Познакомился я с Юрой случайно, и вскоре мы подружились. Он был старше на четыре года, давно преподавал в институте, заканчивал диссертацию, а я всего год назад перестал быть студентом, но на наши отношения это никак не влияло. Его мягкий неконфликтный характер, уравновешенность, неплохой юмор, добрые глаза за стёклами очков – всё способствовало спокойному и, как оказалось, интересному общению. Юра много читал, с первого взгляда неплохо оценивал людей, это нас сближало.
Если ему приходилось снимать очки, его лицо приобретало выражение трогательной беззащитности; как только он надевал их, взгляд вновь становился прежним, доброжелательным, иногда ироничным.
Намного лучше, чем я, разбирался Юра в области, от меня тогда далёкой – мотоциклы и автомобили. Раньше он ездил то ли на «Ковровце», то ли даже на «ИЖаке» – очень уважаемой модели для тех лет. Но я этого уже не застал: за год до нашего знакомства родители (мать – доцент, известный врач, «царица и богиня» крупной клиники, отец – профессор) подарили Юре «Москвич-401», первую советскую машину «для народа», о которой этот народ на самом деле и мечтать не мог. Машина была «содрана» с Opel Kadett, выпускавшегося в Германии в 1937-1940 гг. Только увидев воочию, я всерьёз поверил, что она у него есть – тогда, в конце 50-х, собственный автомобиль был огромной редкостью, им могли владеть разве что состоявшиеся в жизни люди, в круг моего общения явно не входившие.
По доходившим до меня слухам, которыми я обычно не интересовался, родители Юры таким образом надеялись отвлечь сына от очень болезненной душевной травмы – ухода от него любимой жены. Естественно, я не задавал ему вопросов, и эта тема нами ни разу не обсуждалась.
В тот год мой отпуск совпал с летним преподавательским отпуском Юры, и он предложил мне поехать с ним на машине в Закарпатье; естественно, я с радостью согласился. Под его руководством мы заново подготовили к путешествию «матчасть», в которой я тогда разбирался довольно поверхностно – всё проверили, отрегулировали, подтянули; впоследствии эта школа, как и ненавязчивые советы по технике вождения, мне очень пригодились. Договорились, что в пути «главным» никто из нас не будет, и обязанности распределили так: он – зампотех, а я придумал для себя название «зампоэтих», т.е буду отвечать за всё остальное, от снабжения и квартиры до времяпрепровождения и знакомств. Это полностью соответствовало нашим личным качествам, умениям и склонностям.
Я не только впервые ехал в автомобильное путешествие; формально уже два года имея «права», впервые сам вёл машину на такие большие расстояния, просто наслаждаясь всем с этим связанным.
Впечатляла природа Закарпатья – сплошная зелень, покрытые лесом величественные горы и холмы, неожиданно открывающиеся на перевалах необозримые виды, небольшие полноводные и стремительные реки, необычный цвет неба; даже воздух там, казалось, имел другой вкус. Всё это очень отличалось от привычной нам скромной степной или лесостепной природы вблизи Одессы.
В Ужгороде, по рекомендации одесских знакомых Юры, мы обратились к их родственникам с просьбой помочь с устройством на 2-3 дня в гостиницу (в те годы оно, как и почти всё остальное, было проблемой). Эти добрые люди не только радушно поселили нас в своём собственном доме, но и повезли за город на горную речку, в быстрой и ледяной воде которой мы под их руководством ловили форель – рыбу, о которой раньше только читали. Внутрь каждой из выпотрошенных рыбок помещали кусочек сливочного масла, заворачивали их в фольгу и укладывали под угли прогоревшего костра. Вкус этого яства передать было невозможно!
В Закарпатье и на Карпатах мы провели почти две недели. На обратном пути во Львове зашли позавтракать в небольшое кафе. Нас восхищал тамошний «общепит» – чистота, выполненный с хорошим вкусом интерьер, непривычно богатый ассортимент блюд при относительно невысоких ценах, вежливое и чёткое обслуживание, вообще явная «западность» всего, с чем мы сталкивались всюду на Западной Украине.
Я сидел спиной к входу в зал, Юра напротив, мы обсуждали меню и обменивались мнениями о будущем заказе. Вдруг я увидел, что мой друг резко побледнел; казалось, что он вот-вот потеряет сознание. - Уходим, только поскорее, – тихо произнёс он, почти не разжимая губ. – Что случилось? – Не спрашивай ни о чём, прошу тебя. Вдруг здесь… как такое возможно… не оборачивайся...
Когда мы встали, я боковым зрением увидел вошедшую в зал молодую женщину, направлявшуюся со своим спутником к свободному угловому столику; на нас она не обратила внимания. Юра, заслонившись мною, буквально потащил меня к выходу. - Быстрее, пожалуйста, – шептал он, – не оглядывайся, это она… – Кто – она? – Не спрашивай, уходим! В его голосе звучало страдание.
Выйдя на улицу, Юра овладел собой, но опущенные плечи, желваки на скулах и взгляд в землю выдавали его настроение. Я так и не спросил, кого он так неожиданно увидел, но предположил – думаю, правильно. А он ничего не сказал – ни тогда, ни потом.
Назавтра выехали в Киев. По дороге нас обгоняли ещё довольно редкие в те годы на наших дорогах иномарки. Переглянувшись, мы без слов поняли друг друга, вспомнив эпизод из «Трёх товарищей» Ремарка – нашей культовой книги тех лет (помните обманчивый вид их «Карла»?) Дело в том, что Юра так отрегулировал и «причесал» своего «Москвича», что тот при заурядном внешнем облике мог развивать на шоссе скорость намного большую, чем привычно могли ожидать от него другие участники движения.
Я перебрался на пассажирское место, Юра сел за руль и, поглядывая в зеркало заднего вида, стал высматривать жертву розыгрыша. Вскоре он сквозь зубы произнёс «Кажется, есть!» и весь подобрался – нас нагоняла иномарка. Мы дали им себя обогнать. Увидев там пожилого (по нашим тогдашним меркам, конечно) водителя и даму с ним рядом, Юра сказал: «Ну, «Карл», не подведи!» – и дал газ.
Мы догнали их и стали обгонять. Водитель удивлённо скользнул взглядом по нашему непрезентабельному автомобилю и прибавил скорость, но Юра не отставал. Какое-то время мы шли рядом (благо не было встречных), потом Юра ещё увеличил скорость, обогнал и ушёл вперёд. Мотор напряжённо завывал, издавая непривычно высокий звук, наш «Карл» весь трясся. «Он долго не выдержит, – сквозь зубы выдавил Юра, – за поворотом отрываемся, тормозим перед первой же тенью, выпрыгиваем, сигареты в зубы и делаем вид, что просто решили отдохнуть».
Так и сделали. Затормозили, с трудом успели плюхнуться на траву под раскидистым деревом и пижонски вставить в рот по дефицитной болгарской сигарете «БТ» (как будто едущие в иномарке смогли бы разглядеть их сорт!) – и они пронеслись мимо нас, с изумлением глядя на таких непонятных «этих русских».
Конечно, сценарий был наивным, примитивным, но мы ликовали. Юра выкрикивал: «Ай да «Карл» – призрак шоссе!», у него и следа не осталось от вчерашнего испорченного настроения – он был просто счастлив. А я смотрел на него и радовался.
Оказывается, как немного нам, молодым, было нужно… Мы не подозревали, что настоящие неприятности ещё впереди и преодолевать их будет намного труднее.
А тогда было достаточно: «Карл» – призрак шоссе»!!!
Добавить комментарий