В пятницу 1030 лет ОМАРУ ХАЙЯМУ. Пожалуй, самому известному поэту в мире. Между тем в грандиозной поэзии, созданной на божественном языке фарси, он - где-то во втором ряду классиков (да и в этот ряд, видимо, попал лишь с учетом всемирной славы этого поэта). Существуют в поэзии великие стихотворные повести, а также великолепные собрания касыд, газелей, кята... Четверостишия кажутся более легковесными, мимолетными. Но вот эти мимолетность и легковесность пережили тысячелетие и врезались в память поколений. Они жизненно необходимы... Между прочим, подлинных немного и уж вряд ли более двухсот. Но с веками прибавилось немало! Пожалуй, Хайям в конечном счёте - коллективный гений народа-языкотворца, народа-стихотворца.. И в то же время - замечательное реальное, историческое лицо. Интересующихся реальной биографией отсылаю прежде всего к чудесному сочинению Низами Самарканди. Страницы, посвященные Омару Хайяму, принадлежат на мой взгляд, к самым волнующим и прекрасным в мировой литературе.
Выставлять портрет бессмысленно. Он условен. Все эти благородные лики восточных старцев в чалмах взаимозаменяемы...
Как сказал Мандельштам, переводчик - "могучий истолкователь автора". Истолкователей было немало. Мне пришлось составить для русских читателей два сборника Хайяма, состоящие из разных переводов и предваренные особыми предисловиями. Мой итоговый вывод: лучшими, прекраснейшими остаются (и, должно быть, останутся) переводы Ивана Тхоржевского, добавившего к восточной мудрости воздух русского Серебряного века. Заслуживают внимания также по-своему блестящие переложения Германа Плисецкого, выполненные сильным, жестким, рубленым стихом. Все же некоторые важные оттенки в них утрачены (впрочем, как с горечью заметил один из лучших русских переводчиков поэзии М.Л. Лозинский: "Перевод - искусство потерь"). Близки по уровню к переводам Плисецкого и, пожалуй, неотличимы от них переводы ленинградца Глеба Семенова, но их немного. Это всё.
Высоко ценя работу названных мастеров, я не имел в виду соперничать с ними (во всяком случае,вступать в состязание именно на поле Хайяма). Но составляя нечто вроде собственной переводной антологии из персо-таджиков, не мог миновать этого милого сердцу автора. Ниже следуют два перевода. А также два своих стихотворения.
Омар ХАЙЯМ
* * *
Будь весел, ведь страданьям нет конца,
Ведь звездам, их свиданьям нет конца,
И вылепят кирпич из этой плоти
И вмажут в стену дома иль дворца.
* * *
Рука — на кубке, а в другой — Коран!
То — добродетель, то — грехов дурман.
Нет среди нас под сводом бирюзовым
Кафиров полных, твердых мусульман.
Перевод М. Синельникова
Михаил СИНЕЛЬНИКОВ
На краю базара
“Я так любила их! — сказала Гульрухсор, -
Всегда старательны, ни гадостей, ни ссор!
И вот уехали, и это было горе...
Но, знаешь, все вернутся в добрый час,
Ведь в Тегеране сказано не раз,
Что их страна сотрется с карты вскоре”.
А между тем уже клубил гармсиль
Сухую, выжженную, мыслящую пыль,
И на краю базара
Посуду продавали... Был один,
Как будто улыбнувшийся кувшин
Их праха незабвенного Омара.
2011
Омар Хайям
- С кем шутишь ты, кого с усмешкой молишь,
Четвёртый выговаривая стих?
Омар Хайям! Одиннадцать всего лишь
Четверостиший подлинных твоих!
Что ж остальное? Подражая, споря,
Пронзив тысячелетие насквозь,
Как вещий ропот мыслящего моря,
Из устной речи в рукопись влилось.
Шло отовсюду с грустью сладкогласой,
И в общей чаше, стёртой по краям,
Несло неверье покорённой расы
И силу веры. Это был Хайям.
25 апреля 2018
