Перейти к основному содержанию
 logo
  • Вход
  • Регистрация

Форма поиска

7 июля 2022 г.

Основные ссылки

  • Главная
  • Рубрики
  • Альманахи
  • Видео
  • О нас
  • Блоги
  • Авторы
  • Клуб Друзей ЧАЙКИ
  • Книжная лавка
  • Подписка
  • Юлия

Вы здесь

Главная » Блоги » Блог Ирина Чайковская

О тех, кто был близко и кого уже нет. Наум Коржавин и Валентина Синкевич

Читать блог пользователя
Ирина Чайковская
Опубликовано: 06/17/2021 - 21:43

Объединила эти два имени формально по одной причине: оба ушли от нас в июне, с промежутком в три дня.

Наум Моисеевич Коржавин – 22 июня 2018 года, Валентина Алексеевна Синкевич - 25 июня того же года. 

 А если говорить о причине неформальной, то скажу, что эти два человека были близкими мне людьми, мы тесно общались, и их уход образовал в моей душе ничем не заполнимую пустоту.

Хочется их помянуть. 

IMG_2746a_4.jpg

Наум Коржавин. Фото: Алекс Марин

Объединила я их случайно и не случайно. Наум Моисеевич знал Валю. Говорил о ней всегда одно и то же: «Хорошая женщина». О стихах ее молчал, да и знал ли? Впрочем, скорее всего, знал, но не высказывался. Валя тоже предпочитала не высказываться о его стихах. Рассказывала, что как-то принимала у себя в Филадельфии их с Любаней. Они остановились на несколько дней, и Валю поразила беспомощность обоих – Наума Моисеевича в силу ухудшающегося зрения, Любочки по причине редкого неумения вести хозяйство. Впрочем, Эмочка был всегда в центре ее внимания и она старалась окружить его максимальным комфортом. 

 Валя, когда я ее узнала, жила одна. Как я поняла, даже в годы ее близости с художником Владимиром Шаталовым, автором нескольких ее замечательных портретов,  она к нему не переезжала. У Шаталова была мать, обожаемая сыном, не терпящая рядом других женщин. Две предыдущие жены Шаталова, по Валиным словам, кончили жизнь самоубийством, и в этом равномерно были виноваты и сын, и мать.

 К тому же Валя держала «зверей» - собак и кошек. Какие-то кошки не жили в доме, приходили только обогреться зимой и подкормиться, обычно тоже зимой. Она уважала их желание оставаться на свободе, держала для «приходящих» еду и питье. Собаки жили в доме. Кроме того, однажды Валя взяла в дом бродягу, несчастного больного человека по имени Гриша. Она наблюдала сцену, как православный русский священник отказал Грише в пристанище - зимой, холодным вечером, - когда тот попросился на ночь в церковь. Валя пристыдила священника и привела Гришу к себе. Тот у нее поселился. Шаталов делить с Гришей площадь, естественно, не хотел. 

Мне было интересно, как кончилась история с Гришей. Если правильно помню, однажды Гриша сделал что-то нехорошее, то ли схватил нож, то ли попробовал ее ударить (но не хочу выдумывать, а точно не припомню), короче, Валя убрала его из своего дома, куда ей стало страшно приходить, - устроила в особую больницу, ежемесячно вносила за него деньги.

Она его навещала – помню, что возил ее туда, бывший в то время филадельфийцем, поэт и издатель Игорь Михалевич-Каплан, - привозила небольшие деньги – на лакомства и папиросы. 

Про его конец не хочу говорить, история страшноватая... 

Вернусь к Коржавину. 

Наум Моисеевич одиночеством тяготился. В Москве, где жила его душа, его окружали друзья – приятели, по большей части из цеха поэтов. Но были и критики. С одним из них, возможно, самым близким, Станиславом Борисовичем Рассадиным, Коржавин меня свел. Я стала его навещать , когда приезжала в Москву. Станислав Борисович уже не вставал с постели, его жена, Аля, в которой он не чаял души, умерла как раз тогда, когда началась его болезнь. Присматривала за ним Света, женщина с Украины, больших размеров и большой доброты. Свете и ее сыну Мише, учившемуся в Москве, одинокий Станислав Борисович оставил квартиру.

Sinkevich_Valentina.jpg

Валентина Синкевич

Наум Моисеевич очень любил «Стасика». Но высоко ценил и его оппонента, а когда-то близкого друга и соавтора по незабываемой детской радиопередаче «В стране литературных героев» Бенедикта Сарнова. Любочка читала ему вслух книгу «Бени» «Сталин и писатели». 

Оба – и Наум Моисеевич, и Валя, жили исключительно литературой. Для обоих она была предметом размышления, разговора, писания. Все прочее - было второстепенным. Правда, у Вали – за одним исключением. Как-то в интервью (а я у нее взяла их несколько, как и у Наума Моисеевича) она сказала, что жизнь любого живого существа выше сохранения любого произведения искусства. – Валечка, а если это будет мадонна Рафаэля, Даная Рембрандта? 

- Какая разница? Если нужно будет вытащить из огня что-то одно – или кошку или картину Рафаэля, я спасу кошку. 

Такая она была. И спорить было бесполезно. Я тогда вспомнила Наталью Штемпель, воронежскую знакомую Мандельштама, которая пешком уходя из занимаемого фашистами города, взяла с собой единственную ценность – рукописи Мандельштама. Не щенка и не котенка. У Вали пример был беспощадней: или-или. 

 Память у нее была фантастическая. Очень многое помнила, многое «из «закулисного» знала, но предавать огласке не спешила. Из дневников Шаталова убрала страницы, которые считала «недостойными». Это было мне непонятно: «Валюша, почему вы не хотите, чтобы люди когда-нибудь узнали, что ваш Володя зло и недружественно писал о Сергее Голлербахе, который искренне считал его своим другом? Или что он в дневнике со злой завистью пишет о ваших стихах, о вашем таланте?" - "Ируся, зачем это оставлять? Это его мысли «наедине с собой», не нужно их выносить на люди».

И в то же время она не была «благодушной», знала цену людям, часто вышучивала их поведение. Юмор у нее был потрясающий. Не знаю, с годами ли это произошло, но в пору нашего знакомства Валя очень не любила «пасовать», чего-то не знать, быть несведующей или неосведомленной. Как-то я ей заметила, что слОва «индустриалист» нет в современном языке. Она приняла это с недоверием.

Очень верила себе – и это при том, что ее образование было исключительно «самообразованием» (в неполных 16 лет Валя была вывезена в Германию, где до окончания войны была "остовкой"), за счет книг, прочитанных в детстве и довоенной юности в городе Остре, а затем во время многолетней работы в обширной Филадельфийской библиотеке, а еще в ходе подготовок к «урокам» в ее школе для американцев, желающих изучать русскую литературу, а еще в качестве автора статей, эссе и интервью, не говоря уже о стихах, в «Новом русском» слове» и «Новом журнале». В других изданиях она печаталась только тогда, когда ей предлагали. Но было это крайне редко. Уже в конце жизни Валю заинтересвовал подсчет публикаций в ЖЗ – кто-то ей сказал (не я, мне такое соревнование не кажется значимым), что это крайне престижно,  и почему-то назвал число моих публикаций. По-видимому, после этого Валя попросила меня назвать число ее публикаций на сайте ЖЗ. Услышав цифру, по-настоящему расстроилась, хотя была эта цифра немаленькая; сказала, что многое, по-видимому, не отмечено. Значит,  было ей это небезразлично.

Скажу, что в конце жизни Валя пришла к нам в ЧАЙКУ, ее последние эссе – о Евтушенко, о Набокове - опубликованы у нас. Скажу больше, что в последний год жизни Валя решила публиковаться исключительно у нас. И назвала причину, довольно забавную. Я отказалась от одной статьи Валиного большого и старинного друга Сергея Голлербаха. Статья была на удивление слабая, с каким-то странным эротическим уклоном (речь шла, если не ошибаюсь, об американском исполнении «Лебединого озера»). Оказывается, Валя, ежедневно с Голлербахом разговаривающая  по телефону, отговаривала его публиковать эту статью. Мне она ничего не сказала, уверенная, что я Сергею Львовичу, регулярно у нас публикующемуся, не откажу. Когда же она услышала, что я статью не взяла, - пришла в восторг (1)  - и тут же пообещала дать статью о Набокове нам, а не НЖ, как планировала. И впредь пообещала все отдавать в ЧАЙКУ. Но мы уже этого «всего» не увидели... 

 Но что я все о Вале, вернусь к Науму Моисеевичу. Мы с ним часто разговаривали на политические темы. Он всегда был «в курсе» всех политических вопросов, постоянно слушал известия - на радио "ЭХО Москвы", на "Свободе"... Его интересовала политика - как американская, так и российская. Вообще он, по своим взглядам, как кажется, примыкал к консерваторам, а в российской политике был «имперцем», притом, что нынешнего президента они с Любочкой не очень жаловали. Всю вину за провал Перестройки и поворот к прошлому (возрождение социализма и сталинизма, возрастание коррупции) Наум Моисеевич возлагал на «демократов», которые-де отстранились от нужд народа. 

 На эту тему мы спорили. Я доказывала, что демократы при Ельцине власти как таковой не имели, Гайдар был призван для проведения болезненной хозяйственной реформы – и только... Рассказывала про Перестройку, про защиту и защитников Белого дома в августе 1991 года. До меня об этих революционных днях ему говорил  "Стасик".

 Про Сталина Коржавин высказывался однозначно. Утверждал, что войну народ выиграл не благодаря, а вопреки Сталину. А еще был такой эпизод. Я написала «реплику» для журнала, где говорилось о том, что сталинский и гитлеровский режим не полностью тождественны – тогда мысль об их тождественности стала просачиваться в умы – через гениальный роман Василия Гроссмана «Жизнь и судьба». Я начала думать на эту тему - и пришла к выводу, что, если гитлеровцы мечтали построить свое национальное государство – Третий Рейх, превратив другие народы в своих рабов или полностью уничтожив (евреев и цыган), то у советских была (на первых порах) идея интернационализма, «всемирного» счастья всех народов земли. К тому же (опять же на первых порах) Советский Союз стал прибежищем европейских евреев, убегавших сюда от неминуемой гибели (2).   И вот эту заметку я прочитала Науму Моисеевичу и Любови Семеновне, Любочке. Поскольку вопрос был сложен, мне было важно услышать их оценку. Наум Моисеевич (как и Любовь Семеновна) такой поворот темы одобрил, чему я была несказанно рада. 

 Все годы общения как с Наумом Моисеевичем Коржавиным, так и с Валентиной Алексеевной Синкевич, я спорадически,  спустя некоторое время, записывала какие-то эпизоды наших разговоров. Сожалею, что делала это нечасто и нерегулярно, многое из записанного от руки пропало. Но кое-что сохранилось. О Вале даже не так мало. Все это нужно привести в систему, как-то собрать по клочкам и объединить. А пока я приведу по одной своей записи разговора с Наумом Моисеевичем и с Валей. Выбрала практически наугад. Ничего не меняла, только убрала некоторые имена. 

 

Валентина Синкевич. О Власове и власовцах 

 О Власове и власовцах: это была большая трагедия. Они против советской армии не воевали. Другое дело, что Гитлер боялся выпустить их воевать против бывших своих. Но они носили форму фашистскую.

Когда ВА была в Испании (в Мадриде?),  ее попросили эмигранты из Америки найти там кого-то из своих. Она найти не смогла. Взяла телефонную книжку и по ней стала искать русские имена и их носителям звонить. Нашла какую-то русскую фамилию.  Слово за словом - договорились встретиться. Потом этот человек ей открылся, что настоящая его фамилия Жеребцов (?) и что он был помощником Власова. Он ей говорил, что Власов лично был человеком очень порядочным, но окружали его подонки, пившие и гулявшие на немецкие деньги, позднее это все приписывалось самому Власову...

Удивительно, что этот человек открылся ВА. Было это годах в 1970-80-х...

Он сумел сориентироваться и в конце войны убежать в Испанию, хотя большая часть власовцев была выдана Сталину (англичанами) и загремела в лагеря...

Когда Люся Оболенская-Флам восхищается, что власовцы в Праге ударили в тыл немецкой армии (это был уже 1945 год), Валя ее останавливает: не очень это красиво, люди два раза изменили своей военной присяге...

Август 2011

 

Наум Коржавин. Наши революционные песни 

В прошлый раз, когда Наум Моисеевич позвонил, мы с ним пели «По военной дороге».

Он хорошо пел и помнил все слова. Наташа слышала наше пение со стороны, не знаю, слышала ли она, что пел Коржавин (он не пел – выкрикивал), но она нас похвалила, сказала: хорошо получается. 

А сегодня позвонил, и был такой разговор:

- Как вы, Наум Моисеевич?

- Хреново. Телефон отключается. Никто не может нам позвонить, и мы никому. В последние дни своей жизни я полностью отрезан от мира.

- Почему же в последние? Сегодня какое число? 24 апреля. Завтра я вам позвоню перед Любочкиной операцией, она 26 апреля, наверное, рано начнется. Вот и будем молиться, чтобы все с нею было хорошо. А с вами все и так должно быть в порядке. Вы как, петь – готовы?

- Готов.

- Мы сегодня с вами поем про Щорса. 

Шел отряд по берегу...

Коржавин стал выкрикивать слова с некоторым опозданием. Второй куплет пошел хорошо. Там про «мы сыны батрацкие, мы за новый мир».

А на третьем случилась заминка. Я начала: «В голоде и холоде жизнь его прошла...»

- Неправда это.

- Что неправда, Наум Моисеевич ? – я приостановила пение.

- Что в голоде и в холоде. Он был сыном машиниста, а они хорошо зарабатывали.

- Из рабочей аристократии, стало быть. Но это же миф, легенда. Хорошо заряжает.

- Они, наверное, верили, когда пели, да и когда сочиняли.

- Когда сочиняли – точно, вон какая энергетика, прямо бешеная. Я тоже верю, когда пою. А вы?

- Когда пою? Нет, уже не верю. Раньше верил.

- А вы и сейчас поверьте, когда поете, чтобы энергией зарядиться.

И мы спели всю песню по второму разу.

А через часок Наум Моисеевич позвонил и проверил слова третьего куплета: это он готовится к следующей спевке.

 24 апреля 2012

----------------------

 [1] Пришла в восторг  именно потому, что слабая статья СЛГ не появится в печати. Вообще Валя с Сергеем Львовичем часто спорили и пикировались – по литературным поводам, - как и положено давним друзьям-литераторам.  При этом не будем забывать, что Сергей Львович Голлербах - замечательный художник по своей основной профессии. 

[1]  У меня даже была такая невысказанная идея, что Лион Фейхтвангер, когда писал книгу о стране под властью сталинизма («Москва 1937»),  сознательно  смягчал краски и уходил от осуждения, полагая, что  Советский Союз – единственное  государство, куда смогут убежать его соплеменники  от Гитлера,  с его  расовыми «Нюрнбергскими  законами».

***

 Свободу Алексею Навальному и всем политическим заключенным!!!

  • 1 просмотр
  • Чтобы оставить комментарий нужно зарегистрироваться. Если вы уже зарегистрированы на сайте, нажмите здесь.

Комментарии

О тех, кто был близко и кого уже нет

Оставлен белаягора сб, 06/26/2021 - 22:21

Дорогая Ирина! Спасибо за текст, посвященный памяти Наума Коржавина и Валентины Синкевич. Ты следовала правилу: о достойных людях надо говорить пока они дышат. Теперь же, когда их нет, вспоминаешь добрыми словами. А они их, безусловно, заслужили.

К сожалению, лично я не была знакома с Наумом Моисеевичем и Валентиной Алексеевной. Но у меня ей возможность воссоздать сказанное о Коржавине его близким другом (одновременно моим двоюродным племянником Люсиком), московским поэтом Лазарем Шерешевским (1926-2008).

Незадолго до кончины он продиктовал свои воспоминания, которые позднее составили большую часть книги о нем. В них неоднократно звучит имя Коржавина. Ведь они дружили с киевских времен и до конца жизни Шерешевского.

Для ясности предоставлю ему слово.

------

- В книге моего одноклассника и друга Эмки Манделя (Наума Коржавина) описано как мы с ним пошли наводить справки о моем арестованном отце (1938 г.). Через 10 лет я узнал, что отца расстреляли.... Вскоре я простудился и слег. Мои школьные товарищи, в числе которых был и Эмка Мандель, регулярно меня навещали - рассказывали новости, передавали задания.

- События того времени сильно нас будоражили. И мы с Манделем сошлись на том, что надо организовать марксистский кружок. И мы его создали. В него вошли несколько мальчиков и пара девочек из других школ. С этого момента завязалась наша с Эмкой дружба на всю жизнь.

- Мы познакомились осенью 1938 года, когда оба учились в шестом классе. Мы рассуждали о политике и литературе; тем и другим увлекались. В нашей школе был организован литературный кружок. По общности интересов его членов он был нам близок. Мы остро ощущали противоречия окружающей жизни, восхваляемой прессой и жестокой в быту.

- В подростковом возрасте к нашему увлечению литературой прибавилось увлечение девушками. В ту пору Наум Коржавин написал такие строки:

А сколько нас бродит по городам

И влюбляется в девушек умных...

Ранние стихи, еще очень слабы по форме, он никогда не включал в свои книги, полагая, что его творческая жизнь началась лишь в годы войны.

- Моего близкого друга Наума Манделя все называли Эмкой. С того далекого детства его судьба переплелась с моей, а потому и сегодня мне хочется называть его "одноклассником". В своих воспоминаниях "В соблазнах кровавой эпохи", опубликованных в "Новом мире" в начале 90-х годов, уже будучи известным поэтом и мыслителем Наумом Коржавиным, Эмка подробно рассказал о наших киевских довоенных временах.

- В 1942 году мы нашли друг друга. Эмка оказался на Урале. Но в 1943 -м наша переписка оборвалась. Я был оклеветан, арестован и отправлен в лагерь. Летом того года на лагерной вахте мне выдали от него посылку с неслыханным по тем временам богатством - две банки американской тушенки и буханка хлеба. Этот акт товарищеской солидарности - поддерживать отношения с политзаключенными - остался в моей памяти на всю жизнь.

Через год Мандель сумел перебраться в Москву (от армии он был освобожден из-за плохого зрения), присоединиться к московской литературе, поступить в Литературный институт

- В конце 1947 года Мандель разделил мою лагерную судьбу - был арестован и отправлен в сибирскую ссылку, из которой вернулся только в 1954-м. К моменту его ареста я был уже за Полярным кругом, на пресловутой "Мертвой дороге". Так мы с ним еще раз стали "одноклассниками". Об аресте Манделя поведал Владимир Тендряков в своем рассказе "Охота". А в 50-х годах вышла книга поэта Юлии Друниной со стихотворением "Мой друг", посвященном Эмке:

И дописался непутевый малый:

Его забрали в валенках чужих...

Вернулся он уже поэтом Наумом Коржавиным. Много лет спустя поэт Николай Старшинов рассказал мне, что этот псевдоним он посоветовал Эмке, вспомнив жившего в XVIII веке российского просветителя и литератора Федора Каржавина. - Встретились мы с Эмкой только в эпоху "оттепели и реабилитанса" - в 1955 году, спустя четырнадцать лет после нашей киевской разлуки 1941 года. Он начал печататься в толстых журналах. Написанное в 50-60- годы издал за рубежом, а во времена "перестройки" - и в России. Но трагические коллизии XX века продолжались,...его вновь начали преследовать. Манделя "выталкивали" как репатрианта на "историческую родину". Правда, до нее он не доехал... И мы снова расстались - на этот раз на 16 лет.

- В 1989 году он появился в Москве. Это был триумфальный приезд: выступления, интервью, телевидение, редакции... Имя моего однокашника стало известно и в Европе, и в Америке. Наконец, судьба улыбнулась ему, но грустной улыбкой. Многих старых друзей он уж не застал.

- А мне все вспоминается наше отрочество. Я вижу Эмку не головастым мужчиной , идущим по киевским улицам, а стремительно бегущим мальчишкой. Его гнали ритмы рождавшихся стихов, в нем бушевали мысли... Они продолжают переполнять его и сейчас, когда нам перевалило за восьмой десяток... В ранней юности появились его строки, ставшие кредо последующей жизни:

Я разгадал секрет. И вот

Я говорю: к нам счастье строго

Не потому, что не везет,

А потому что надо много.

-----------------------------------------------------------

От себя добавлю. Поэты Наум Коржавин и Лазарь Шерешевский - друзья по жизни и единомышленники по мировоззрению - любили свою родину. А любимая ими страна поступала жестоко лично с ними и с их поколением. Не случайно мой родственник, возвращаясь в 1994 году из Америки в Москву, записал стихотворную фразу:

Из России уехать можно.

От России уйти - нельзя.

Татьяна Белогорская

  • Чтобы оставить комментарий нужно зарегистрироваться. Если вы уже зарегистрированы на сайте, нажмите здесь.

Неделя культуры с Ириной Чайковской

О Фете (1820-1892)

Почему я вдруг о Фете? На днях посмотрела на канале КУЛЬТУРА программу Игоря Волгина «Игра в бисер», где в кругу специалистов обсуждаются разные, вошедшие в классический фонд книги. В этот раз почему-то был Афанасий Фет. Очень странный выбор для сегодняшнего дня, начиненного войной, когда все мы следим за новостями на ютубе, слышим новые «страшные» истории про убитых и раненых, следим за политиками и лидерами стран, один из которых, развязавший эту самоубийственную войну и ставший символом всемирного зла, по несчастью, является российским президентом. И тут – Фет. С другой стороны, нельзя жить только войной. Хочется как-то отвлечься от страшной и безумной реальности, уйти в сторону поэзии, красоты, вольных проявлений человеческого духа. И в этом случае Фет вне конкуренции...

05/20/2022 - 21:13
Примерить Гамлета на себя. Евгений Миронов в проекте Юрия Башмета «Гамлет. Шекспир. Шостакович»

Оказалось, что премьера спектакля, о котором хочу написать, была год назад. В 2021 году, тоже на зимнем Сочинском Фестивале Юрия Башмета. 2021-й - время, когда свирепствовал Ковид и театральные представления в зале были редки. Сегодня ковид уже ощущается как нечто схлынувшее, у мира возникли другие, едва ли не более грозные проблемы. И если вдуматься, это как раз и есть та экзистенциальная ситуация – между жизнью и смертью, - в которой главными в который раз становятся «проклятые вопросы» - например, такие: для чего жизнь? и в чем ее ценность и преимущество перед небытием? Что такое человек? и какова его ответственность за все, что совершается с ним и вокруг него?

04/07/2022 - 22:10
Житие Марии Советской. Вера Сторожева – фильм о войне
Посмотрела фильм Веры Сторожевой «Мария. Спасти Москву» (2021). Картина про войну, что очень соответствует нашему времени. Смотрела и думала: начнется-не начнется – это про Россию-Украину, про нас с вами, сегодняшних. Этим событиям еще предстоит затвердеть – и войти в историю, фильм же Веры Сторожевой - о войне прошедшей и о тех событиях, которые в историю уже вошли. Речь идет об обороне Москвы осенью 1941 года, когда фашисты были уже совсем рядом, в Мытищах, Наро-Фоминске, Волоколамске, Можайске, Тихвине. В Интернете пишут, что по прямой до Кремля оставалось всего 23 километра...
02/24/2022 - 20:41

Все материалы

Аудиокнига Ирины Чайковской "Вольный ветер"

Аудиокнига состоит из трех рассказов и повести: 1. "Ворожея", 2. "Симонетта Веспуччи", 3. "Возвратная горячка" и  "Повесть о Висяше Белинском в четырех сновидениях". В центре рассказа "Ворожея" судьба писательницы, классика украинской литературы Марии Маркович (Марко Вовчок). В рассказе "Симонетта Веспуччи" говорится о трагической судьбе Вареньки Богданович, воспитанницы Варвары Тургеневой. "Возвратная горячка" погружает нас в атмосферу второй половины 19 века, в центре  - фигура Павла Анненкова.

Русский язык от Марины Королевой

О трудностях русского языка - легко, увлекательно, коротко. Марина Королёва, филолог, радио- и телеведущая, автор программ и книг о русском языке, в каждом эпизоде подкаста рассказывает об одном слове или выражении.

В блогах

Бегущие метафоры - День памяти Юрия Олеши
Михаил Синельников
Есть воспоминания Ярослава Смелякова. По-моему, доселе неизданные. Писавшиеся в свойственном выдающемуся поэту величественно-хамоватом тоне. У меня сейчас под рукой нет перепечатки и один эпизод воспроизведу по памяти, приблизительно...
05/10/2022 - 23:20
Гаяне Хачатрян
Михаил Синельников
Сегодня исполнилось бы 80 лет тбилисской художнице Гаянэ ХАЧАТРЯН. Но прожила лишь 66 лет. Сейчас всемирно знаменита, её живопись имеет многочисленных ценителей. О ней у меня - мемуарный очерк и ряд стихотворений. Сегодня выбираю одно.
05/09/2022 - 23:13
Вечерние страны
Михаил Синельников
Что в календаре? День матери (но мои мысли о своей - каждодневные). День памяти и примирения народов, сражавшихся во Второй мировой войне (трудно оно дается, примирение; видать, мало еще времени прошло... И главное: не случилось бы Третьей!) На эти темы у меня немало стихов. Есть стихотворения также о некоторых деятелях культуры или мировой и отечественной истории, родившихся или почивших в этот майский день. Остановлюсь на дне памяти Освальда ШПЕНГЛЕРА (1880 - 1936), великого немецкого мыслителя.
05/08/2022 - 23:08
Мерцовский экваториал - День астрономии
Михаил Синельников
Я припомнил многонациональную вереницу великих астрономов прошлых веков.... Между прочим, и Тарковского, познания которого в этой сфере были обширны. И влечение к звездным мирам неодолимо. Недаром одна его книга называлась "Гостья-звезда" (это древнекитайское обозначение кометы). Поскольку он был щедр и отзывчив, подарил по телескопу двум жившим в разных городах бедным подросткам, которые вступили с ним в переписку о звездах и туманностях.
05/07/2022 - 23:02

Все блоги

Страничка юмора

3 июля 2022 г.
Проза
Юмор
Сергей Верещагин
Фотография

Кончалась вторая неделя отпуска, который я взял, потому что не мог работать. Я думал только о том, как переправить фотографию Лёхе, чтобы этот кошмар наконец-то закончился, но не мог ничего придумать. За мной следили, в чём у меня не было сомнений. Рита видела в этом прогрессирующую параною, на которую она указывала всякий раз, когда я искал сочувствия и понимания. Я полагал, что они ждут момента, чтобы залезть в дом и найти фотографию, но не понимал, почему они не ищут со мной прямого контакта и думал, как на него пойти самому...

 

Подписка на рассылку

Подпишитесь на рассылку, чтобы быть в курсе последних новостей журнала ЧАЙКА и получать избранные статьи, опубликованные за неделю.

Tweets by Chayka_Magazine

Основные ссылки

  • Главная
  • Рубрики
  • Альманахи
  • Видео
  • О нас
  • Блоги
  • Авторы
  • Клуб Друзей ЧАЙКИ
  • Книжная лавка
  • Подписка
  • Юлия
Copyright © 2001-2014 by the Seagull Publications Corporation. All rights reserved.