Прежде всего, следует предупредить, что детям до 16 лет читать этот очерк не рекомендуется
Начнем издалека.
Еще каких-нибудь два-три десятилетия назад граждане Соединенных Штатов стремились к добродетели и благопристойности. В частности, однополая любовь считалась разнузданным грехом. О такой же вещи, как стриптиз, говорилось с нескрываемым презрением: он был типичной принадлежностью "злачных мест" и мало чем отличался от обыкновенной проституции.
Но прошли годы, и если Цицерон двадцать столетий назад гневно восклицал "O tempora, o mores!" (О времена, о нравы!), то сегодня величайший из ораторов, если бы его воскресили, просто бы онемел и, обернув по римскому обычаю голову тогой, предпочел бы снова отбыть в лучший мир. Ибо гомосексуалисты нынче - это уважаемые обществом члены "мультирасовых и мультисексуальных меньшинств"; они устраивают грандиозные шествия-парады и носят майки с лозунгом: "Горжусь, что я гей!". Что касается порнографии, то респектабельные специалисты (непременная бородка, очки и подчеркнуто вдумчивая речь) размышляют о том, где пролегает граница между порнографией и искусством и существует ли она вообще. То же, естественно, касается и стриптиза. А проститутки в свободное от основной работы время организуют собственный профсоюз и активно участвуют в политической жизни общества. Такие вот времена и такие нравы. Впрочем, как певал Высоцкий, это только присказка - сказка впереди.
Новое, как известно, пробивает себе дорогу с трудом. Не так давно в одной из филадельфийских школ разразился скандал, вызванный проведением местным отделом народного образования "Политики 102". Политика эта означает не что иное, как абсолютную легальность школьников-гомосексуалистов; полное равноправие и доброжелательное сосуществование между ними и обычными школьниками; и активную разъяснительную работу в виде лекций, где школьникам внушают, что "иная сексуальная ориентация" - простая физиологическая особенность, в коей ничего позорного нет. Сейчас в каждом крупном американском городе есть своя собственная "Политика 102" под своим собственным названием; в Нью-Йорке, например, она носит поэтичное и труднопереводимое имя "Rainbow curriculum" - что-то вроде "Учебы всех цветов радуги".
Так вот, в упомянутой филадельфийской школе один из юных "легализованных" гомосексуалистов громогласно объявил о своей "ориентации". В перерыве между уроками он был схвачен несознательными консервативными старшеклассниками с обычной ориентацией и избит до полусмерти. В ответ на жалобу его родителей и собратьев по "ориентации" заведующий отделом народного образования Джозеф Джаковино собрал у себя представителей воюющих сторон.
Он долго объяснял родителям все преимущества "Политики 102", - пока некто по имени Ричард Бёттингер не потряс перед лицом мистера Джаковино Библией и не воскликнул во гневе: "Но всё это противоречит книге, моральные принципы которой священны для каждого, - будь то христианин, иудей или мусульманин!".
Его слова были встречены бурными аплодисментами родителей-ретроградов и ледяным молчанием противной стороны, после чего некая Диана Робертсон добавила: "Интересно, что вы предложите детям в качестве "нормального образа жизни" после раздачи презервативов, обучения сексу в младших классах и гомосексуализма? Обыкновенную проституцию, что ли? Или, может, стриптиз?".
Вот это был вопрос по существу. Оставим же теперь в стороне "Политику 102", а также проституцию и поговорим о стриптизе. Еще совсем недавно это занятие оставалось вне поля зрения так называемой большой прессы. И лишь из изданий вроде "Плейбоя" или "Нэйшнл инкуайрер" любознательный читатель мог почерпнуть все важнейшие сведения насчет современного стриптиза.
Он узнал бы, что старого, "классического" стриптиза, когда танцовщица выходила на сцену полностью одетая, раздевалась в процессе танца и исчезала со сцены за какую-нибудь секунду до того, как остаться совсем нагишом, - такого стриптиза больше не существует. А есть танцовщицы, именуемые на соответствующем жаргоне "гоу-гоу" (go-go). Вся их одежда - лифчик минимальных размеров и так называемый "джи-стринг" (G-string) - некое подобие фигового листика из прозрачной ткани на узеньких резинках. Вот эти две "детали" и снимаются во время танца, после чего "гоу-гоу" танцует обнаженной. Аналогичным образом выступают так называемые "экзотические танцовщицы" - исполнительницы "экзотических" танцев, включая танец живота.
Всю эту специальную информацию я поведал читателям, поскольку она нам потребуется для дальнейшего рассказа.
История "экзотической танцовщицы" Синтии Хесс по прозвищу "Chesty love" - "Грудастая любовь" - с подачи агентства "Ассошиэйтед пресс" обошла все крупнейшие американские газеты. Синтия с помощью хирургов обзавелась чудовищных размеров силиконовым бюстом, благодаря чему ее доходы как танцовщицы резко увеличились. Но поскольку бюст в ее профессии не без основания может считаться "орудием производства и бизнеса", эта привлекательная и находчивая девица решила списать затраты на операцию (2388 долларов) с налогов. Законное недоумение Налогового управления привело к слушанию дела Синтии в суде - и "Грудастая любовь" выиграла иск.
То, что неизвестная никому "гоу-гоу", ко всеобщему восторгу и изумлению, повергла в прах несокрушимое Налоговое управление, уже само по себе было сенсацией. Но главное в другом. Произошло нечто доселе неслыханное: внимание большой прессы было уделено категории женщин, о которой и упоминать-то раньше считалось неприличным. Тогда на "экзотических танцовщиц" обратили свои взоры и социологи, вследствие чего выяснились совершенно невероятные вещи, опять-таки как нельзя лучше иллюстрирующие наши времена и нравы. До сих пор не вызывало сомнений, что ряды девиц, пляшущих нагишом в ночных "мужских барах" и оказывающие прочие "услуги", пополняются исключительно из люмпен-пролетариата, из отбросов общества. И вдруг оказалось, что ничего подобного. Что многие из них имеют высшее образование и вполне респектабельные профессии, либо учатся в университетах и колледжах. Как? Почему? У социологов и журналистов в равной степени загорелись глаза - это ведь какие-то совершенно новые симптомы неблагополучности общества. Газеты запестрели удивительными историями, удивительными подробностями и удивительной статистикой.
А танцовщицы немедленно создали EDA - Exotic Dancers Alliance (Ассоциацию исполнительниц экзотических танцев). Эта Ассоциация имеет свой сайт на Интернете, и ее декларация гласит: "Наша цель заключается в недопущении нарушения человеческих, гражданских и профессиональных прав исполнительниц экзотических танцев и прочих работников секс-индустрии. Наша первоочередная задача - оказывать поддержку всем работникам секс-индустрии путем ознакомления их с соответствующей информацией, предоставления необходимых рекомендаций, устройства на работу и обеспечения нужных условий работы без какой бы то ни было предвзятости: это касается граждан азиатского, негритянского, латиноамериканского и индейского происхождения, а также прочих цветных народностей; лесбиянок, геев, бисексуалистов, транссексуалистов и индивидуумов прочей ориентации; женщин с низким доходом и инвалидов; и тех, кому препятствуют выполнять работу".
Словом, родилось очередное "меньшинство".
Я хочу предложить вниманию читателей одну из упомянутых выше удивительных историй - это, наконец, и будет сказка - после всех присказок.
* * *
Молодая 29-летняя женщина, в прошлом - специалист по анализу компьютерных систем и школьная учительница, не ощущала ничего, кроме страха, ожидая своей очереди для выступления на конкурсе "экзотических танцовщиц" в филадельфийском "Шоу-баре "Фантазия". Через несколько минут Лэси (это ее сценическое имя) выйдет на сцену и будет танцевать среди цветных бликов света под рев музыки, совершенно обнаженной, перед полутора сотнями ищущих острых ощущений мужчин. В случае успеха она получит здесь работу танцовщицы-стажировщицы, а затем станет профессионалом в особого вида шоу-бизнесе нашего времени, именуемом "секс-без-секса".
Рядом с Лэси сидят еще семь конкурсанток - все чуть моложе или чуть старше двадцати. 39-летняя хозяйка-директриса "Фантазии" Николь Сент-Джон медленно прохаживается перед ними в своем черном, строгом, доходящем до щиколоток платье.
- Другие подобные заведения накачивают своих посетителей водкой и виски, - говорит Сент-Джон, - мы же угощаем их фантазией. Запомните, девушки, главное - это улыбка. Улыбайтесь, как на конкурсе "Мисс Америка". И еще: вы исполняете экзотический танец, а акробатика со всякими фокусами вам совершенно ни к чему.
Ее речь длится около получаса.
- Есть вопросы? - заканчивает она. - Нет? Кто-нибудь нервничает? - Она понимающе улыбается. - Да бросьте, девочки! Доведем этих козлов до сердечного приступа, и все дела!
Подобные клубы официально носят название "мужских" и представляют собой самый последний крик моды, все более привлекающий благопристойных американцев - солидных бизнесменов и профессионалов, которые стыдятся показываться в обычных ночных барах с их кричащей безвкусицей и плебейскими танцовщицами "гоу-гоу". Это с одной стороны. С другой стороны, описываемые клубы - неотъемлемая часть особого вида 10-миллиардной индустрии, предлагающей так называемую "мягкую порнографию" в гостиничных номерах, широко рекламируемые телефонные "секс-беседы", порнографические видеокассеты в специальных магазинах "для взрослых", соответствующие сайты в Интернете и тому подобное.
"Мужские клубы" кроме общих залов имеют красиво убранные индивидуальные комнаты отдыха, где полностью или почти полностью обнаженные молодые женщины исполняют для посетителей "частные представления" за весьма щедрые чаевые.
Итак, ведомые Николь Сент-Джон, восемь молодых женщин спускаются по лестнице к главному залу, где уже шумят посетители. Хихикая и поеживаясь, конкурсантки обмениваются короткими замечаниями, - чтобы отвлечься от мыслей о том, что им предстоит. На Лэси - лифчик и "джи-стринг", купленные специально для этого конкурса. И у нее бешено стучит сердце при мысли о том, что даже эти два клочка материи ей придется сбросить во время танца.
Главный зал заполнен маленькими столиками и мягкими стульями в чехлах, расставленными перед сценой. Вдоль стены - мягкие скамьи в несколько длинных рядов: на них танцовщицы исполняют так называемый "диванный танец" за особую плату.
Шум голосов, перекрывающий их голос ведущей; скользящие между столиками официантки; настенный телевизор с видеомагнитофоном, показывающий женскую "масляную борьбу" и прочие возбуждающие штучки; электронное табло, рекомендующее посетителям "диванные танцы", "душевые танцы", "замедленные танцы", "экзотическую разрисовку тела партнерши" и еще множество загадочных вариантов "активности секса-без-секса". Если обычные ночные бары украшены знаком "XXX" ("жесткая порнография"), то вывеска на "Фантазии" гласит: "Ночной клуб для джентльменов", и пониже - "Утонченные развлечения для взрослых".
И вот в зале звучит усиленный микрофоном голос женщины-ведущей:
- Наши красавицы-шоугерлс целиком посвятили себя искусству, которое вы так любите. О нет, это не проститутки! И не наркоманки! И они не ограбят вас, если вы чуток перебрали!.
В ответ раздается волчий вой, собачий лай, мяуканье, кукареканье: посетители веселятся и таким способом поощряют танцовщиц. "Номер Первый!" - ревут динамики. (Лэси выступает четвертой).
Номер Первый выходит на сцену и начинает раздеваться, танцуя в мерцающих бликах света. Сент-Джон внимательно наблюдает за ней.
- Меня не интересует танцевальное искусство, - комментирует она. - Пусть даже вообще не будет никакого движения, дело совсем не в этом.
Номер Первый заканчивает выступление и нагишом убегает со сцены. Сент-Джон делает пометку в блокноте. Очередь Номера Второго.
- Всё внимание мы обращаем на грудь, - продолжается комментарий. - Если грудь никуда не годится, никуда не годится и танцовщица.
Номер Второй покидает сцену, и ей на смену приходит Номер Третий. Сент-Джон снова делает пометку в блокноте.
- Чрезмерная полнота девушки также не имеет значения, - продолжает она (она в прошлом сама была танцовщицей и знает, как быстро исчезает лишний вес от долгих часов работы).
Уходит Номер Третий. Теперь очередь Лэси.
Как оказалась эта женщина среди конкурсанток "Фантазии"?
Единственный ребенок в благополучной семье, круглая отличница в школе, лучший школьный математик. С отличием закончила университет, вышла замуж и работала специалистом по анализу компьютерных систем вплоть до того, как четыре года назад родилась дочь.
Сначала она решила бросить работу, дабы стать образцовой супругой и добродетельной матерью. Потом поняла, что жизнь без работы не для нее, и пошла преподавать математику в хай-скул. Преподавать, однако, она не умела и не любила. Затем последовал развод и долгие поиски новой работы - ныне, как известно, это совсем не простое дело. Один из приятелей рассказал ей о "Фантазии" и о тамошних танцовщицах, которые "загребают кучу денег". Она решила попробовать.
Лэси никому не сказала о своем решении - ни родителям, ни бывшему мужу, который делит с нею опеку над ребенком. О, она понимает, что обнаженных танцовщиц по традиции еще относят к низам общества. Но что касается ее самой, то уважение к себе она находит в совершенно иных вещах.
Причины внезапного расцвета клубов типа "Фантазии" одни относят за счет всеобщего страха перед СПИДом (помните: секс-без-секса). Другие видят в них продолжение "великой сексуальной революции" 60-х годов. Некоторые увязывают это с распространившимся психозом "сексуальных домогательств" по месту работы. А по мнению феминисток-активисток, многие мужчины приходят в такие клубы, чтобы здесь хоть на миг ощутить свое былое превосходство над женщинами.
В разных штатах законы, регламентирующие деятельность подобного рода клубов, различны. В Пенсильвании и Нью-Джерси, например, в местах, где подают спиртное, полностью обнаженные танцовщицы вообще категорически запрещены. В Нью-Джерси они должны танцевать как минимум в лифчике. Пенсильвания более либеральна: на грудь наклеиваются кружочки, и приличие как бы соблюдено. Поскольку закон не оговаривает материал для таких кружочков, их делают из совершенно прозрачного латекса.
В тех же местах, где подают лишь безалкогольные напитки, девушки танцуют "без ничего", но в Филадельфии, например, такие клубы можно открывать лишь в специально оговоренных районах города. И, независимо от всего остального, категорически запрещается сексуальный контакт между танцовщицей и клиентом. Впрочем, этот запрет соблюдается далеко не всегда.
И еще одна особенность. По закону протест населения окружающего района достаточен для закрытия клуба. Но такие протесты крайне редки.
- А теперь на сцену приглашается Номер Четвертый! - провозглашает ведущая.
Лэси чувствует противную слабость в ногах. Она поправляет лифчик и "джи-стринг" и идет к сцене. Честно говоря, до сего дня она танцевала перед публикой один-единственный раз - маленькой девочкой, занимаясь в балетной студии.
Она поднимается по ступенькам на сцену и внезапно окунается в блики света и грохот музыки. Сотни мужских глаз устремлены на нее. Лэси оглядывается и сосредоточивает свое внимание на блестящих стержнях-опорах, установленных на сцене. Они помогут ей распределить танец во времени: у четвертого стержня процесс раздевания должен быть завершен.
"Долой верх!" - командует ведущая. Лэси изо всех сил стараясь широко и безмятежно улыбаться, прикасается к лифчику, и он падает к ее ногам. Она огибает второй и третий стержни, слыша поощрительные крики из полутемного зала. Теперь она приближается к четвертому. Звучит песенка "Я знаю, чем тебя раззадорить", и вот ее "джи-стринг" лежит на полу. На ней лишь туфли на высоких каблуках, серьги и мертвая, застывшая улыбка.
"Ну разве Номер Четвертый не великолепен? - слышится голос ведущей. - Поприветствуем же ее от всего сердца!". Убегающая со сцены Леси слышит за собой восторженные вопли и аплодисменты. Задыхаясь, она падает на кресло - лифчик и "джи-стринг" еще зажаты в ее руке.
- Я была уверена, что они осмеют и освищут меня, - говорит она, отдышавшись и вспоминая самый страшный момент, - а они наоборот поддержали.
Директриса улыбается и делает пометку в блокноте...
Противники "экзотических танцев", в том числе психотерапевты, сексологи и даже некоторые бывшие танцовщицы, утверждают, что эта профессия наносит женщине страшный вред, вызывая деградацию личности. Они утверждают также, что многие танцовщицы были в детстве жертвами сексуальных домогательств. Мужчинам, считают они, это также наносит вред: они приучаются думать о женщине лишь как о способе насыщения их сексуального аппетита. Борцы за права женщин добавляют к этому, что якобы свободный выбор профессии "экзотической танцовщицы" вовсе не свободен: он предопределен и сексуальными издевательствами в детстве, и всей историей общества, где женщина веками играла второстепенную роль.
Антрепренеры же порноиндустрии утверждают, что всё это бред собачий. "Экзотические танцовщицы", заявляют они, зарабатывают не хуже любого профессионала, и "бенефитам", которыми их обеспечивают владельцы клубов, можно только позавидовать. Не говоря уже о том, скольких молоденьких девочек, решивших податься в проститутки, удержала от этого шага именно карьера танцовщицы. А проститутка и танцовщица, как известно, - далеко не одно и то же. Кто из них прав?..
Лэси прошла по конкурсу. Сент-Джон сочла, что у нее "есть класс", что она смотрится на сцене отлично и при этом умеет себя вести. Ей сообщили, когда явиться на "подготовительный курс". Кроме нее были приняты еще три молодые привлекательные женщины.
Кто они - новые коллеги Лэси? Одна, 25-летняя брюнетка из Южной Филадельфии, желала подработать деньги для открытия собственной кондитерской; другая - 20-летняя жительница одного из пригородов, - жила вместе с родителями и работала в баре; третья - 19-летняя мать из Кемдена, которой нужно было содержать двоих детей. Ни одной представительницы люмпен-пролетариата.
Сент-Джон позвала всех четверых в комнату для совещаний, где сказала, что основная цель подготовки - научить их зарабатывать деньги, используя свой шарм. Это в высшей степени важно, потому что в мужских клубах танцовщицы получают лишь то, что им дают клиенты в виде чаевых-типсов или оплаты за "специальные услуги". Инструктаж сводился к следующему: "Никогда не отвечайте клиенту пощечиной за какую-либо выходку. Считайте ее комплиментом, а клиентов - чем-то вроде детей в кондитерской. Помните вашу главную цель: сделать так, чтобы посетители чувствовали себя хорошо и свободно. Улыбайтесь и ни в коем случае не вступайте с ними в перепалку. И никогда не говорите, сколько денег вам дали: мужчины страшно обидчивы и ревнивы и огорчаются, если кто-то дал вам больше".
Директриса представляет новичков опытной танцовщице.
- Мое имя Турчанка, - говорит она, - мне 28 лет, и я танцую здесь вот уже пять лет. Почему? При вступлении в колледж я взяла в банке деньги в кредит и должна была выплатить долг. Я, собственно, и сейчас еще выплачиваю его, но теперь это гораздо легче. Да и честно говоря, мне понравилось здесь. У вас будет много подруг, и каждые семь недель вы будете получать недельный отпуск, - я вот только что из Мексики.
- Запомните, - продолжает свою лекцию директриса, - плата за танец на сцене - ерунда по сравнению с ценой индивидуального танца на столике клиента. Сатин, иди сюда! - К ним подходит еще одна опытная танцовщица, недавняя выпускница хай-скул. Она - в "форме": красного цвета лифчик и "джи-стринг". - Покажи девушкам танец на столе!
Сатин, приставив стул, поднимается на столик и начинает делать телом медленные волнообразные движения, легонько поглаживая себя по бедрам.
- Вот это и есть танец на столе, - поясняет Сент-Джон. - Клиенту запрещено прикасаться к вам. Всё, что ему разрешается - пялить глаза. Танцуете вы ровно три минуты, и стоит это 6 долларов плюс чаевые - от 1 до 10 долларов. До начала танца включаете таймер над клиентом; через три минуты танец прекращается. Есть и другие способы зарабатывать большие деньги, но о них вы узнаете позднее.
Психотерапевты, социологи и прочие спецы могут назвать добрый десяток причин, вследствие которых молодые женщины идут в "экзотические танцовщицы", но сами-то эти танцовщицы указывают лишь одну причину - деньги. Средние танцовщицы из приличного мужского клуба, каковым можно считать "Фантазию", зарабатывают (правда, выкладываясь) до 2000 долларов в неделю, т.е. с учетом отпуска, около 100 тысяч в год. Иными словами, столько же, сколько получает высококвалифицированный специалист или администратор. И главное - это быстрый заработок (вспомним танцовщицу, желающую собрать деньги на бизнес). Большинство танцовщиц работает 4-5 лет.
Каждая четвертая танцовщица у Сент-Джон - студентка колледжа или университета. Владелица клуба знает об этом, поскольку должна учитывать время их занятий при составлении расписания работы. Примерно столько же женщин, поменявших свою респектабельную специальность на карьеру танцовщицы. И столько же имеющих среднее образование. Занятная статистика, не правда ли? Есть еще и категория "вольных охотниц" - это молодые замужние женщины, работающие, имеющие детей, которые время от времени заскакивают в клуб потанцевать и унести с собой чаевые, оставив определенный процент клубу. Вот вам времена, вот вам и нравы...
Когда "подготовительный курс" закончился, новеньким было позволено выступать на сцене. Теперь ни о какой стеснительности у Лэси не могло быть и речи. С танцами на столике, однако, дело оказалось сложнее. Она должна была предлагать это развлечение каждому посетителю лично. Ей могли ответить отказом, ее могли облапить во время исполнения, и самое страшное - над ней могли посмеяться и отпустить на ее счет какое-нибудь грубое замечание.
Одетая только в "джи-стринг", Лэси вместе с другими танцовщицами медленно шла между тесными рядами столиков. По сигналу клаксона все они одновременно сбросили свои "джи-стринги" и остались обнаженными. Лэси выбрала столик. "Я здесь новенькая, - сказала она клиенту. - Хотите, я станцую для вас?" Тот отрицательно покачал головой.
Таким образом она обошла дюжину столиков, и ни один мужчина не желал заказать танец. Наконец, она приблизилась к молодому человеку в джинсах, куртке и жокейской шапочке, и улыбнулась ему: "Станцевать для вас на столике?" Молодой человек кивнул. Лэси сделала всё, как ей показывали: приставила стул, взобралась на стол, наклонилась к посетителю и включила расположенный над ним таймер. Она старалась подражать опытным танцовщицам, но всё выходило у нее ужасно неловко. Однако посетитель (кто их поймет?) казался вполне довольным и протянул ей деньги - первый ее заработок на новом поприще...
В абсолютном своем большинстве мужчины, посещающие "Фантазию" и подобные ей клубы, ведут себя вполне благопристойно. Одни посетители в вечерних костюмах, другие - в джинсах, третьи являются сюда прямо с работы. Многие из них находятся довольно высоко на социальной лестнице - на стоянке нередко встретишь дорогие марки машин самых последних моделей.
Если противники мужских клубов делают упор на то, что здесь мужчин как бы приучают относиться к женщине с безразличным презрением, то владельцы клубов утверждают прямо противоположное: посетители доверительно рассказывали им, что прямо из клуба возвращались к своим женам, буквально пылая от страсти; и хотя жены не всегда понимали причину такой пылкости, тем не менее, ценили это и чувствовали себя более полноценными. А одна танцовщица с высшим психологическим образованием заметила также, что эмоции, проявляемые мужчинами в клубах, "дают сексуально опасным индивидуумам возможность сбросить излишек потенциальной сексуальной перегрузки". Кто его знает...
Прошло три месяца, и Лэси вполне освоилась со своей новой работой. Появились немалые деньги. Она купила себе несколько дорогих вещей, переехала с ребенком в уютную квартиру и наняла няню. Проводить долгие часы на ногах было тяжело, но, по ее словам, это была вполне разумная плата за полную независимость и восстановившееся уважение к себе.
Уважение к себе? А разве не страх или унижение испытывает она? Нет, отвечает Лэси, не задумываясь, ничего подобного нет и в помине. А не считает ли она, что выставлять себя напоказ обнаженной неприлично? Ни в коем случае. Это психология "благонравных девочек".
- Посетители приходят в клуб, чтобы увидеть это - они это видят. Я знаю, что по правилам приличия я должна быть смущена. Но ведь эти правила люди выдумывают сами, и у каждой эпохи они свои. Мне нечего стыдиться своей внешности, и мне нравится шумное одобрение мужчин. Да, я люблю эту работу, я иногда, вы не поверите, чувствую себя античной богиней, спустившейся на землю и показавшейся простым смертным.
Чувствуете, как закручено? Это вам не какая-нибудь "люмпенша", а первоклассный математик, специалист по анализу компьютерных систем! Боится ли она пошлостей или каких-нибудь грубых выходок?
- Пошлости я просто игнорирую, а что касается прочего, то у нас прекрасная охранная служба, и я чувствую себя в полной безопасности. И вообще, большинство посетителей - настоящие джентльмены.
Пока Лэси говорит, появляется группа новеньких, - таких же молодых и взволнованных женщин, какою она сравнительно недавно была сама. Теперь конкурс предстоит им. Лэси вызывают на сцену, и новички внимательно смотрят! на ее выступление, стараясь запомнить все детали.
А обнаженная Лэси танцует в центре сцены. Гремит музыка, блики света мелькают по нагому телу танцовщицы, Она изображает томление, экстаз, и посетители, не выдерживают, вскакивают, аплодируют, вопят от восторга и бегут с деньгами к сцене. А иные сидят на своих местах, не отрывая от нее восхищенных глаз, и слышно, как один из них говорит другому:
- Как она хороша!
- Да, это настоящее искусство! - отвечает тот.
Такие вот дела, милый, старомодный Марк Туллий Цицерон. Такие вот у нас времена и такие нравы...
Добавить комментарий