Прошло уже 75 лет с момента создания первой советской атомной бомба и 70 лет с начала работ по «ракетно-ядерному щиту» Советского Союза, а многие вопросы вызывают споры до сих пор, в первую очередь, насколько было оправданным сотрудничество советских ученых - участников атомного и ракетного проектов - с преступной властью. Остались непонятными мотивы тех людей. Во время войны, понятно, они работали против Германии. Но основные работы по этим проектам развернулись ведь после победы над Германией.
Участники ракетно-атомного проекта знали, что творилось в стране и до войны, и после её окончания, знали, кто такой Сталин и на что он способен. Именно они лучше других, знали какой ценой досталось советскому народу создание ракетно-ядерного щита. Знали они и о том, что после опустошительной войны, начиная с 1946 года, по инициативе лично Сталина, увеличились бюджетные ассигнования на науку в целом: в 1946 году – втрое по сравнению с 1945 годом; в 1947 году – ещё вдвое.
Перепало и самим научным работникам, но то, как были отмечены руководители работ по атомному проекту, вызывает удивление до сих пор. В марте 1946 года, по указанию лично Сталина, вышло специальное постановление о премировании, в соответствии с которым руководители работ получили по 1 миллиону рублей, плюс звание Героя Социалистического труда, плюс особняк в любом регионе Советского Союза, плюс автомашина, и ещё – бесплатный проезд по всей территории страны.
Так неужели только печеньки двигали этими людьми? Нет, конечно. Они искренне верили в необходимость показать американцам, что те не являются единственными владельцами такого вида оружия, с помощью которого можно было бы навязывать Советскому Союзу политические условия. Когда эта цель была достигнута, встала задача доказать американцам, что советская бомба является совершенней в научно-техническом плане и более мощной.
И ещё страх. Сергей Павлович Королёв, например, до конца жизни не избавился от страха. Он говорил своим близким, что порой ему кажется: вот войдут охранники, что стоят у подаренного ему правительством особняка, и скажут: «Собирайся, падло, с вещами»! А ещё он говорил своим соратникам, уже совершенно по-другому поводу: «Помните, братцы, мы тратим страшные деньги. После таких неудач ничего не стоит «пришить» нам политическое дело - сознательную экономическую диверсию. Я эти штуки знаю...».
Королёв не принадлежал к тем людям, которые, едва заслышав о репрессиях, твердили, как попугаи: «Это не Сталин, Сталин об этом не знал, его обманули...». Трудно нам понять, как он мог искренне оплакивать Сталина, испытав, в отличие от нас, на собственной шкуре Бутырку, Лубянку, пересылки, страшные трюмы пароходов Дальстроя, лагеря смерти на Колыме. Более того, он сам обращался к Сталину - и никакой помощи не получил. Так неужели он не понимал, что вся тщательно продуманная политика репрессий принадлежала Сталину, а непосредственные исполнители этой политики её осмыслением себя никогда не утруждали? От них требовалось только придумать дело, нахватать как можно больше людей, уничтожить их, соблюдая некий ритуал, и отрапортовать.
В чем причина этого? В волшебной ли способности Сталина оградить свое имя от всех ужасов, им порожденных, или он, подобно многим другим, прошедшим все ужасы репрессий, душевно искалеченным, пропитанным страхом, испуганным на всю жизнь, просто говорил и действовал так, как следовало?
Однако время перейти от поиска несуществующих ответов на эти вопросы к краткому изложению основной темы.
I
Первая советская атомная бомба, взорванная 29 августа 1949 года, была практически полным воспроизведением американской бомбы. Таков был приказ лично Сталина: американские бомбы были взорваны в США, Хиросиме и Нагасаки, значит первая советская бомба должна быть точной копией американской бомбы. Но и для того, чтобы сделать даже копию нужны были физики высочайшего уровня. И такие были в Советском Союзе. Несмотря на то, что лучшие из них были евреями, их не только привлекли к работам по атомному проекту, но и фактически возложили на них научно-техническое руководство.
Советские физики были хорошо подготовлены к тому, чтобы почти с самого начала второй мировой войны включиться в работу по созданию атомной, а потом и водородной бомб. Ещё в 1922 году в Петрограде был создан Радиевый институт. Экспериментальное открытие и создание теории разветвленных химических реакций — заслуга школы советского физхимика Н.Н. Семенова, за что он был удостоен Нобелевской премии.
Идея цепных реакций стала базисной в теории атомных взрывов. Основные эксперименты по осуществлению этих взрывов были выполнены в 1926 году учеником Семенова Юлием Борисовичем Харитоном. А важнейшие работы в области цепных реакций, детонации и взрывных волн выполнил Яков Борисович Зельдович – тоже ученик Семенова.
В 1937 году Харитон опубликовал принципиальную работу о возможности разделения газов центрифугированием. Эта работа заложила научную основу технологии разделения изотопов. В 1939 году Харитон и Зельдович опубликовали работу по условиям поддержания цепной реакции деления урана, которая приводила к взрыву колоссальной мощности. Эти исследования были прерваны с началом войны 1941 года на территории СССР.
Вообще атомный проект первоначально зародился в Англии, потом программу создания атомного оружия перебазировали в США, назвав его «Манхэттенским проектом». Но до этого, в 1939 году, было подписано Англо-Советское соглашение об обмене научно-технической информацией, включая результаты исследований по ядерной физике. Однако англичане и американцы стали утаивать от советских коллег эти сведения, что привело к необходимости пользоваться сведениями, получаемыми от информаторов.
Основным информатором стал Клаус Фукс. В ноябре 1941 года он посетил советское посольство в Лондоне и предложил передать СССР информацию о работах по созданию ядерного оружия в Великобритании. Действовал Фукс совершенно бескорыстно и от предложения получать деньги от СССР категорически отказался.
В декабре 1943 года Фукс был включён в состав участников «Манхэттенского проекта» и переехал в США. Из-за этого связь с ним прервалась до февраля 1944 года. Во второй половине 1944 года Фукс был переведён в Лос-Аламосскую лабораторию. Связь с ним была вновь прервана, а в начале 1945 года Фукс передал схему бомбы и информацию о первом её испытании, в котором он принимал участие.
Многие до сих пор уверены, что атомный проект в СССР развернулся только после получения от Фукса этой информации. Но, когда Президент США Трумэн в 1945 году на Потсдамской конференции сказал Сталину, что в США создана атомная бомба, Сталин даже бровью не повел, поскольку в СССР ещё в 1943 году была создана Лаборатория для разработки атомного оружия. Позднее эта Лаборатория превратилась в «Институт атомной энергии» (ИАЭ), а после смерти Курчатова - «ИАЭ им. Курчатова».
Но, безусловно, после получения через Фукса схемы американской бомбы и результатов её первого испытания, выполняя указание Сталина (см. выше), атомную бомбу стали делать, опираясь на американские разработки в атмосфере неимоверной гонки. По мнению Харитона, самым важным в полученной от Фукса информации было экспериментальное подтверждение самой возможности осуществления атомного взрыва, а всё остальное было делом техники и никаких особенных трудностей при создании бомбы не возникло.
Хотя представители руководства внешней разведки позже заявляли, что только благодаря им в СССР при Сталине просто скопировали американскую бомбу. То есть в СССР было создано атомное оружие благодаря им, а не советским физикам, тем более, что ведущими из них были евреи: Харитон, Зельдович, Гинзбург, Альтшулер и др.
Cразу после окончания войны группа советских физиков была направлена в Германию на поиски немецких трофеев. Как рассказывал Харитон, ничего полезного по конструкции они там не узнали, но обнаружили около 130 тонн оксида урана. В то время собственного урана в СССР не было, советские месторождения были ещё не разведаны и поэтому найденного количества урана хватало до тех пор, пока не были найдены отечественные месторождения урана и построен первый реактор. Тем самым доставка урана из Германии приблизила срок создания советской атомной бомбы.
3 марта 1949 года Совет Министров СССР принял Постановление о строительстве в СССР завода по промышленному производству ядерного оружия на базе завода № 550 в г. Сарове (Арзамас-16) Наркомата сельскохозяйственного машиностроения с производственной мощностью 20 атомных бомб в год.
29 августа 1949 года на специально созданном Семипалатинском полигоне (бывшая Казахская ССР) была взорвана первая советская атомная бомба. К концу 1949 года были изготовлены ещё две бомбы. В 1950 году было изготовлено ещё девять атомных бомб. В январе-феврале 1951 года было изготовлено ещё четыре атомные бомбы. К 1 марта 1951 года Советский Союз располагал 15-ю плутониевыми ядерными бомбами, обогнав по числу атомных бомб США. Кроме того, в 1951 году сотрудники Арзамаса-16 сконструировали и испытали ещё две, полностью самостоятельно разработанные бомбы, которые оказались легче американской бомбы и в несколько раз мощнее её.
II
В 1953 году правительством было принято решение об объединении двух видов оружия: ядерного и ракетного. Но тогда ещё межконтинентальной ракеты, способной поднять атомный заряд, не только не существовало, но никто не мог с уверенностью сказать, что она вообще может быть создана. Ни Курчатов, ни Королев не были идеологами ракетного оружия. Мысль о замене бомбардировщиков ракетами принадлежит немецкому конструктору Вернеру фон Брауну. Немцы, безусловно, занимали лидирующее положение в этой области не только в технике, но и в ракетной идеологии.
12 августа 1953 года на Семипалатинском полигоне прошли испытания первой отечественной термоядерной бомбы. Председателем Государственной комиссии по проведению испытаний был Вячеслав Александрович Малышев, министр среднего машиностроения СССР, назначенный ещё и заместителем председателя Совета Министров СССР без освобождения от должности министра Средмаша.
В 1954 году В.А. Малышев приехал к Королеву «посоветоваться» по будущим совместным работам. «Термоядерная бомба весит сегодня около шести тонн. Ну, пять с половиной. Физики обещают этот вес уменьшить, но ориентироваться надо на шесть тонн», - сказал Малышев. Физики утверждали, что сделать заряд, легче того, который уже есть, нельзя, а ракетчики доказывали, что не могут сделать ракету, мощнее той, которая есть. Теперь перед теми и другими была поставлена задача – двигаться во встречном направлении, чтобы пересечься в одной точке и создать ракетно-ядерный щит страны.
Выход был найден благодаря идее создания «пакета» баллистических ракет. Пришел к Королёву с этой идеей его сподвижник Михаил Клавдиевич Тихонравов. С этого началась работа по созданию межконтинентальной баллистической ракеты Р-7, знаменитой королевской «семерки», способной доставить термоядерный заряд в любое место на земном шаре. В 1954 году в Советском Союзе была создана сравнительно надежная ракета, позволившая совместно с «атомщиками» приступить к созданию «ракетно-ядерного» щита.
Заключение
Перефразирую немного строчки из «Песенки о Моцарте» Булата Окуджавы, можно сказать, что многие ученые, поэты, писатели «из грехов своей родины вечной сотворили кумира себе». Что касается ученых, то многие из них искренни верили, что их разработки - во спасение родины. Сегодня понятно, что они могут погубить человечество. К тому же, в отличие от тех, о которых мы здесь рассказали, многие разработки остаются неизвестными.
См. Марк Аврутин. «Лидеры ракетно-космической гонки ХХ века», ISBN-10: 3947564759, изд-во «EditaGelsen», Гельзенкирхен, Германия, 2020 год, страниц – 489, обложка мягкая, цена – 17€, http://editagelsen2023.com/avrutin.html.
Комментарии
Ядерное оружие в СССР и США
К концу 1951 года в СССР было 20 ядерных бомб, я в США 438. Советская программа создания ядерного оружия была реально запущена 20 августа 1945 года после взрывав ядерных бомб в Японии. На выбранную автором тему существует десятки тысяч статей, книг и документов, которые автору следовало бы прочитать, прежде чем публиковать свои измышления.
Автора – поддерживаю!
О преувеличенной роли разведки в создании ядерного оружия я вскользь упоминал в одной своей статье. (Сама статья посвящена была другой теме.) То, что разведчики тянут одеяло на себя, это понятно. Но такая мысль доминирует во всём обществе. Мол, физикам и инженерам на блюдечке всё преподнесли разведчики.
Я в советские годы работал на двух оборонках. И прекрасно знаю, что из себя представляют технические секреты. Это десятки, а то и сотни тонн одной бумаги. (С немалым количеством противоречий! А для противника - еще и на иностранном языке.) Плюс, оборудование. В папочке с ботиночными тесемочками это не пеердашь и диппочной не вывезешь. А мелкий технический шпионаж никакой весомой роли сыграть не мог. В лучшем случае, роль второстепенная, но хотя бы положительная. Но может быть и отрицательная. В случае с бомбой, возможно, имеет место второе. Об этом свидетельствует успех с второй бомбой всего через два года.
Другое дело – немецкие трофеи. Об этом информации крайне мало. Автор утверждает, что польза от немцев была только в сырье. При этом автор ссылается на Харитона. Но, может, Харитон лукавил? Исходя, как из личных антипатий к немцам, так и из официальной позиции советской власти.
Как бывший инженер оборонки, автора благодарю за добрые слова в адрес коллег.
Добавить комментарий