“Пусть гуляет лучше в белом стаде
белый слон,
Пусть он лучше не приносит счастья”
В. Высоцкий.
Напряжение ожидания стало настолько конденсированным, что казалось, электрические искры пляшут в толпе собравшихся людей. Прошло всего несколько минут с момента погружения аквалангистов, как вдруг: “Акула, акула” — крикнул кто-то, и крик подхватили еще несколько голосов. Застывшие люди смотрели, как по экранам компьютеров проплывает огромный серый силуэт — знаменитые челюсти, бесстрастный черный глаз, череда жабр, и, наконец, длинный хвостовой плавник. “Красавица” — выдохнул один из зрителей. “И, похоже, новенькая” — подхватил другой. “Эй, парни, видите акулу, она только что проплыла прямо перед камерой?” — человек с микрофоном, стоящий на возвышении в окружении светящихся экранов, замер в ожидании ответа. “Видим, все в порядке, их тут две” — отозвался приглушенный голос из динамиков — “Ух, ребята, какие же они большие!”
 |
С некоторых пор в прессе Сиэтла стали появляться сообщения, что в прибрежных водах, оказывается, водятся акулы размером с лимузин. Писали, что об их существовании ранее никто не догадывался, так как живут они на больших глубинах и приплывают к берегам только по ночам, но что в последнее время их стало так много, что они даже стали попадаться на крючки городских рыбаков.
Чтобы понять эмоции, которые эти сообщения вызвали, нужно знать, что Сиэтл стоит не на самом берегу океана, а на берегу протяженного океанского рукава — Залива Пуджета (Puget Sound). И что, если для жителей прибрежных городов Флориды или Калифорнии, акулы не в диковинку, то для обитателей Сиэтла и его окрестностей крупные акулы в Заливе — все равно, что медведи в московском лесопарке. Однако, хотя сухопутное население, посещающее пляжи только в немногие солнечные деньки, с удовольствием проглотило сенсацию и начало гадать, откуда взялись акулы и что им здесь надо, аквалангисты и биологи городского аквариума восприняли эти сообщения совсем иначе — они стали беспокоиться за судьбу акулы, хорошо зная, чем грозит популярность такой огромной рыбе.
* * *
 |
Ее называют шестижаберная акула (sixgills shark) или илистая акула (mud shark). Есть у нее еще одно название — коровья акула (cow shark), которое она, наверное, получила за неторопливость и большие глаза. До сих пор о шестижаберных акулах мало что известно, так как это глубоководные создания, чувствующие себя вполне комфортно на глубине свыше 1000 футов. Однако, если практически везде увидеть эту акулу могут либо водолазы-глубоководники, либо ученые в батискафах, то в Заливе Пуджета все иначе — шестижаберные акулы здесь порой подплывают к самым берегам к немалой радости аквалангистов.
Во-первых, шестижаберные акулы достигают 5 метров в длину и выглядят настолько впечатляюще, что даже самые хладнокровные аквалангисты не могут сдержать крика “а-а-о-вау!” (при этом вместо звука изо рта вырывается облако воздушных пузырей). Известно, что адреналиновый взрыв в крови дарит не меньше (а иногда и больше) наслаждения, чем секс. Во-вторых, любой крупный хищник, будь то лев, тигр или тиранозавр из “Парка Юрского Периода”, будоражит воображение и вызывает чувство некоторого благоговения. В-третьих, в данном случае, получать свою порцию сильных эмоций можно совершенно безбоязненно, так как эти акулы, похоже, мало интересуются людьми. Медленно и неторопливо скользят они в сумеречных водах, позволяя замирающим зрителям вволю щелкать фотокамерами.
* * *
Возможно, идиллические отношения акул и аквалангистов так и остались бы в стороне от внимания прессы, однако судьба рассудила иначе, и в 2000 году на берегу пляжа Алкай (Alki) — одного из городских пляжей Сиэтла — появился рыбак, снаряженный по всем правилам охоты на акул (особо прочные снасти со стальными блеснами и большими крюками). Вскоре на пирсе уже отчаянно билась огромная акула, а радостно возбужденный рыболов, закидывал следующую наживку. Опьяненному удачей рыбаку удалось выудить четырех акул, прежде чем его окружила разъяренная толпа. Как вы возможно уже догадались, именно этот пляж был излюбленным местом ночных свиданий акул и аквалангистов.
 |
— Эти люди ненормальные, — жаловался впоследствии рыбак журналистам. — Они напали на меня, потому что они, дескать, ныряют здесь и любуются акулами. Но я то их ем. Я ловлю их не ради развлечения. И, потом, я же не нарушил никаких правил.
Действительно, с юридической точки зрения придраться было не к чему, так как среди рыб, промысел которых был здесь запрещен, шестижаберные акулы не значились. Тогда, под давлением общественности, в 2001 году Министерство Рыбной Ловли и Дикой природы штата Вашингтон (Washington State Department of Fish and Wildlife) приняло решение временно запретить ловлю акул (вернее постановило, что рыбаки, выловившие акулу, должны немедленно отпускать ее обратно) и начало расследование. Сколько акул живет в заливе (может быть, их всего десяток)? Живут ли они тут постоянно, или приплывают изредка? Действительно ли они не опасны для людей?
Однако как приступить к изучению глубоководных акул? В клетку, то бишь, в аквариум, их не посадишь (эти акулы очень плохо переносят неволю), а наблюдать за ними в океане практически невозможно, так как встречи на мелководье — вопрос везения. Министерство подошло к проблеме просто — акул стали вылавливать, измерять, помечать и отпускать обратно. Таким образом, было помечено более ста акул, а потом исследование застопорилось. Несмотря на то, что сотрудники министерства приняли все меры, чтобы сделать процесс поимки как можно менее травмирующим (акул держали на борту всего несколько минут, при этом их жабры все время омывали морской водой), лишь четырех из ста помеченных акул удалось увидеть повторно.
И вот тут-то нужно упомянуть еще об одном участнике этой истории, которого зовут Травис Свонсон (Travis Swanson). Его компания, Hydrus Film Productions, занимается подводными съемками, и с некоторых пор он увлечен идеей снять фильм о шестижаберных акулах. Очевидно, что отснять хорошие кадры с участием ночной, глубоководной акулы не так легко, если только она не согласится позировать на хорошо освещенной съемочной площадке, поэтому Травис начинает искать любую информацию о шестижаберных акулах, которая может помочь ему достичь цели. В ноябре 2000 года рука судьбы приводит Трависа в аквариум Ванкувера, где как раз проходит встреча, посвященная проблемам изучения акул в Заливе Пуджета. На ней биологи аквариума Сиэтла впервые предлагают метить акул прямо в океане, и, вместо того, чтобы гоняться за ними по всему заливу, приманивать их в нужное место какой-нибудь пахучей едой. Идея, высказанная на собрании ученых и чиновников из различных организаций, тонет в море вопросов — придут ли акулы на угощение, насколько это безопасно, во сколько обойдется этот эксперимент и т.д.
* * *
Примерно через полгода после поездки в Ванкувер, летом 2001 года, съемочная группа Трависа Свонсона приехала на пляж Алкай, и установила под водой большой ящик с мороженой рыбой. Дождавшись сумерек, аквалангисты надели снаряжение, нырнули в воду и стали ждать акулу. Однако воздух в баллонах закончился, пришло время подниматься на поверхность, а акул не было и в помине. Огорченные люди провели ночь на автостоянке, а утром снова погрузились в океан. На этот раз их глазам предстала впечатляющая картина — куски растерзанной рыбы, разбросанные по дну, и ящик, сорванный с якоря.
 |
Ничуть не обескураженный первой неудачей, Травис приехал в Сиэтл еще раз. История повторилась с той лишь разницей, что утром аквалангистов приветствовал мерно покачивающийся акулий хвост — огромная акула стояла вертикально, зарыв голову в ящик с приманкой. Когда все пришли в себя и вспомнили про видеокамеры, акулы и след простыл.
Травис сделал еще несколько попыток, а затем ему пришлось прервать свою деятельность. Съемочная группа, каждый раз беспечно оставляющая за собой остатки акульей трапезы, разбросанные по дну, не учла, что Алкай был не только лучшим местом ночного наблюдения за акулами, но и традиционным местом обучения новичков премудростям подводного плавания (мое первое погружение тоже состоялось здесь). Нырять в окружении рыбных объедков, привлекающих морских хищников, инструкторы и студенты почему-то не захотели (им и без акул хватает развлечений), и попросили его перебраться в другое место.
И вот тут-то биологи аквариума Сиэтла, давно с любопытством наблюдавшие за его деятельностью и даже помогавшие советами, предлагают ему перенести эксперименты с прикармливанием акул под пирс, на котором стоит аквариум, благо глубина под ним достигает 60 и более футов. Здесь можно нырять с комфортом из теплого помещения, да и аппаратуру можно спокойно оставлять на ночь, а не паковать после каждого сеанса. Травису идея понравилась, и в октябре 2001 года в аквариуме проходит первый экспериментальный прикорм акул. Надо сказать, что на этот раз результат превзошел все ожидания. Ихтиолог аквариума и аквалангист Джеф Кристиансен вспоминает: “Сейчас мы знаем, что нужно сначала расставлять камеры и осветительные приборы, и затем уже ставить приманку. Но тогда мы сделали все наоборот, и я как раз укреплял оборудование, когда из мрака вынырнула акула и врезалась в мои ласты”. К счастью у аквалангистов (а особенно если они еще и морские биологи) нервы крепкие.
* * *
Фильм об акулах был снят, но, что важнее, в 2002 году в аквариуме Сиэтла была построена постоянно действующая исследовательская станция изучения акул. Базовая идея осталась той же — куски рыбы, заякоренные на дне, осветительные приборы и камеры, размещенные вокруг, команда смелых аквалангистов, готовая к встрече с хищником. Однако теперь прибавилась надводная часть станции, нечто вроде “центра управления полетами” с многочисленными компьютерами и большим экранами, и решетка под водой, частично огораживающая аквалангистов от акул.
Сейчас сеансы прикорма акул происходят примерно раз в два месяца по вечерам (иногда они затягиваются до утра). В заплывах с акулами участвуют как штатные сотрудники аквариума, так и добровольцы. Выглядят аквалангисты очень впечатляюще — с огромными сдвоенными баллонами за спиной, в почти космических костюмах (в них человек может находиться в холодной воде больше часа), в специальных масках, в которые встроено переговорное устройство. Некоторые участники несут огромные рогатые фотокамеры для подводных съемок (“рога” заканчиваются мощными лампами). Перед погружением проходит обязательный брифинг (“Если кто-то из вас передумал, не стесняйтесь, скажите сейчас”). Затем, аквалангисты один за другим уходят в темную воду. Иногда акулы появляются сразу, но иногда, проведя час в темной неподвижности ожидания, команда поднимается на поверхность, уступая место запасному составу. Как признаются биологи, участвующие в исследовании, не так легко быть бесстрастным ученым на глубине 60 футов, ночью, в окружении легендарных хищников моря. Погружение в темную воду, напряженность ожидания, неизменный шок при виде медленно вырисовывающегося во тьме силуэта с острым плавником, замирание сердца и затем волна возбуждения, прокатывающаяся по телу — впечатления, которые трудно уместить в клетку научной объективности.
Пока акулы поглощают угощение, аквалангисты наблюдают за их поведением из-за ограждения, и, когда те подплывают достаточно близко, укрепляют на их шкурах метки с помощью длинных зондов, или осторожненько отщипывают от акул кусочки кожи (берут биопсию). Самое замечательное, что все происходящее под водой, можно видеть на экранах компьютеров, а, благодаря своим необычным маскам, оснащенным микрофонами, аквалангисты могут даже поговорить с “землей”. Все это несколько напоминает кадры из научно-фантастических фильмов, особенно, когда на экране появляется голова в скафандре и гулкий голос разносится по затихшему залу.
* * *
Пока судьба редких акул (равно как коралловых рифов, мангровых зарослей и других океанских чудес, оказавшихся на грани гибели) волнует, главным образом, тех, кто имеет возможность ими любоваться. Для остальных людей океан — это лишь бескрайние пространства, грохот волн и соленый ветер, пропитанный запахом водорослей, а все, происходящее в его глубинах, трогает их не больше, чем то, что происходит, скажем, на Марсе. Какая им разница, например, что коммерческая рыбная ловля сейчас слишком часто напоминает охоту на бульдозерах, когда гигантские рыболовные сети, движущиеся по дну, сметают все подряд: рыбу, заросли анемонов, кораллов и водорослей, в которых хоронится рыбная молодь, оставляя за собой только серый, безжизненный песок? Что им нарастающее запустение океанских глубин, если морепродукты исправно поступают на прилавки магазинов? Лишь там, где кроме тяжелого сапога завоевателя, осторожно ступает нога восхищенного созерцателя, положение с охраной океана начинает меняться — красота находит защитников.
* * *
Чьи интересы будет в будущем учитывать закон — любителей природы или любителей хорошо поесть, и будет ли Сиэтл гордиться своей акулой, или подавать ее с чипсами и кетчупом в маленьких ресторанчиках на берегу океана? Биологи надеются, что им удастся доказать необходимость принятия закона о защите акул. Например, есть основания верить, что укрытый от бурных океанских течений залив, в котором почти нет крупных хищников, является чем-то вроде “детской”, в которой подрастает молодь глубоководных акул. А значит, вне зависимости от того, много или мало акул сейчас живет в заливе, разрешение их коммерческого промысла может оказаться фатальным для этих уникальных животных. А еще, недавние исследования, проведенные Министерством рыбной ловли и дикой природы, показали, что в мясе шестижаберных акул залива Пуджета накапливается слишком много ртути, что ставит под сомнение его съедобность. Может быть, это и станет решающим аргументом в борьбе за шестижаберную акулу?
Автор благодарит Джефа Кристиансена (Jeff Christiansen), биолога аквариума Сиэтла и координатора проекта исследования шестижаберных акул за помощь в подготовке материала.
Добавить комментарий