Бард на все времена. К 90-летию Булата Окуджавы
Он ни на кого не похож. Его песни резко отличаются от попсы. Он родоначальник нового жанра – бардовской песни. За ним двинулись остальные. Начавшие с ним практически в одно время Юрий Визбор и Александр Галич, как кажется, не получили такого общенародного признания и отклика, как Булат Окуджава.
Владимир Высоцкий признавался, что начал писать свои песни, услышав Окуджаву.
На его первых выступлениях люди не знали, как к этому относиться. Как-то ему пришлось уйти с эстрады под крики «пошлость». Это была жестокая и несправедливая обида.
Даже в «Ваньке Морозове» никакой пошлости не было: «Она по проволоке ходила. Махала белою ногой» - это же юмор, стилизация под «народный приблатненный романс».
В результате народ все же разобрался, что к чему. Правда, разобрался народ – не начальство.
Начальство всегда его не любило. Помню, в конце 1970-х я устроила в школе концерт из песен и стихов Окуджавы.
Появившийся невесть откуда работник «гороно» сделал мне строгое замечание, а на мои слова, что Окуджава «фронтовик» ответил коротко: «Не наш человек».
Впервые я услышала его поздно, году в 1976-м, когда появилась его долгоиграющая пластинка. Я ею «заболела», такое было со мной впервые, крутила этот диск снова и снова. Там были удивительные слова («спасительные» для того – застойного - времени), не менее удивительные мелодии, и пел их необыкновенно мелодичный, обволакивающий слух мужской голос.
У Окуджавы такая манера исполнения, которую трудно или даже невозможно повторить. Поэтому его песни лучше слушать, когда поет их он сам. Читала у Станислава Рассадина, что это он учил Булата первым аккордам на гитаре. Верю, критик честен, но дело-то в том, что какими бы примитивными ни были эти аккорды, музыкально песни Булата стоят очень высоко.
Его мелодии бывают настолько тонки и затейливы, что трудно воспроизвести все их извивы.
Попробуйте точно повторить «Арбатский романс», это неимоверно сложно, такие там причудливые повороты, а для него это органика, ему не сложно...
Недаром композитор Дашкевич назвал его «выдающимся симфоническим композитором» и сказал, что учится у него всю жизнь.
Слова Дашкевича прозвучали в передаче, показанной каналом КУЛЬТУРА в честь юбилея Булата Шалвовича. Она называлась БОЛЬШАЯ СЕМЬЯ, и в ней впервые за 15 лет участвовала вдова Окуджавы Ольга Владимировна Арцимович-Окуджава.
Вообще передач о барде было в этом мае немало.
К сожалению, в этом году концерт из Переделкина не удался - что бывает крайне редко. Мне кажется, песни бардов не открываются ключиком эстрады: когда Окуджаву поет Кобзон, налицо профанация.
В этом смысле БОЛЬШАЯ СЕМЬЯ была намного «более окуджавской», туда пришли милые, близкие Окуджаве люди. Песни Булата пели - Елена Камбурова, Евгений Дятлов, Юрий Стоянов, Юлия Рутберг...
О нем говорили неувядающе красивый и обаятельный Александр Ширвиндт, замечательный педагог Евгений Ямбург, сосед Окуджавы по Арбату актер Сергей Никоненко, юный душой Марлен Хуциев...
В атмосфере передачи, особенно вначале, ощущалась некоторая скованность, я связываю ее с присутствием в ней вдовы поэта, боялись ее обидеть, невзначай уколоть...
Ольга Владимировна Окуджава держалась великолепно, ведущие Юрий Стоянов и Александр Карлов были только распорядителями, а настояшим центром, сердцем передачи, ее связующим звеном была, конечно, она, царственная вдова поэта.
Надеюсь, что Булату Шалвовичу будет посвящено еще много-много передач и что настанет время, когда в одной из них будет участвовать редко поминаемая муза Булата Окуджавы», правда, муза «незаконная» (если бывают «законные музы») – Наталья Горленко.
"Большая семья". Булат Окуджава
***
Братья Мищуки перед бостонским зрителем
Вадим и Валерий Мищуки. Слышала их от случая к случаю – и всегда нравилось. Мало того, когда приобрела аудио «Песни нашего века» - антологию лучших авторских песен нашего времени, – показалось, что тембральная основа вокальной группы, составленной из «бардов», - они, братья Мищуки.
Их чудесный двойной слаженный тембр составляет главную прелесть звучания всей группы. Прошу прощения у всех, кто думает иначе. Услышав, что братья прибывают в Бостон по дороге на фестиваль авторской песни, пошла на концерт – и не пожалела.
Небольшой зал синагоги не сильно ломился от зрителей, но тройной строй стульев был заполнен, и это при том, что громкого оповещения не было, что будний день и что знаю еще как минимум два приманчивых «мероприятия», назначенных на ту же дату. Зал – молодой, то есть, скажем так, не старый. А «старый» зал для Бостона типичен. Мне порой кажется, что на некоторых классических концертах русской музыки или стихов рядом сидят завсегдатаи Московской консерватории или зала Чайковского, только сильно постаревшие.
На концерте, комментируя песни, исполнители кое-что сказали о себе. Украинцы по происхождению, что явствует из фамилии, жили в Риге, перебрались в Москву, где ныне и проживают. Почему-то их часто принимают за евреев. В этом месте я подумала, что эмигранты-евреи во всех «пришлых» из России видят «своих».
Концерт состоял из двух полноценных отделений, длился два часа. Далеко от «заезжей халтуры».
Программа была четко выверена, состояла из старого и нового репертуара и шла по нарастающей.
Было ощущение, что от этих стихов и от этой музыки веет свободой.
В последней песне на слова Александра Морозова, видимо, одного из близких для дуэта авторов, перечислялись названия всех услышанных нами песен.
Это было как бы подведением песенных итогов. Артистичная и точная находка.
После концерта подошла к Вадиму и Валерию с диктофоном
- Понимаю, что вы устали после такого концерта. У меня несколько коротких вопросов. Вы профессионалы? То есть я имею в виду, вы кончали что-то музыкальное? Школу? Училище? Судя по вашей игре на гитаре, возможно, и консерваторию...
- (Вадим) Нет, мы сами, у нас нет музыкального образования.
- Нет? Но исполнители авторской песни часто напоминают самодеятельность, чего у вас нет и в помине.
- (Валерий) Есть и другие, такие как Сергей Никитин, Александр Городницкий. (Вадим) Алексей Иващенко, Галина Хомчик, Александр Мирзоян. Это настоящие профессионалы.
- Не знаю, не знаю... Я получаю удовольствие от вашего звучания. У вас прекрасно сливаются голоса. Причем, во время концерта мне казалось, что вы меняетесь партиями, то есть высокую партию поет то один, то другой. Но чаще первую партию поете вы, Вадим, верно?
- (Вадим) Верно, но иногда и Валера.
- Значит, я правильно заметила. У вас голоса одного тембра, но у Вадима, наверное, голос чуть выше.
- (оба). Мы все-таки родственники.
- И замечательно звучат гитары. Это вы тоже сами? Нигде не обучались? И еще я хотела спросить об аранжировке, о раскладе голосов, о режиссуре песен – неужели все сами?
- (оба) А кто же еще? Все сами, естественно.
- (к Вадиму) Вы композитор?
- (Валерий) В основном он. Но, бывает, что и я.
-(Вадим) Если мы не объявляем, кто автор стихов, то стихи Валеры.
- То есть у вас есть распределение. Один пишет стихи, другой музыку.
- (Вадим) Но не жесткое.
- Между вами разница в пять лет. Как вы объединились?
- (Валерий) Вадим начинал как исполнитель рока. Играл рок. А я пришел из армии – и стал ему помогать.
- То есть вы сразу начали. У вас не было другой работы?
- (Вадим) Почему? Была. Я связист, а он экономист. Мы жили в Риге и играли в ансамбле «Домино». (Валерий) Мы начали петь вдвоем с 1989 года, с переезда в Москву. Здесь мы стали заниматься только этим.
- (Валерий) Нас так и пригласили в Москву с тем, чтобы мы здесь занимались любимым делом. Мы побросали работу, причем хорошо оплачиваемую. Начали жизнь практически заново.
- Ну да, это ведь уже середина жизни, вам обоим было за тридцать... А в Москве у вас не было жилья. Вам приходилось скитаться по друзьям. Семьи не были против?
- (Валерий) Это тяжелая история, лучше семейных дел сейчас не касаться.
- Вы сегодня живете в Москве в разных местах?
- (оба) Конечно.
- Вы подбираете удивительные стихи. Часто философские – Арсений Тарковский, Давид Самойлов, Юрий Левитанский, Борис Слуцкий. Это очень серьезные размышления, и темы у них колоссальные – «Блудный сын», «Иуда», «Жизнь человека»... И музыка ваша только усиливает эти смыслы. Я вижу, что люди плачут. Что это? Как это? Это не попса, это именно в традициях авторской песни, во всем этом огромная энергетика... очень трудно сформулировать...
- (Валерий) Я вас понимаю. Вот что я скажу. Хоть мы и стали вроде как бы профессионалами, но никогда не открещивались от того, что занимаемся именно авторской песней.
- (Вадим) Многие, не буду называть имен, считают, что они авторскую песню переросли.
Но зачем отрицать то, что в тебе сидит? Сидит изначально.
- А в том ансамбле, в котором вы первоначально пели, в Риге, вы это же делали?
- (Валерий) То же самое. Мы там все писали песни.
- Сколько вас было?
- (оба) Пять человек.
- Остальные сейчас тоже этим занимаются?
- (оба) Нет.
- Стало быть, они ушли, вы остались. Остались одни, наиболее верные и стойкие служители и слагатели авторской песни. И вот уже 37 лет ей служите и ее слагаете. Спасибо вам огромное за интервью!
Рижский вокзал. Вадим и Валерий Мищуки
***
Свободу Алексею Навальному!
Долой неправый суд!
