от айфона.
- А где же бабушка? - удивилась она.
- Бабушка на отдыхе, - отвечал дедушка. - Она уже старенькая, ей отдыхать надо. Сегодня я за неё. Пошли домой поскорее, бабушка ка…, она ка…
- Почему это бабушка ка-ка? – изумилась мелкая.
- Да не бабушка ка-ка, - разъяснил дедушка, - я хотел сказать, она нам ка… кАтлеток нажарила. Наконец он с трудом смог выговорить противное слово, вызывающее столько негативных эмоций и тягостных воспоминаний. - И ждет нас с нетерпением. Идем?
- Ну, пошли, - буркнула маленькая.
Выйдя на улицу, деточка цепко впилась в его локтевой сустав и заявила императивным тоном:
- Мы сейчас пойдет на лошадок смотреть.
- Каких лошадок? - простонал дедушка в смертельной тоске, отчетливо понимая, что ему уготована очередная подлянка.
- На лошадок, - ласково продолжала малютка, - они такие милые, они в своем домике живут, во дворе Академии. Их сейчас как раз гулять выведут, пошли поскорее. А по дороге заскочим на рынок, им же надо морковки купить.
- Нет! - рявкнул дедушка, - сегодня, к сожалению, никак не получится.
- Ну почему, деда, ну почему не получится, мне же бабушка обещала.
- Вот с бабушки и спрос, - резонно подытожил дедушка. - Завтра придет за тобой бабушка, и пойдете смотреть на этих ваших поганых копытных. Хоть на целый день.
- Дедушка, ты не любишь лошадок? – изумилась маленькая девочка.
- Терпеть ненавижу, - подтвердил дедушка, - хотя, впрочем, это я несколько погорячился. Бешбармак, право, очень хорош. Да и казы с шужиком вполне зачетное блюдо, чуть не забыл про кыздырму, главное, не старше трех лет, а лучше одногодков забивать.
- Дедушка, ты как себя чувствуешь? - заботливо спросила малютка, с тревожными нотками в голосе.
- Я ОК, - бодро отвечал дедушка, - но хотелось бы поскорей до дому добраться, и, опять же, бабушка ждет.
- Деда, - опять заканючило насекомое, - ну, пошли лошадок посмотрим, ну пожалуйста, хоть ненадолго.
- Ну, не могу я сегодня, никак не могу, - горестно стенал дедушка.
- А почему не можешь-то?
- Ну, потому что, потому… - он мучительно пытался найти уважительную отмазу, застигнутый врасплох конной засадой. И, наконец, нашел ее. – Да лениво мне!
- Дедушка, тебе вечно все лениво, возмутилась малютка. – Бабушка говорит, от этой болезни работа очень помогает, ежедневная, по восемь часов.
- Ну, право, не знаю, - честно признался дедушка, - никогда не пробовал.
- А вот я бабе пожалуюсь, она тебе по кумполу настучит, - не унималась малолетняя шантажистка.
- А я ее по копчику, - радостно закричал дедушка, - по копчику, по копчику, под музыку Вивальди, под вьюгу за окном.
- Дедушка, ты что? - ужаснулась малышка. - Разве можно бить женщин?
- Женщин – нельзя, - строго отвечал дедушка, - а бабушек - можно. Но только по копчику. Их это очень бодрит. Если, к примеру, какую-нибудь бабушку щелкнуть звонко по копчику, она молодеет и расцветает прямо на глазах. Но тут главное быстро убежать.
- Почему? - удивилась девочка.
- Ну, видишь ли, - пространно начал объяснять дедушка, - бабушки, они ведь такие непредсказуемые… Бабушка, получив заряд бодрости и энергии, может не сдержать радостных эмоций и причинить звонковкопчикщелкнувшему, тяжелые побои и даже физические увечья. Я понятно объясняю?
- В целом, да, - неуверенно отвечала малютка.
В это время дедушка инстинктивно почувствовал угрозу по правому борту и, скосив глаз, увидел проплывающий мимо Макдональдс.
- Посмотри-ка у метро опять, похоже, концерт какой-то? Ай, как хорошо девушка на гитаре играет, - беззаботно затараторил дедушка, стремясь отвлечь внимание младенца от мерзкого притона для разврата малолетних.
- Какая девушка? Где? - удивилась внучка.
- Да вот же, напротив метро, девушка на гитаре душевно так хеви метал исполняет. До чего же хороша настоящая классическая музыка! - патетично воскликнул дедушка, радуясь, что храм фастфуда остался позади.
- Да тетка замшелая старье играет, отстой полный, - процедила малютка.
- Какая тётка, какой отстой? - удивился дедушка.
- Дед, да ты посмотри на нее, ей уже, наверное, лет тридцать. Старуха по полной, тьфу жесть какая.
- То есть это как? – остолбенел дедушка, и, остолбеневши, понял, что лучше эту тему не продолжать.
Насекомое, уловив подвох, как энцефалитный клещ больно впилась в локтевой сустав и потащила его обратно громко заверещав: - Деда, мы же Мак прошли, пошли скорее назад, я в Мак хочу. - Да какой Мак, я же тебе сказал, бабушка ждет, котлеток нажарила, зачем Мак? - рассеяно отвечал дедушка.- Да и у меня денег-то нет.
- Как это нет! Почему у тебя никогда денег нет, а у бабушки всегда есть? Ты что, вообще не работаешь?
- Да, я-то как раз работаю, - возмутился дедушка, - я вкалываю как негр на водокачке, но ты пойми, это суверенная особенность нашей страны, кто работает, тот ни шиша не зарабатывает. А кто зарабатывает, тот, ясен пень, не работает. Когда ему работать-то? Он деньги зашибает, понятно? - Не совсем, - чистосердечно призналась девочка, - но излагаешь ты складно, - и, не ослабевая хватки, заканючила:
- Деда, ну хоть на картошку фри и маленькую колу мелочи наскребешь?
- Нету денег, от слова совсем! Последние деньги час назад потратил на опох… Тут дедушка слегка запнулся.
- А что такое опох? - подозрительно спросила девочка.
- Я сказал «Ох», - невозмутимо парировал дедушка. - Ох, дитятко, вот ведь жисть тяжелая какая пошла, последние деньги потратил на оплату коммунальных счетов, даже мелочи не осталось.
- Дедушка, а вот бабушка говорит…
В этот миг городская природа вдруг снова переменилась. Серая тряпка неба беззвучно разошлась по шву, обнажив бескрайнюю голубизну с солнечным диском посередине. Солнечный свет затопил дома, улицы и прохожих, прогоняя опостылевшую зиму. С огромных сосулек, свисающих с крыш, потекла капель, барабанным боем отскакивая от тротуара. Громко зачирикали, закаркали и заорали пернатые, зашхерившиеся где-то до этого.
Задул теплый весенний ветерок, принося с собой щемящее чувство чего-то нового и несбыточного, деликатно напоминая о безразвратно утраченной юности. – Смотри, смотри, весна идет, - воскликнул дедушка, - она уже близко, пошли скорей домой, к бабушке, весне навстречу.
И, взявшись за руки, они пошли в весну. Маленькая девочка и дедушка с татуировкой тритона.
Санкт-Петербург.
2019.
P.S. А про яички-то он совсем забыл. Но это уже другая история…
Добавить комментарий