Жила и сияла в международных светских кругах (именуемых “Jet Society” и представляющих собой своеобразный интернационал богатых и знаменитых Европы и Америки) графиня Инид Кенмэйр. Светские знакомые, упражняясь в черном юморе, называли ее “леди Килмор”, что в переводе означает: “убивай больше”. Прозвище было пущено в оборот писателем Сомерсетом Моэмом. Дело было перед Второй мировой войной, когда Моэм и Инид еще не были знакомы. Писатель приехал на французскую Ривьеру и на званом завтраке громко спросил: “Правда ли, что здесь неподалеку проживает знатная леди, убившая всех своих мужей?” Леди Кенмэйр сидела рядом, но и бровью не повела. Впоследствии она подружилась с Моэмом, который стал ее постоянным партнером по бриджу, а во время войны она даже помогла ему спрятать от нацистов его художественную коллекцию. Но это случится позже, а пока, за столом, Моэм высказал вслух то, что всегда говорили об Инид Линдеман Камерон Кавендиш Фернесс Кенмэйр.
Oна родилась в Австралии, в многодетной семье, жившей в деревне. Отец, Чарльз Линдеман, разводил лошадей и был зачинателем промышленного производства австралийских вин. В 16 лет Инид уже была очень красива этакой бьющей в глаза уверенной, спокойной красотой. Стройная фигура, удивительно прямая осанка и легкая “королевская” поступь. Она ездила верхом, с седлом и без седла, стреляла, знала толк в рыбной ловле. И при этом еще делала изумительные вышивки, очень хорошо готовила. По мнению тех, кто ее знал, Инид была талантливым художником и оригинальным скульптором. Куда, скажите, податься юной небогатой австралийке с таким диапазоном способностей? Конечно же, за океан — в Соединенные Штаты Америки. А там — в небольшое поселение (было-то еще только первое десятилетие прошлого века!) в Калифорнии, носившее название “Голливуд”. Она вполне могла бы претендовать на положение звезды в поднимавшемся на ноги кинематографе, но предпочла писать, строить декорации, лепить, создавать костюмы и мастерить бутафорию для фильмов. Многие рвутся (и мечтают) в кино, чтобы как-то сделать шаг вперед из строя, обратить на себя внимание. Но не Инид. Она в этом не нуждалась. Она принадлежала к тому малочисленному кругу женщин, не заметить которых было просто невозможно. В ее шестнадцать лет на нее “положил глаз” американский финансист, побывавший потом советником нескольких американских президентов, Бернард Барух. Он был на 25 лет старше ее, но разница в годах не помешала их любовной связи, длившейся несколько лет. И, как это не часто случается, по завершении романа они остались близкими друзьями. Когда в 1965 году престарелый Барух умирал в своей квартире в Нью-Йорке, Инид приехала проститься с другом. Злые языки утверждали, что целью приезда было не оказаться забытой в завещании. Кто знает?
В те далекие молодые годы, когда роман цвел пышным цветом, Барух задумался о том, чтобы найти своей юной красавице-возлюбленной достойного (в смысле финансовом) мужа. Пораскинув колоду американских денежных королей, он остановил свое внимание на финансовом магнате Родерике Камероне, который, как и сам Барух, перешагнул в пятый десяток. В 1913 году сыграли свадьбу, а через год Камерон — мужчина, как говорится, “в соку”, в полном расцвете сил, неожиданно скончался, оставив вдову с крошечным сыном на руках, названным в честь отца Родериком, и с большим состоянием в банке. Последнее обстоятельство существенно помогло Инид пережить свалившееся на нее горе.
...Четыре года вдовствует Инид. Она переезжает в Англию и мужественно крепится до 1917 года, когда решается осчастливить женитьбой на себе бригадного генерала Фредерика Кавендиша. В Европе еще полыхал безжалостный костер Первой мировой войны, и всякая уважающая себя дама, всякая романтически настроенная девица старилась обзавестись мужем-военным. Но нашей героине опять-таки не надо было стараться! Кавендиш был от нее без ума, и сам настаивал на женитьбе. Пришлось уступить. И вновь не обошлось без любителей позлословить. Утверждали, что молодые офицеры, бывшие в подчинении у генерала, тоже были влюблены в его жену. Но, конечно же, “только романтически, ха-ха!”
Леди Кавендиш была представлена королевской чете и заслужила репутацию “самой красивой австралийки, когда-либо принятой английскими монархами”. С генералом у Инид появилось двое детей: сын Кэрол и дочь Патриша. На этом миссия Кавендиша, который вот-вот должен был стать лордом Уотерпарком, в жизни Инид закончилась. Он и покинул сцену, оставив вдове неплохое наследство. А титул лорда достался сыну.
Бывает, бывает, что даму (даже приятную во всех отношениях) преследует злой рок. Вроде бы, небеса никак не соглашаются видеть прекрасную Инид в объятьях недостойных (а что, разве бывают иные?) представителей сильной половины человечества! Неужели там, наверху, не понимали, забирая у нее Кавендиша, как трудно женщине, даже очень богатой, одной растить троих детей?
Следующий брачный союз Инид заключила с лордом Фернессом, наследником сказочного состояния, идущего от старого кораблестроительного бизнеса. Ах, этот новый муж умел пожить на отпущенные ему Богом средства! У него был собственный железнодорожный вагон, две яхты, аэроплан. Инид была его третьей женой, он — ее третьим мужем. Фернесса не устрашали несколько странные разговоры. Он и сам был небезгрешен, а потому не собирался кидать в супругу каменья. Поговаривали о странной смерти его первой жены Дейзи. Она умерла на его яхте, когда вместе с мужем отправилась в морское путешествие из Англии на юг Франции. Труп, как положено в таких случаях, сбросили с море. Официальная версия гласила, что Дейзи умерла от инфаркта, но молва настаивала, что лорд просто сбросил жену с яхты во время размолвки.
Казалось бы, некоторое сходство в биографиях могло послужить залогом мирного семейной жизни. Однако, совместное существование лорда с Инид как-то с самого начала не заладилось. Супруги проводили время в основном на вилле “Ла Флорентина”, где их жизнь протекала на виду у очень наблюдательных людей, вроде того же Сомерсета Моэма. Незадолго до своей смерти писатель говорил американскому коллеге: “Фернесс умер в 1940 году, прожив с Инид семь (!) лет. Каждый вечер он был в дребодан пьян. Ходили слухи, что Инид отравила его. Я этого не думаю, но допускаю, что она просто не препятствовала его уходу в мир иной. Он сидел в маленьком павильоне, смотрящем на море, где хозяйка “Ла Флорентины” играла со своими друзьями в бридж. Когда лорд Фернесс почувствовал себя плохо, партнеры Инид перешли с картами в дом. Она дала мужу какие-то пилюли, и оставив его одного в павильоне, проследовала к своим гостям, заперев за собой дверь. На утро все было кончено. Инид снова сделалась вдовой”.
В 1943 году неугомонная женщина, которой уже было около пятидесяти, снова выходит замуж — за графа Кенмэйра, необычайно толстого мужчину, этакого современного Фальстафа, имевшего репутацию развратника, обжоры, жадюги, азартного игрока. От проигрыша он всякий раз приходил в ярость. И тем не менее, чаще проигрывал, чем загнал себя в долги. Хотя до разорения было далеко (с фамильных имений в Ирландии Кенмэйр получал ежегодно 34 тысячи фунтов — сумма впечатляющая по тем временам), он согласился на предложение лондонского издателя лорда Бивербрука писать колонку светских сплетен под псевдонимом Валентайн Каслросс. Это была фамилия его покойной жены Дорис, близкой подруги писательницы Вирджинии Вульф. При непонятных (а для многих подозрительных) обстоятельствах Дорис покончила с собой. А вскоре Кенмэйр сделал предложение Инид и обвенчался с ней в католическом соборе. Один из присутствовавших на церемонии заметил, что гостям “из общества” казалось, что будто они находятся в ночном клубе, ибо все лондонские мошенники и проходимцы “набились в собор, как сельди в бочку”.
Граф однажды сказал о себе: “Я просадил свое состояние. Я много грешил. А главное, я ничего из себя не представляю — первый в истории Англии аристократ, который пишет для газеты колонку сплетен”.
Инид, пожалуй, о себе так сказать не могла. Несмотря на все слухи и подозрения, она умела привлекать к себе людей. Была умна, остроумна, аристократична. Недаром среди ее друзей, постоянно приезжавших в “Ла Флорентину”, были такие выдающиеся личности, как: Грета Гарбо, Клодетт Кольбер, Лиза Максвелл. Но не об этом сейчас речь, а о том, что, не прожив и года со дня свадьбы, лорд Кенмэйр умер. Да, преставился! В головах друзей и недругов уже как-то не укладывалось, что возможны четыре (!) случайных смерти. Об Инид говорили: “За Камерона она, может быть, вышла по влечению. Все-таки была молодой неопытной. Кавендиш понадобился для положения в свете. Фернесс принес огромное состояние. Кенмэйр титул графини”. Старший сын Инид, ее любимец Рори, говорил ей: “Ты не выйдешь замуж пятый раз, мама, после того, как ты уже убила четырех своих мужей”. Шутка, конечно. Но в каждой шутке есть доля правды.
Кроме мужей были, конечно, и увлечения, но всегда обладателями несметных состояний. Вроде герцога Вестминстерского — самого богатого человека Англии. С одним из ее любовников — бисексуалом Дональдом Блюмингдейлом — связан еще один скандал.
Наркотики... Как-то принято думать (увы, ошибочно) что наркотики — это трагедия нашего времени, а раньше, да еще в таких странах, как США или Англия, проблемы не существовало. Так, попадались, конечно, отдельно взятые опустившиеся личности... Тем не менее, с начала ХХ века представители интернационального высшего света, чуть ли не поголовно, потребляли наркотики: кокаин, морфий... Это делалось тайно, это скрывалось... Роскошная Инид была самой настоящей наркоманкой. Об этом многие знали, но не принято было в хорошем обществе обсуждать такие скользкие темы.
Зимой 1954 года Инид и Дональд Блюмингдейл вместе были в Нью-Йорке. Дональд остановился в отеле “Шерри Нидерланды” на Пятой авеню и позвонил подруге, попросив ее прислать немного героина. Наркотик был доставлен ему в кружевном платочке, украшенном монограммой графини Кенмэйр. То ли доза была завышена, то ли смесь токсична... Но утром слуга обнаружил хозяина мертвым. Слуга был опытным малым и знал, что прежде, чем звонить в полицию, надо известить адвоката семьи. Узнав подробности разыгравшейся драмы, адвокат забрал из номера кружевной платочек. Леди Кенмэйр был дан совет немедленно паковать чемоданы и улетать из Нью-Йорка. В гостиницу был вызван семейный доктор, давший заключение, что наследник миллионов Блюмингдейлов умер от сердечного приступа. И лишь затем уведомили полицию.
Все. Достаточно таинственных убийств. Да и денег, доставшихся леди Кенмэйр в результате этих смертей, тоже уже набралось достаточно. Тем более, что Инид быстро старела. Некогда прямая спина согнулась. Она шаркала ногами. Перебравшись в Южную Африку, где у ее дочери была ферма с конным заводом, почтенная матрона жила одиноко. И перешагнув за 90, покинула этот мир.
Интересно, встретилась она “там” с четырьмя бывшими мужьями и Дональдом Блюмингдейлом?
Добавить комментарий