Окончание. Начало см. "Чайка" #16(16), 2001
Наш новый гид, молоденькая черная островитянка в узких джинсах, майке и множеством косичек на удлинненном черепе, тарахтит без остановки. Гордость из нее так и выпирает. Она просвещает белых туристов, которые сидят с открытыми ртами - ахают и восхищаются красотой ее родины. Тон ее объяснений непререкаемый. Голос высокий, пронзительный, громкий.
За окнами автобуса склоны и долины, сплошь поросшие банановыми плантациями. Бананы на острове - основной бизнес. Из бананов здесь изготавливают даже вино и кетчуп - он здесь белого цвета. Банановые пальмы коротенькие, пряменькие. На пальмах образуются два цветка - мужской и женский. Мужской цветок темно-коричневого цвета и висит на длинной ножке головкой вниз, он очень напоминает... да-да. Из женского цветка завязываются бананы. Они растут "гроздьями вверх". На завязи надеваются большие пластмассовые мешки - голубые, видные издалека. Когда подходит срок срезать бананы, ветка с голубым мешком срубается мачете и укладывается в коробку. И бананы готовы к отправке.
Остановка внизу в рыболовецкой деревушке на берегу бухты. От красоты залива захватывает дух. В первый раз во мне поднялась черная зависть к здесь живущим. Оглядываюсь вокруг. Автобус припарковался в ряд за другими экскурсионными автобусами, их здесь - десятки. В деревушке узенькие улочки, домики с окнами без стекол - на улице круглое лето. Домишки напоминают театральные декорации - такие они маленькие. Местные жители спят стоя, что ли? На прибрежной улице под тентами - продавцы. Они торгуют бусами, брошками, ракушками, бананами, белым кетчупом, и неизменными майками. По соседству с пляжем - две винные лавки и магазинчики. Мухи. Дома старенькие, деревянные, некоторым не менее 100 лет, а то и больше. Покрашены они в розовые и грязно-голубые цвета. Гид рассказала, что прожиточный минимум на острове - 15 местных долларов в день. Построить небольшой дом стоит 60 тыс. долларов. Зарплата местного учителя 1000 долларов в месяц (местных). Население живет трудно, у бедных семей спальни в домиках отделяются занавеской, а кухня и туалет - во дворе.
Улицы на острове оживленные только прибрежные. Улицы им параллельные - почти пустынные. Иду, снимаю кинокамерой. В объектив попадают две маленькие девочки лет 7-10, которые сидят на скамеечке в подворотне одного из домиков. Одна из них что-то жестами доказывает другой. Прислушиваюсь и буквально прирастаю к асфальту. Девочки говорят о.... Бин Ладене!!! И сюда докатилось! На маленький остров, в маленький рай на земле. Нет, видно и здесь мне не суждено остаться. "Нет мира под оливами".
Иду на берег. Здесь на песке разномастные лодки. Островитяне - мужчины плетут и чинят сети. У маленького пирса небольшая яхта. На нее, свесив с пирса босые ноги, глазеют худые черные мальчишки.
Пробыв на берегу каких-то двадцать минут, нас снова загрузили в автобус и мы поехали дальше. Сразу же за повотором открылась массивная церковь из серого камня. Громадная! Почему же девчонка-гид нам ничего про нее не сказала?
Едем по ущелью. Вдоль дороги огромные бамбуковые деревья высотой более тридцати метров. Гид рассказывает, что в отличие от острова Барбадос на St. Lucia еще остались змеи. "Змеи были привезены на наш остров очень давно - чтобы пугать рабов на сахарных плантациях. Но змея не разбирает, кто раб, а кто хозяин", - гордо заключила Луша - так звали гида-островитянку. Мой сосед по автобусу, ботаник по профессии во время экскурсий наклонялся к каждому цветку, каждому кустику и восторженно ахал, бормоча латинские названия растений. Дождавшись, когда девчонка-гид замолкнет, он поинтересовался у нее: " А какая на этом острове почва, земля какая? Луша недоуменно пожала плечами и сказала как самой собой разумеющееся: "Как какая?! - Грязь!" У профессора округлились глаза, и он замолк до конца поездки. Мое доверие к самоуверенной "стрекозе" тоже поубавилось.
Следующая остановка в горах. Выходим из автобуса и в нос ударяет неимоверная вонь - пахнет сероводородом, тухлыми яйцами. Что это?..
"Мы с вами приехали к кратеру вулкана Soufriere. Он "заснул" 500 лет назад, и с тех пор только дымит", - громко прокричала Луша. "Идите за мной!" Мы прошли лесом по узкой тропинке и поднялись по деревянным ступеням. До кратера отсюда было 40-50 метров. Серый пепел клубами поднимался откуда-то из-под земли. Черная глянцевая грязь клокотала и булькала в широком жерле, вздымая крупные пузыри. Зрелище было впечатляющее - как будто в огромной кастрюле кипела черная нефть. Интересно, как долго будет спать вулкан? Он ведь дышит, значит, живой!
Опять автобус. Теперь мы едем на бывшую виллу бывшего губернатора острова. Вилла находится на территории плантации цветов - в ботаническом саду. Теперь там музей. Прямо при входе на территорию стоит огромная пальма, веером раскинув громадные листья. Она напоминает хвост рассерженного павлина. Это - "traveler-palm". Путники, умирающие от жажды, видят эту пальму далеко - она высокая. В стволе пальмы накапливается жидкость - вода. Достаточно проткнуть его ножом, и из пальмы польется фонтанчик. Это - колодец живой воды", - рассказывает гид. Обнимаю пальму и делаю ее снимок. Росли бы они во всех пустынях!
Идем по плантации. Цветы и впрямь тут диковинные. Но главное, поражает цвет зелени. Она здесь ярко-ярко зеленая, молодая. У раскидистой акации вниз свисают метровые стручки. Цветы и растения, которые я считала комнатными, достигают здесь невероятных размеров. Кокосовые пальмы повсюду, земля под ними усыпана орехами - их тут кучи! Я подняла один - тяжелый! Жаль нельзя унести этот мохнатый сувенир - через таможню провозить семена, растения и фрукты запрещается. Около огромной кучи кокосовых орехов копошится черный островитянин - он чистит орехи. Завидев туристов, он знаками спрашивает: "Не хотите ли попробовать молочка?" Соглашаемся. Он берет орех в левую руку, мачете в правую и легким точным движением ударяет по ореху у его верхушки. "Крышка" стремительно отскакивает, срез от мачете ровный-ровный. Негр протягивает мне орех и я утыкаюсь носом в желтоватую жидкость, прозрачную как вода. Так вот оно какое, кокосовое молоко! Оно не белое!
А вот деревья какао. Всю жизнь хотела увидеть, как растут ка-ка-о -вые бобы. Увидела, наконец, и потрогала - они растут на ка-ка-о-вом дереве. Когда бобы созревают, плоды принимают бордовый цвет, а потом коричневеют. Прежде чем измельчить бобы их следует отполировать до блеска. В старые времена островитяне их полировали в огромных чанах - ногами. В чан залезал человек и начинал босиком перекатывать бобы по круглому днищу. Через некоторое время бобы становились блестящими и готовыми к помолу.
Вилла Губернатора - белая, в испанском стиле, с верандами, балконами. Она расположена почти на вершине холма и ориентирована так, что ее все время продувает легкий бриз. Скрипучие паркетные полы, антикварная мебель, картины. Высоченные потолки. Выхожу на длиннющий балкон и у меня захватывает дух. Сверху открывается бухта в зеленых берегах - синяя-синяя! В бухте белеют кораблики - яхты. Как, должно быть, отдыхает душа, созерцая такую красоту!
На балконе виллы выставка экзотических фруктов и овощей, которые растут на острове. Один "фрукт" - зеленый шар размером в теннисный мячик с длинными острыми шипами. Еще один - в форме лепешки, тоже с шипами.
Время ланча, обеда. Нас повели в открытый ресторан под тростниковой крышей, где был накрыт Buffet. Он во всем уступал американскому, но мы остались живы - это главное. Мы ведь пили местную воду - некипяченую. Так что на этом острове оставаться можно, не то, что на Святом Мартине, на который мы приплывем завтра. Там нет источников пресной воды, и воду там получают обессоливанием морской воды - выпариванием. Говорят, что вода на острове дорогая, - дороже пива. Так что многие целыми днями "под шафе". Я же пива не пью, а для любителей пива этот остров - находка. По всей вероятности на Святом Мартине я тоже не останусь.
Но вернемся на Святую Лючию. После обеда мы поплелись к автобусам и в тени деревьев ждали отставших от группы. Я углубилась в лес и, о, ужас! На мои белые джинсы тут же дождем насели какие-то семена. Они просто приклеились, прилепились к штанинам, носкам, кроссовкам - зеленые плоские лепешечки размером с ноготь мизинца! Тщетно я старалась соскоблить их полчища, содрать перочинным ножичком. Лепешечки намертво уселись на моих джинсах, прямо-таки въелись в них. Видя мои усилия, ко мне подошел местный туземец, и покачал головой: "Мадам, к сожалению, эти семена нужно счищать одно за другим - по семечку. Эти растения так и распространяются - они прилипают ко всему движущемуся и намертво в него вцепляются, будь то животное, человек или другое растение". Пришлось счищать по семечку.
Чтобы сократить путь к автобусу я пошла напрямик через полянку и тут же споткнулась о что-то жесткое, коричневое, с чешуей. Крокодил?! Но это были огромные корни дерева - фикуса. Они стелились по земле и среди зелено-коричневого моха выглядели аллигаторами, затаившимися в трясине. Я посмотрела вверх на крону. Фикусу должно быть лет четыреста. "Сколько лет этому дереву?" - спросила я шофера автобуса. "Семьдесят лет", - ответил он. Верно, здесь же тропики, здесь все растет, как на дрожжах.
Получасовой спуск на побережье и нас погрузили на катамаран, на котором гремела музыка. Катамаран медленно поплыл вдоль побережья, распугивая чаек и остальную живность. Команда катамарана - три молоденькие островитянки, не сказала чтобы тоненькие, и матово-черный худой капитан, он же штурман, он же заведующий музыкой. Они одеты в цветные рубашки и обтягивающие коричневые джинсы. Все четверо всю дорогу приплясывали и прихлопывали в такт музыке и явно наслаждались поездкой. Под отдельные мелодии они просто в пляс пускались! И было непонятно, для кого предназначалась эта поездка. Для команды - потанцевать, или для туристов, заплативших по 50 долларов, чтобы полюбоваться морем, расслабиться и помечтать. Но музыка гремела, не переставая, и многие пассажиры недовольно морщились. Островитяне же отплясывали тяжелый рок и что-то еще "металлическое". Команда явно наслаждалась своей "работой", не обращая внимания на подопечных. Времена "забитых" островитян прошли.
А мимо проплывали то ровнейшие песчаные пляжи, то прибрежные скалы с гротами. На крутых берегах белели одинокие виллы. Какой должно быть вид открывается оттуда! Сказка! Хотя те, кто бывал в Гаграх на Черном море, могут поспорить, что и там виды не хуже.
Наконец, катамаран остановился в маленькой бухточке, где нам было обещано купание и часовой отдых. И тут же к нам устремились желтые суденышки туземцев-продавцов. Совсем как в давние времена, только с той разницей, что пироги у них теперь пластмассовые. Но посадка у черных гребцов все та же, что и сотни лет назад. Ноги расставлены широко и почти упираются в плечи, голова чуть наклонена набок, руки крепко держат пластмассовое весло. Волосы туземцев заплетены в тысячи мелких косичек, которые распушились от ветра, на шее ожерелье из мелких ракушек. Ослепительная улыбка открывает белые крупные зубы. Как в книжках, как на картинках. Один туземец подплыл ко мне и знаком показал на большую розовую ракушку, одну из многих в его лодке. Островитянин был до того живописен, что и не нужна мне была его ракушка, но я уже решила, что куплю ее. А заодно и поговорю с ним, попрошу разрешения сделать его фотографию.
Островитянина зовут Майк. Его работа - наряльщик за раковинами. Но ныряет он не здесь, а в другой лагуне - поглубже и поспокойнее, где нет туристов.
- Майк, а как глубоко приходится нырять? - поинтересовалась я.
- Иногда до 50 футов (16 метров). Ныряю с грузом, чтоб побыстрее до дна достать.
- А как же уши? Ведь 16 метров на них давят!
- Затыкаю, - ответил Майк.
- А ракушки сами чистите? - не отставала я.
- Да, и полирую тоже, - Майк показал на блестящую ракушку.
- А акул не боишься?
- Они сюда не заходят - пожал плечами Майк.
- А вдруг?
Майк ничего не ответил.
- Майк, у тебя есть семья?
- Да, жена и сын. Ему шесть лет.
-А сколько тебе самому?
- Уже двадцать восемь, - ответил Майк и смущенно улыбнулся.
Я удивилась. Майк выглядел на восемнадцать.
- А что твоя жена делает?
- Жена ничего не должна делать. Она - жена. Это я - добытчик, - с гордостью сказал Майк как само собой разумеющееся.
- А на жизнь хватает работать ныряльщиком? - продолжала я выпытывать.
- Хватает. Это мой основной заработок. Я продаю ракушки по 10-15 долларов за штуку. Даже если я продам в день одну ракушку, мне с семьей хватит прожить день. Так что у меня все в порядке.
Ракушка эта теперь розовеет у меня дома на видном месте. При взгляде на нее я вспоминаю свое короткое интервью, которое я взяла у черноволосого ныряльщика за раковинами. Когда он сказал мне, что это его работа, мне на память пришел рассказ Джека Лондона "Под палубным тентом". Молодая пассажирка корабля у берегов Гавайев бросала туземным мальчишкам-ныряльщикам в воду монеты - кто из них дальше и глубже нырнет. Для нее это была игра, а для мальчишек каждая монета была состоянием. Ее предупредили, что в этих местах водятся акулы. Но дама была капризная и своенравная. Она забросила монету - на этот раз золотую, еще дальше, еще глубже и поощряла ныряльщиков достать ее. На лицах мальчишек отразились нерешительность, желание заработать и страх. Дама подбадривала. И, наконец, один из них решился - прыгнул. И через минуту громадная акула на глазах у команды и пассажиров перекусила его пополам. Рассказ начинается словами: " Может ли мужчина... назвать женщину свиньей?"
Вечером за ужином я, Кэт и Стив делились впечатлениями. Мы согласились, что если бы не оглушительная музыка, спешка и танцующая команда катамарана, прогулку можно было бы считать удачной. В этот день на корабле было второй "Formal dinner". По ресторанному графику меню было итальянское, и официанты носили трехцветные широкие пояса, красно-бело-зеленые, - цвет итальянского флага. Наш официант, Антонио, еще ранее нам сообщил, что он итальянец и в этот вечер был в ударе. Надо было видеть с каким удовольствием он обслуживал наш столик. Он просто светился от удовольствия! Я подумала - вот человек, который давно нашел себя.
После вечернего концерта мы разошлись по каютам и спали прекрасно: морской воздух свое дело сделал.
День следующий. Остров St. Marteen, Святой Мартин он же Святой Мартен. Это самый маленький в мире остров, поделенный двумя государствами в результате бесчисленных войн за его обладание. В 17-ом столетии остров, наконец, достался Франции и Голландии и после этого живет мирно - все 350 лет. Население этим очень гордится. По легенде остров открыл Колумб в 1493 году в день праздника Святого Мартина. Но поселенцы обосновали на острове только в 1600 году. В последующие 140 лет Франция, Испания и Голландия оспаривали владение этим островом. Даже Великобритания заявляла свои права. Наконец, в 1648 году были определены границы владений двух государств. Голландия получила 16 квадратных миль острова, Франция - 21 кв. милю. Но с тех территория острова меняла флаги с французского на голландский шестнадцать раз!
В конце 1700-х на острове росли многочисленные плантации сахарного тростника, на которых работали африканские рабы. Когда же рабство было отменено, началась большая депрессия, которая продолжалась до 1939 года, когда остров стал свободным портом. С этого времени Святой Мартин является крупным морским узлом на Карибах. Сейчас остров "силен" как никогда. На французской стороне живут 25 тыс. человек, на голландской - 32 тыс. Говорят островитяне на 3-х языках - французском, голландском и английском. Граница между двумя государствами символическая - небольшой белый монумент. Но в финансовом отношении правила между соседями действуют международные. Телефонный звонок внутри любого государства стоит 15 центов в минуту. Но если вы захотите позвонить из Франции в Голландию, то вам придется выложить за минуту 75 центов. Проще сесть в машину и поговорить со своим другом лично - это дешевле.
Джон, наш следующий гид, за полтора часа провез нас по двум государствам. Он рассказал, что в 1995 году на острове бушевала сильная буря и разрушила 70% всех построек. Теперь оба правительства определяют жителям безопасное место и требуют, чтобы дома строились на бетонном фундаменте, а окна были со ставнями - от будущих штормов. Земля и на этом острове дорогая. Приличный дом стоит также до 250 тысяч американских долларов.
Быстренько проскочив по государствам и полюбовавшись старинной церковью 18-го века, чудом уцелевшей при том шторме, мы очутились в маленькой бухточке, где нас ждала лодка - морское такси. Оно нас доставит на островок Pinel, на котором мы проведем три часа, загорая, ныряя и плавая. Наконец-то можно будет растянуться на песке и понежиться под карибским солнцем. Но берег острова-соседа оказался скалистым, только небольшая полоса была песчаная, которую уже оккупировали туристы, приехавшие раньше. Они кучей расположились под пальмами, не оставив места в тени. Мы пошли вдоль берега в надежде найти еще один такой пляж, но тщетно. Пришлось загорать на скалах и прятаться в тени колючих прибрежных кустарников. Крупные камни у берега были покрыты зеленым мохом, с которых ноги то и дело соскальзывала, и было трудно войти в воду. Но это были мелочи по сравнению с красотой пейзажа. С острова Pinel Святые Мартины, голландский и французский, - смотрятся очень живописно.
Солнце пекло нещадно и спастись от него можно было только в воде, что мы и сделали вплоть до "отходного" гудка морского такси, которое прибыло за нами даже раньше положенного времени. Было такое впечатление, что некоторым гидам-островитянам хочется побыстрее от нас отделаться. Не только у меня создалось такое впечатление. Об этом же мне рассказали и Стив и Катя за ужином. Они ездили с другой группой.
После ужина я поспешила в каюту к телевизору - послушать CNN. Как там моя Америка воюет с Афганистаном? Сколько ни старались все мы делать беззаботные лица, но мысли и разговоры неизменно возвращались к последним событиям. Тревога не проходила - наоборот она с каждой трансляцией усиливалась. Скорей бы домой!
Завтра последняя остановка. Последний остров, но какой! - "St. Thomas", Virgin Islands! Этот красивейший остров, расположенный в 40 милях от Пуэрто-Рико, сразу стал огромным соблазном со дня его открытия Колумбом в 1493 году. За него воевали Испания, Франция, Англия, Голландия, Дания и Америка. Флаги всех этих стран развевались над его берегами. Первая успешная попытка поселиться на острове принадлежит Дании, которая заполучила остров в 1666 году. Небольшой поселочек, который насчитывал 4 таверны был известен под названием "Beer Hall" до 1691 года, когда он был переименован в Charlotte Amalie - в честь супруги короля Христиана Пятого.
В 1685 году на острове размещался пункт по продаже рабов. В то же самое время остров служил хорошим убежищем для пиратов. Два первых губернатора острова были не против, полагая, что местные купцы только выиграют, скупая у пиратов награбленное. Вот куда мы прибываем - на бывший пиратский остров!
В 1843 году Генерал-губернатор гарантировал рабам свободу, и экономика острова тут же пришла в упадок - бывшие рабы не хотели работать. Как раз в это же самое время человечество перешло от парусных судов к пароходам. И в гаванях острова, служивших хорошим пристанищем для пополнения запасов пресной воды и продовольствия парусников, наступило затишье.
В 1917 году Америка купила остров за 25 миллионов долларов золотом. Расцвет его наступил после второй мировой войны. А в 1950 годах остров превратился в настоящую мекку для туристов.
Назавтра на корабле работали иммиграционные власти - мы возвращались на американскую территорию. Все две тысячи пассажиров с шести утра выстроились в длиннющую очередь, завившуюся змеей по корпусу корабля. Мне повезло: моя фамилия начинается на одну из последних букв алфавита, и я смогла подольше поспать.
На острове во всем чувствуется американский дух. Дороги, машины, знаки, манера езды, люди. Комфорт, одним словом. От пирса до города работает водяное такси - самое дорогое в мире. За расстояние в 300 метров с туристов сдирают по 5 долларов - по-американски.
Прогулка по острову. Снова автобус ползет по живописным холмам, натужно завывая на поворотах дороги. Нет нужды описывать и этот остров, Virgin Islands, иначе я буду повторяться - красота здесь неповторимая. А голубая лагуна Magens Bay - жемчужина, известная на весь мир. Три незабываемых часа мы провели на ее берегу - на белом песке под фиговыми деревьями, купаясь, загорая и слушая волны. Остаться здесь навсегда? Природный рай и американский комфорт. Ну, чего еще душе не хватает?
Но почему меня так тянет домой, в мою плоскую Оклахому? Там по весне дуют торнадо, там от террористического взрыва погибли люди, там летом страшная жара, а зимой гололед. Там работа до изнеможения, до рези в глазах...
До свиданья, вечнозеленое лето, до свиданья Карибские острова. Свидимся ли? На всякий случай говорю вам: "Прощайте".
Добавить комментарий