Начну, перефразировав известную фразу Белинского из «Литературных мечтаний»: Любите ли вы Бунюэля?
Я не киновед, потому с именем испанского кинорежиссера Луиса Бунюэля (1900-1983), в советской жизни и культуре не сильно мелькавшее, встретилась поздно. Встретилась – и он мне не понравился. «Андалузского пса» смотреть не смогла, как не могу смотреть многие картины Сальвадора Дали, компатриота и друга Бунюэля, тоже сюрреалиста. Реально тошнит от сюрреалистических наворотов – «таков мой организм».
Потом была попытка посмотреть «Дневную красавицу» с Катрин Денев. На Катрин Денев смотреть хотелось, а «Дневную красавицу» - нет.
Сюжет показался надуманным, сконструированным на потребу площадному вкусу, не верилось, что такая героиня, какую играла Катрин Денев, способна ради острых ощущений сама себя засунуть в бордель.
Помню, что посмотрев начало, пожалела актрису, сейчас выясняется, что недаром... Об этом чуть позже.
Итак, когда в программе канала КУЛЬТУРА увидела фильм Бунюэля ТРИСТАНА, решила еще раз попробовать. Сказать, что фильм мне понравился, не могу (да простят мне знатоки и фанаты картины!), но задуматься он заставил. К тому же фильм, вроде бы, простой по сюжету, загадывает загадки. Вот о них и можно поговорить.
Сюжет картины действительно прост. Действие происходит в конце 19-го века, в Толедо. Пожилой опекун дон Лопе (прекрасная роль Фернандо Рея) приютил у себя дочь умершей знакомой – Тристану (ее играет та же Катрин Денев). Тристана - молода, хороша, тиха и невинна. А Дон Лопе имеет страсть к женскому полу. Но на первых порах он выступает в роли опекуна-отца девушки. Потом, правда, не выдерживает. Похоже, что он Тристану любит, но очень по-своему: держит ее в доме как затворницу, и это при том, что постоянно говорит о свободе.
В доме есть еще одно существо, служанка Сатурна, которой все происходящее представляется естественным.
Как относится Тристана к своему положению? Молчит, чувств не выражает. Однажды говорит Сатурне, что ненавидит Дона Лопе, и выходит с нею на улицу. И сразу в одном из уголков города натыкается на молодого художника. С ним она уезжает.
Дон Лопе в отчаянии, но уверен, что она вернется. И верно, через два года пара возвращается.
Художник приходит к дону Лопе и говорит, что Тристана больна, у нее опухоль колена. Дон Лопе принимает больную у себя, у нее заражение крови, и ей отрезают ногу.
Дон Лопе любит ее невзирая на то, что она без ноги. Если раньше он был беден и продавал домашнее серебро, чтобы хоть как-то прокормиться, то сейчас он получает наследство от умершей сестры. Жизнь налаживается, домашнее серебро возвращается в дом, они с Тристаной, которая ездит теперь на коляске, венчаются в церкви.
Но Тристана продолжает ненавидеть дона Лопе. В его последний час, когда он просит ее позвать врача, она только делает вид, что выполняет его просьбу. Дон Лопе умирает. Конец фильма.
Значит ли это, что, как пишет критик, «за внешностью невинного ангела открывается циничный монстр»? Дон Лопе умер почти сразу после своей просьбы к Тристане. Позвони она к врачу, тот не смог бы к ним добраться – за окном бушует снегопад, на улице темно.
Да, она обманывает умирающего, но потому ли, что стала «циничным монстром»?
Читала, что фильм о том, как «соблазненная отомстила соблазнителю». И тоже кажется неверным. Стоило ли режиссеру ради этого огород городить?
И в чем месть – в том, что не позвала врача к умирающему, которому уже ничего не поможет? Вот если бы не позвала священника... Но про священника дон Лопе не вспоминает.
Еще одно. Исходя из голого сюжета, легко можно сделать вывод, что фильм вполне «реалистический», с элементами мелодрамы. Вот мнение Вадима Абдрашитова: «Бунюэль снял как бы академическую картину».
Я же слово «академическая» даже в сочетании с «как бы» здесь не употребляла. Фильм мне показался пронизанным сюрреалистической символикой. Попробую показать.
Титры идут на фоне «вида Толедо». Нет, это не картина Эль Греко, которую я считаю гениальной и которая когда-то, привезенная в Пушкинский музей, поразила мое воображение (вторично я видела ее на выставке Эль Греко в Музее изящных искусств в Бостоне).
Но вид этот я узнала мгновенно. Толедо... В дальнейшем этот старинный испанский город нам показывают в его обветшалости и неприбранности. Узкие средневековые улицы, по которым вдруг пробегает бешеная собака или преступник; и за собакой, и за преступником гонится полиция.
Ощущение, что все происходит в театральных декорациях, такие застывшие, лишенные движения ракурсы представляет оператор, так застылы и дряхлы эти улицы, так отсутствует в них и на них всякое движение жизни.
Дон Лопе ходит по этим улицам в каком-то средневековом плаще, и вообще он имеет вид стареющего идальго из готического романа.
Зачем, почему эти судьбы свершаются в этом стоячем замшелом интерьере? И тут нужно вспомнить, что Бунюэль, родившийся в испанской деревне, прошедший через сарагосскую иезуитскую школу, терпеть не мог косные традиции и католическую церковь. (Тут я вспомнила, что и наш Александр Беляев, закончивший семинарию, вышел из нее атеистом, верующим в науку. Случаются, значит, такие казусы).
Судьба Тристаны и дона Лопе дана на фоне архаических обветшалых форм жизни. Вот к дону Лопе приходят друзья, чтобы позвать в секунданты на дуэль. Дуэль! В конце 19-го века! Старый идальго с негодованием отказывается от секундантства, знаете, по какой причине? Противники хотят биться «до первой крови», а он предпочитает, чтобы до смерти.
Вот дон Лопе проделывает ежедневный ритуал - посещает кафе, где собираются его друзья, такие же, как и он, ничего не делающие «аристократы». Его обнищание, а затем благосостояние никак не связаны с его личными усилиями. Вначале он проедает свое достояние, а потом получает наследство от сестры. И его разглагольствования о свободе в сущности ничего не стоят, ибо остаются словами.
Стала думать, есть ли в Росии такое произведение, где жизнь героев проходит на фоне сковывающих, мешающих человеку форм жизни?
В голову пришла только пьеса «Гроза» с ее городом Калиновом, стоящим на Волге и утопающим в садах. «А что слез за этими заборами, невидимых и неслышимых», -говорит о Калинове самоучка Кулигин. Запреты и суеверия, общепринятый косный порядок мешают Катерине жить «по своей воле».
А ведь и вправду, есть у нее сходство с героиней Катрин Денев. Вот тут я и скажу, что актриса признавалась, что, если в «Дневной красавице» ей не нравилось сниматься, то Тристана – ее любимая роль. Стала бы она это говорить, если бы видела в героине «циничного монстра»? Понятно, что ангелькая внешность Катрин могла спровоцировать режиссера поручить ей сыграть «дьяволицу», чтобы было как у Лермонтова: «Прекрасна, как ангел небесный,/Как демон, коварна и зла». Но мне представляется, что Тристана – это не тот случай.
Вот еще два символических момента, с нею связанных, и важных для понимания картины.
В начале фильма девушка и ее опекун показаны в церкви. Она подходит к лежащей каменной статуе кардинала в тиаре и близко-близко наклоняет к нему лицо, почти целует. Страшный кадр, ибо страшен этот каменный истукан, холодный старик, в соседстве с юной красавицей. Но следом за этой сценой Дон Лопе «совращает» девушку, и мы как бы присутствуем при «оживлении» символа, превращении его в реальность.
Или кадр, который в фильме повторяется дважды и явно имеет особое символическое значение.
Тристана поднимается на колокольню – и на месте языка колокола видит голову дона Лопе, раскачивающуюся под рукой звонаря. Сон или явь?
И что в этой голове? Не воплотилось ли в ней для Тристаны все то страшное, дикое и неестественное, что было в ее жизни?
Абдрашитов полагает, что фильм этот о свободе, и, когда ее нет во всей полноте, человек разрушается.
Я вижу иначе.
Фильм – о выборе, но выбор человека, увы, ограничен обстоятельствами. Вот юная Тристана. Обстоятельства складываются так, что она попадает в дом дона Лопе. Возненавидев опекуна-любовника она вырывается на свободу, обретает любовь, перед нею открывается жизнь. Мы не видим, чем занималась Тристана эти два года, что отсутствовала в Толедо, но она хотела работать, давать уроки музыки... Увы, обстоятельства снова поворачивают ее жизнь.
Болезнь, инвалидность, коляска... теперь она нужна только дону Лопе, нелюбимому и даже ненавистному. А в душе Тристаны еще столько порывов и желаний! Не об этом ли говорит «Революционный этюд» Шопена, который она играет на купленном для нее рояле?
Тихая и нежная Тристана выбирает для исполнения не вальс или польку, а музыку страстную, мятежную. Нет, отнюдь не о спокойствии души говорят ее метанья по коридору, когда она ходит туда-сюда на своих костылях! (для меня непостижимо, как актриса освоила эту «походку»!).
И шоковой кульминацией этой ее недораскрытости, недовольства своей судьбой, невыплеснутости страстей и желаний служит сцена с глухо-немым мальчишкой, сыном служанки.
Этот паренек-инвалид с повадками дурачка, отовсюду выгоняемый, проходит через всю картину. В конце фильма он сопровождает коляску Тристаны. Когда-то, когда Тристана поднималась на колокольню, этот юнец тронул ее за колено. Она строго запретила ее касаться.
И вот одна из кульминационных сцен. Тристана одевается, приводит в порядок лицо, укладывает волосы, надевает красивый наряд – она необыкновенно хороша - и выходит на балкон, под которым стоит мальчишка. Оператор показывает, что красавица делает движение - и раскрывает платье на груди. Кадр целомудрен, мы видим только лицо Тристаны и лицо юнца. Но, бесспорно, это одна из шоковых сцен мирового кинематографа.
Могу сказать, что фильм показался мне интересным. После него я посмотрела «Скромное обаяние буржуазии» (1972), снятый Бунюэлем двумя годами позже. И опять не согласилась с критикой, называющей фильм комедией. Никакая это не комедия, да и вообще это страшно современная и актуальная картина, снятая в эстетике сюрреализма и заставляющая задуматься над вопросами жизни. А именно этого - если отвлечься от личных пристрастий - я жду от кино.
