В ожидании... Олимпиады
У Тургенева есть несколько произведений с характерными названиями: «Затишье», «Накануне». Как кажется, сейчас именно такой период в России. Некоторое затишье накануне...
Будем считать, что накануне Олимпиады, которая уже не за горами.
Все понемногу успокоилось. Разоблачения Навального (квартиры дочерей Собянина, поместье Якунина, заграничная собственность вице-мэра Москвы Ликсутова и проч. и проч.) повисли в воздухе, словно вопрошая и требуя: о нас еще не забыли? Срочно забыть!
Разоблачения Диссернета (семейство Жуковых и иных многочисленных госчиновников, начальников народного образования, экономики и др., в чьих диссертациях были обнаружены «некорректные заимствования» (читай плагиат), застыли в ожидании: что из всего этого выйдет? И не окажутся ли виновными - на радость и потеху плагиатчиков - сами «разоблачители», этот финт уже многократно демонстрировала система российского правосудия.
Вот, скажем, Навальный. Только что Басманный суд, давно уже вошедший в поговорку, наложил арест на имущество Алексея и его брата Олега, обвиняя их в мошенничестве при перевозке косметики компании Ив Роше. Что умиляет: сама «хранцузская» компания в судебных исках не участвует, зато в них очень заинтересовано российское правосудие. Кому-то очень нужно держать Навального на крючке.
Дело «Кировлеса» само собой сдулось, спешно нужно придумать еще что-то, чтобы можно было в теории запрятать борца с коррупционерами и мошенниками на 10 лет за решетку – «за мошенничество». Подобное, как говорили древние, подобным. Государство-коррупционер уважает древние традиции.
Еще одна такая традиция – «выбрасывание кусков».
Власть тайком, под строжайшей тайной, выпустила Михаила Ходорковского, тут же переправив его за границу. А если бы из колонии он приехал в Москву? Не встречали бы его как народного героя? Не этого ли так боялась власть? И Михаил Ходорковский, и девушки-скоморохи, и узники Болотной – все они тот "кусок", который выбросили народу его правители. Съели? Теперь не так голодны? Тогда успокойтесь и не шумите, а не то...
А для пущего умиротворения – вот вам «Дары волхвов». Прекрасное обезболивающее и отвлекающее от политики средство. Нечто похожее было в Перестройку, только средство называлось «сеансы Кашпировского». Да простят меня верующие за это сравнение.
Россия затаилась, все чего-то ждут. Олимпиады? Будем надеяться, что именно ее и что затишье наступило именно перед ней.
***
Признание Евгения Миронова Ксении Раппопорт под музыку Чайковского
(«Признание в любви» на канале КУЛЬТУРА)
Евгений Миронов признался Ксении Раппопорт в любви. То есть нет, не так, Петр Чайковский признался в любви Надежде фон Мекк. Опять что-то не так. Признания в любви как такового не было – была переписка, долгая, длившаяся целых 13 лет.
Было два уже не очень молодых человека. Ей в 1877-м, когда она написала ему первое письмо, 46 лет, ему, тогда еще не очень известному композитору, - 37. Он - одинок. У нее за год до того умер муж, оставив вдову с миллионами, заработанными на железных дорогах, и с 11-ю детьми.
Самая младшая, пятилетняя Милочка, - любимица матери. Надежда Филаретовна послала Чайковскому свою фотографию, где она вместе с Милочкой. А он прислал ей свою. Там он совсем не такой, как на своей «дежурной» фотографии, гораздо моложе, с каким-то еще юношеским, не до конца оформившимся лицом.
Актеры, Евгений Миронов и Ксения Раппопорт, играют без грима.
Picture4aaa.jpg
И однако они кажутся удивительно похожими на своих героев, чьи портреты возникают на экране.
Страдающий, нервный Чайковский и страстная, бесконечно увлеченная его музыкой фон Мекк.
Их заочная встреча случилась как раз тогда, когда композитор был в тупике, музыка не приносила доходов, его финансовое положение было отчаянным.
И вдруг – она, эта странная богачка, которая вместо того, чтобы наращивать свои капиталы и удовлетворять прихоти – свои и детей – предлагает ежегодно выплачивать ему невероятную сумму – 6 тысяч рублей. По обоюдному договору они не должны друг друга видеть.
Жаль, что не нашла я в титрах автора этой редкой по силе композиции, имеющей все признаки драматического произведения – экспозицию (знакомство, когда они примеряются, как называть друг друга: милостивый государь? мой милый друг? мой лучший друг?), завязку (он становится «женихом» и рассказывает ей о своей «невесте», она безумно ревнует, пытаясь это скрыть), кульминацию (она разоряется, он получает «пенсион» от Александра III) и наконец развязку (их переписка неожиданно прерывается, она перестает отвечать на его письма).
Picture3aaa.jpg
Последнее письмо – это уже то, что вызывает катарсис у зрителя: Чайковский пишет ее управляющему, спрашивая его, кому же теперь он будет открывать свою душу, если НФ ему не отвечает...
Все действо протекает на авансцене перед Национальным филармоническим оркестром под управлением Владимира Спивакова, вносящим свою лепту в спектакль.
Музыкальные фрагменты не затянуты, подобраны эмоционально точно и служат не иллюстрацией, а как бы музыкальным языком для этих двух исступленно преданных музыке людей. Очень много режиссерских находок: вот Чайковский-Миронов берет у Спивакова палочку и начинает дирижировать своей Четвертой симфонией, посвященной «лучшему другу» фон Мекк.
Вот он и она проходят друг мимо друга, почти «соприкоснувшись рукавами». В письме к брату Петр Ильич описывает, что они с Надеждой Филаретовной случайно встретились на прогулке (он жил в ее имении)...
Всяческих похвал достойны артисты! Сколько сердечных переживаний могут передать мимика Ксении Раппопорт, ее жесты, ее интонации! Как филигранно работают они оба в передаче оттенков чувств! В «роли» Миронова есть поразительные куски, например такой: «Я страстно люблю русского человека, русскую речь, русские обычаи...».
Кстати, в начале композиции Надежда пишет корреспонденту о своей нелюбви... к Пушкину. Надежда Филаретовна ставила оперу Чайковского неизмеримо выше пушкинского романа в стихах...
После спектакля захотелось найти письма Чайковского. К сожалению, первое, на что я наткнулась, это были «Письма Чайковского без купюр». Взгляд споткнулся о рассуждение автора о любви Чайковского к скрипачу Иосифу Котеку во время написания Четвертой симфонии.
Нет, портить себе впечатление от спектакля я не захотела и читать восстановленные «купюры» не стала. Вспомнилось, с какой внутренней силой Миронов-Чайковский отвечал на вопрос фон Мекк: «Испытал ли я полноту счастья в любви? Нет, нет и нет. Понимаю ли я это всеобъемлющее счастье? Да, да, да». Наверное, это и есть самая большая правда о композиторе.
Признание в любви: П.И. Чайковский и Н.Ф. Мекк
***
Евгений Нестеренко в передаче «Нескучная классика»
В этот раз Сати Спивакова говорила со своими гостями – певцом Евгением Нестеренко и профессором Московской Консерватории Дмитрием Вдовиным - о басах. По общему признанию, так же, как Италия считается родиной теноров, так и России – местом обитания басов.
Picture5aa.jpg
По словам Нестеренко, раньше в каждой деревне можно было отыскать басов-октавистов.
О том, каково положение сейчас, говорится в передаче.
В ней великолепные музыкальные номера: звучит голос Шаляпина («Элегия» Массне исполняется им так, что захватывает дух!), даны арии Бориса из «Бориса Годунова» Мусоргского и Ивана Сусанина из «Жизни за царя» Глинки в исполнении Нестеренко, сцена из Аттилы с великолепным Идьдаром Абдразаковым.
Порадовал Павел Червинский, молодой талантливый бас, знакомый нам по проекту «Большая опера», с подъемом исполнивший романс Свиридова «Возвращение солдата» на стихи Бернса (в пер. Маршака).
На «проекте» Павлу доставалось за простодушие высказываний. Не нравилось жюри, когда он говорил про себя, что свой талант не хочет зарывать.
Но я его поддержу. Не зарывай, Паша, свой талант, он у тебя настоящий...
Сати. Нескучная классика с Евгением Нестеренко и Дмитрием Вдовиным
***
