Калифорния – как ботанический сад.
Весь двор похож на отряд,
Набранный из разных широт.
Тут растет алыча из вяза, а в рот
Попадает яблоко. Птицы клюют черешню.
Наоборот
В январе плодоносит вдруг апельсин.
И конечно,
Из известных лесин –
Красное дерево, эвкалипты, сосны.
Но нет осин.
Лиственниц и остального, что не выносит солнца.
Но я прижился. Одеревенение
Происходит почти органически. Ему сопутствуют
Редкие приступы вдохновения,
Но больше помогает его отсутствие.
Только деревья чуть примиряют со временем.
Для секвойи тысяча лет - обычное дело.
Многие много старше.
А мы, кратко живущие, как умеем,
Набиваем свежую память строчками на бумагу.
Иногда раскрашиваем
И так потом оставляем.
В наглую.
Потому что не можем жить в рамках предела.
Да здесь прорастает все. Лишь бы была вода.
Так человеку удается какая-нибудь карьера,
Едва найдется работодатель труда,
Тогда все равно, что делать
– долбить ли стену карьера
Или мелом
Писать на доске, повернувшись спиной к классу.
Года
Собираются в плотную массу
И сливаются в, конце концов, просто в один.
Существуя, плодонося
В этой древесной толпе,
Медленно распускаясь цветком седин,
Иногда хочется мерзнуть в краю осин
И бежать по тайге, ничего дождям не простя.
Непонятно, что делает эту картину такой свежей и поначалу такой непохожей на советско-российское кино. Наверное, это в первую очередь сам мальчик Саша. В детской поликлинике, куда герой приходит разрисовывать стену (в книге приходит к врачу-психотерапевту), он встречает девочку Женю (Маша Мацель). Та сходу рассказывает ему свою проблему. Плохо общается, в детстве, после нагоняя в детском саду, «замолчала» на несколько лет, теперь посещает психотерапевта. Саша и Женя начинают встречаться, возникает юношеская влюбленность, показанная очень поэтично. Есть и кризисы...