Поэзия Инна Примак

Опубликовано: 17 февраля 2006 г.
Рубрики:

Родилась в Киеве. С 1991 года живет в Нью-Йорке. Издала 4 книги стихов. Публиковалась в “Чайке” и других периодических изданиях. Выступала в многочисленных литературных программах на радио. Готовит к изданию 5-ю книгу стихов. Работает инженером.

КУДА ИСЧЕЗЛИ СВЕТОФОРЫ

Живём без правил и морали,
как перекрёсток без сигнала,
где светофоры разобрали
на лампы, стёкла и металлы,

где правит бал неразбериха,
и стёрлась надпись на скрижалях.
Мы мчимся к пропасти, но лихо
крутой вираж изображаем.

Сместилась ось координат:
закон и плут играют в прятки,
мораль разобрана на прядки.
Но патетично, как “vivat!”,
звучит рефрен: “Кто виноват?!”

* * *

В этом джинсовом веке
с компьютерной статью
убежденья на чеки
менялись, как платья.

Где свои, где чужие —
становилось неясно.
Гарцевали режимы,
спотыкаясь о гласность.

Всё отжившее — новым
назвалось — не стеснялось,
только к лучшему снова
ничего не менялось.

Стали ближе, доступней
континенты и страны.
Круговая преступность
уж не кажется странной.

Заграбастал Кощей
Лукоморье и сушу.
В этом мире вещей
в дефиците лишь души.

КРЕДО МЕЩАНИНА

Мы не титаны, мы пигмеи
на тонких глиняных ногах.
Перед всесильными немеем
и прячем в ножны ятаган.

Снисходим до себе подобных,
а не подобным — злой оскал.
Для предержащих власть — съедобны,
в самооценке — выше скал.

Нам вожделенны только money,
копилка примитивных благ.
Предел стремлений и мечтаний —
купюрами расшитый флаг.

“КОДЕКС” ИНТЕЛЛИГЕНТА

Я узник правил и приличий,
я пленник догм и суеты,
самокопанья без отмычек
и самоедства без нужды.

Я раб инструкций и законов,
морали, принципов, проблем,
закомплексован я и скован,
порабощён и отдан в плен.

Я повседневности заложник,
я каторжанин всех работ,
я не тюремщик, я — острожник,
не мясоед, но — антрекот.

* * *

Какое множество ворон,
желающих склевать.
Они кружат со всех сторон —
прожорливая рать.

Как скальд у викингов в строю,
как скромный менестрель,
я неприкрытая стою
под водопадом стрел.

Мой стих правдив, прозрачен, гол —
всей классике поклон,
Голгофой выверен глагол,
готический уклон.

Пускай всеяден графоман
и каждой рифме рад.
Мой стих — с печалями роман
и альтруизму брат.

И хоть скупа моя строка,
слова в строке — в руке рука.

ПОЭТ

Он в племени людском всегда — чужак,
легко ранимый яркий индивидуум.
Распахнуты и сердце, и пиджак,
но дар его лицом к лицу не видим.

Ему не светит смальтовый чертог,
он знатен словом, ёмким и крылатым.
Поэтом назначает только Бог.
Пожизненно. Без кумовства и блата.

 

ПОЛНОЧНЫЙ БРОДВЕЙ

Полночный Бродвей —
имитация рая.
Играют рекламы,
дразня и сгорая.

Такси дефицитны —
полночное лето.
Толпа антрацитно-
горчичного цвета.

Богини иллюзий
и жрицы объятий
под стильные блюзы
зовут на полати.

Туристы в истоме
от блеска и виски.
А ночь на изломе,
как бровь одалиски.

УТРО В НЬЮ-ЙОРКЕ

Густой туман, как дым гривастый,
меж небоскрёбами увяз,
а город неумыт и заспан,
но нарастает визг и лязг

сабвея, взявшего спросонья
рабочий люд везти на труд,
втянув без лишних церемоний
в тупой дорожный неуют,

где плотно стиснутым доснится
незавершённый ночью сон,
где красит женщина ресницы,
зажатая со всех сторон,

где продолжительны пролёты,
а остановок краток срок,
где вечно кто-то ждёт кого-то
от выхода наискосок.

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
To prevent automated spam submissions leave this field empty.
CAPTCHA
Введите код указанный на картинке в поле расположенное ниже
Image CAPTCHA
Цифры и буквы с картинки